– Я был не прав, сынок. Я был не прав, – говорил отец, почему-то весь седой и усталый. В глазах у него стояли слезы.
– Да, ты был не прав. Видишь, я выжил. И обошелся без тебя, – язвительно подтвердил Кирилл, в мечте глядя на отца умудренным взглядом, с не по возрасту глубоким знанием жизни. И, пожалуй, с небольшим шрамом на щеке. Чеченский след.
– Ты чего тут сидишь? – вдруг кто-то окликнул Кирилла. Тут, в реальной кухне, в темноте.
– Попить вышел, – смущенно пробурчал он.
– Ты уже час назад вышел. – Девчонка была недовольна. Кирилл вдруг с удивлением обнаружил, что так за весь день и не запомнил, как ее зовут. А, неважно.
– Малыш, я сейчас приду, – сказал он, добавив в голос немного хрипотцы. Обаяние созданного им образа еще не совсем развеялось, хотелось быть хоть немного умудренным жизнью. Хотя бы хрипеть немного.
– Налей, что ли, чаю, – сказала Малыш, присаживаясь на табуретку. Оказывается, она пришла, одетая только в Кирину футболку на голое тело. Плюхнулась голой попой на табуретку, достала из лежащей на столе пачки сигарету и принялась шарить в поисках зажигалки.
– Хочешь чаю – налей сама, – разозлился Кира. – А курить тут нельзя.
– Ты тут хозяин, что ли?
– Считай, да.
– Ну тебя на фиг, – возмутилась Малыш и ушла обратно, куда-то в коридор. Кажется, потом хлопнула дверь. Наверное, пошла курить на балкон. Настроение почему-то испортилось. За окном мутно серело небо, солнца еще не было, но темень тоже рассеялась. Осталось светлеющее марево, осветившее кухню, стол, покрытый клеенкой, немытую посуду, сваленную в раковине огромной горой.
– Да уж, герои! – хмыкнул Кира. Потом встал, включил воду и принялся одну за другой намыливать и споласкивать чашки и тарелки. – Если бы только меня сейчас увидела мама. Она бы упала от удивления.
* * *
Вернувшись домой, несмотря на усталость и бессонную ночь, совершенно, впрочем, естественную в его возрасте и обстоятельствах и перенесенную им легко, без последствий, Кирилл бросился к компьютеру. Фантазии рассеялись с первыми утренними лучами солнца, но сухой остаток остался. Он должен жить один. Он должен избавиться от тотального контроля со стороны родителей, он должен отдать долг. Таким образом, дело было за малым – найти работу. Искать ее Кирилл Дружинин стал весьма странным способом. Для начала он основательно покопался в материалах сайтов, предлагающих квартиры внаем. Выяснилось, что разнообразие выбора такое, что сориентироваться практически невозможно. В аренду сдавалось все, что можно и нельзя, от шикарных апартаментов для тех, кто «привык брать от жизни только лучше», до комнат в каких-то диких коммуналках.
«Мне сейчас не стоит претендовать на многое», – подумал Кирилл и решил остановиться на какой-нибудь однушке в Чертанове. Первоначальный порыв уехать куда-нибудь на другой край света, типа Щелковской, и не видеться с родней больше никогда, он отбросил. Все-таки мама, бабушка. А вдруг чего случится? И вообще, хоть иногда забежать, котлетку скушать. При свете дня, на трезвую голову и без мечтательных отступлений идея переехать даже немного пугала своей масштабностью. Кирилл представил, что скажет отец, когда узнает. И как отреагируют все. Решат, что ему просто слишком много потакали. Что его избаловали.
– Ну и пусть, – фыркнул он и приступил к поискам работы. И хоть никогда до этого дня Кирилл не искал работы, почему-то где-то в глубине его хрупкого юношеского сердца жила невероятная, ни на чем не основанная уверенность, что там, на просторах Сети, его ждут с распростертыми объятиями. Ведь он умный? Да. Куда умнее отца, который всю жизнь продает какие-то дурацкие коробки, следит за какими-то глупыми процессами производства, начисляет пенсию, говорит о социальных гарантиях. Кому это интересно? Мир – огромен, возможностей – миллион. Главное, правильно подобрать ключик к этой реальности. Как в Буратино, помните? Правильно сунуть нос – и дело в шляпе.
– Так. Желаемый оклад? Ну, скажем… – Кира задумался. Вопрос был непростой, потому что про оклады он вообще ничего не знал. Сколько надо хотеть? Двадцать тысяч, тридцать? Сто пятьдесят? Для того, у кого в кармане лежало рублей двести мелочью, все эти цифры казались ненаучной фантастикой.
– Кирюшка, ты кушать будешь? – спросила бабуля, заглянув к нему в комнату.
Примерный внук сидел за компьютером, в солнечный день, занимался. Правда, чем он там занимался – неизвестно. Не бабушкиного ума дело все эти компьютеры. Но ведь занимается, не таскается неизвестно где – и ладно. То, что внучек пришел только под утро, бабуля не прокумекала. Рано она спать ложится, и вообще. Даже если бы и заметила – сделала бы вид, что не заметила. Подумаешь. Дело молодое. А теперь вот сидит, работает. Не ел ничего.
– Не, бабуль. Чаю выпью, – буркнул он, продолжая грызть колпачок шариковой ручки. – А компоту нет холодного?
– Может, омлетик? – внесла предложение бабуля.
Кира подумал да и согласился. С омлетом работу искать будет легче. Протеины.
– И компот тоже, – повторился на всякий случай он. И, махнув рукой, вбил в таблицу сайта вакансий сумму в пятьдесят тысяч рублей. Скромно, без перебора. Чтобы и за институт платить, и за квартиру, и чуть-чуть оставалось на жизнь.
– Одну сосиску или две? – прокричала бабушка с кухни.
– Парочку, – пробасил Кирилл, задумчиво перебирая список возможных направлений.
Перед ним ведь лежал весь мир. Никакие из перечисленных ниже отраслей не успели пока отвратить от себя его внутреннего взора. Торговля? Хотя нет, это, пожалуй, все-таки не то. Что подумает Бенька? Торгаши? Не стоит. Реклама? Очень может быть. Производство? Скучно, но… поглядим. Главное, чтобы не производство картона. Создавать семейную династию придурков он не собирался. Поехали дальше. Маркетинг? А что, звучит красиво. И пиар тоже отмечаем. Электрик, штукатур-маляр – они что, смеются? И умел бы, не пошел. Пусть таджики стены красят. Водителем не могу, прав нет. Кстати, почему нет? Действительно, почему бы не получить права? Лучше даже купить. Это, кажется, не очень дорого. Надо будет у Беньки узнать, ему мать купила права, как только ему восемнадцать стукнуло. А моя мать только и делает, что рыдает над глупыми фильмами. Что с ней такое делается?
– Лучок порезать? – снова раздалось с кухни.
– Нет, не надо, только сосиску, – отверг витамины Кирилл. Вскоре он закончил с выбором будущего жизненного пути (не на всю жизнь, конечно, а так, пока что, для старта), а с кухни понеслись замечательные, жареные, пряные, с оттенком укропчика запахи. Омлет поколебал решимость Кирилла найти себе работу прямо сейчас, в эту минуту, не отходя от стола, чтобы уже к вечеру объявить всему недоумевающему семейству о собственной независимости.
– Иди кушать! – крикнула бабушка. Кирилл поморщился, недовольный, что все-таки придется прерваться, а потом решил пойти на компромисс. В обычный день такой компромисс был бы невозможен, так как мама строго-настрого запрещала есть в комнатах, но сегодня было можно все. Во-первых, потому что Кира чувствовал себя невероятно взрослым, а во-вторых, потому что мама-то была на даче. И папа тоже, как славно.
