Вдруг раздался сухой щелчок, похожий на выстрел: трос,
приковывавший «Нью-Йорк» к «Океанику», лопнул, и «Нью-Йорк» стал медленно
приближаться к «Титанику», будто хотел его протаранить. Быстро маневрируя, один
из буксиров, вытянувших «Титаник» из гавани, передал трос на «Нью-Йорк», и
матросы успели предотвратить столкновение. «Нью-Йорк» отбуксировали на место, и
«Титаник» мог продолжать свой путь на Шербур.
Сцена была впечатляющая — ведь «Титанику» едва не пропороли
бок, и все обошлось только благодаря умелым действиям моряков. Пассажирам даже
показалось, что они присутствовали на показательной демонстрации морского
мастерства. «Титаник» был надежным судном, но пароходу длиной в четыре
городских квартала, или 882 фута, как им сообщил Филип, маневрировать было не
просто.
— С таким опытным экипажем нас ждет спокойное
плавание, — сказала Эдвина, зачарованная зрелищем, и ее жених кивнул.
— Думаю, да. Может, зайдем выпьем по бокалу
шампанского, отметим наше благополучное отплытие?
Эдвина с удовольствием приняла приглашение, и они пошли
назад к кафе, где столкнулись с запыхавшимся и взъерошенным Джорджем.
— Что ты здесь делаешь, сестрица? — без тени
смущения поинтересовался он. В кепке набекрень, вылезшей из штанов рубашке и с
грязными коленками он выглядел возбужденным и счастливым.
— Это я должна тебя спросить. Мама тебя везде искала.
Где ты болтался? — сердито спросила Эдвина.
Джордж посмотрел на нее как на ненормальную, а потом, пустив
в ход все свое обаяние, обратился к Чарльзу:
— Привет, Чарльз. Как дела?
— Отлично, спасибо, Джордж. Ну, как тебе корабль?
Впечатляет? Ты доволен?
— Потрясающе! Ты знаешь, тут четыре лифта, которые
ходят до девятого этажа. Тут еще есть корт для сквоша, и бассейн, и новенький
«Рено», который везут в Нью-Йорк, и на кухне какие-то совершенно фантастические
приборы. Я еще не был в третьем классе, но во втором мне понравилось, и там
есть одна симпатичная девочка, — выпалил он.
Чарльз, похоже, находил все это очень занятным, но Эдвина
ужасалась поведению своего братца, которого даже нисколько не смущал его растрепанный
вид.
— Я бы сказал, ты хорошо все обследовал. Неплохая
работа, — поздравил Джорджа Чарльз, и мальчик гордо ухмыльнулся. — Ты
уже был на мостике?
— Нет, — расстроенно произнес Джордж, —
корабль такой огромный, что не хватило времени, чтобы как следует осмотреть
его. Я поднялся и на мостик, но там толпа пассажиров пялилась за борт. Надо
попозже сходить. Ты пойдешь купаться после ленча?
— Я бы пошел, если твоя сестра не возражает. Но Эдвина
была против.
— Я думаю, что тебя уложат спать с Фанни и Тедди. Если
ты считаешь, что можешь носиться по кораблю подобно дикому индейцу, то мы с
мамой и папой думаем иначе.
— О, Эдвина, — простонал Джордж. — Ты ничего
не понимаешь. Тут столько всего интересного.
— Тогда веди себя как следует. Предупреждай маму, куда идешь,
чтобы она не волновалась.
— Что здесь у вас происходит? — раздался позади
Эдвины голос отца. — Привет, Чарльз! Здорово, Джордж. Я смотрю, ты был
очень занят? — Берт весело смотрел на сына.
— С ума сойти, па. Здесь столько всего интересного!
— Рад слышать.
Но в эту секунду Кэт углядела своего сына и с упреками
набросилась на мужа:
— Бертрам! Как ты позволяешь ему ходить в таком виде?
Он похож… он похож на пугало!
— Ты слышишь, Джордж? — мягко сказал отец. —
По-моему, пора бы умыться. Могу я попросить тебя пойти в каюту и переодеться во
что-нибудь менее… м-м… грязное, прежде чем ты окончательно расстроишь маму?
Берт выглядел скорее довольным, чем рассерженным, и сын
широко ему улыбнулся. Но Кэт была далека от шуток, она строго велела Джорджу
пойти помыться и переодеться.
— Ну, мам…
Джордж умоляюще посмотрел на Кэт, но безрезультатно: она
решительно взяла его за руку и повела вниз, где и оставила с Филипом, изучавшим
список пассажиров в надежде найти знакомых. Здесь, конечно, были Асторы, мистер
и миссис Исидор Страус из семьи владельцев Мейси. Очень много известных имен,
полно молодых людей, но — никого знакомого Филипу, во всяком случае пока,
обнаружить не удалось. Правда, он заметил среди пассажиров несколько молодых барышень,
которые ему понравились, и он рассчитывал с ними попозже познакомиться.
Он все еще разглядывал список, когда Кэт втащила в комнату
Джорджа и попросила старшего сына проследить, чтобы Джордж умылся, переоделся и
вел себя прилично. Филип обещал все сделать, но Джордж уже опять навострил
лыжи. Он еще хотел сходить в котельную и на мостик, снова заглянуть на кухню с
кучей загадочных агрегатов, которые ему не дали рассмотреть, и еще к лифту,
чтобы проверить, действительно ли он скоростной.
— Жаль, что у тебя нет морской болезни, — мрачно
сказал ему Филип, а Кэт оставила сыновей и отправилась на прогулочную палубу.
Они с Бертом прекрасно позавтракали в обществе Чарльза и
Эдвины, а потом отправились к Филипу, Джорджу и Уне с малышами. После сна
Алексис вроде уже освоилась с новой обстановкой и меньше боялась путешествия.
Она с любопытством разглядывала гуляющих по палубе и потом познакомилась с
девочкой, о которой говорил папа.
Ее звали Лоррейн, и по возрасту она была ближе к Фанни: ей
было три с половиной года. Она и ее маленький братик Тревор жили в Монреале.
Лоррейн играла с куклой, похожей на куклу Алексис. Это были уже взрослые
куклы-леди, и Алексис назвала свою миссис Томас. Ее подарила на прошлое
Рождество тетя Лиз, и Алексис с ней не расставалась. У куклы Лоррейн не было
таких модных пальто и шляпки, а миссис Томас под черным бархатным пальто имела
еще и розовое шелковое платьице, которое сшила Эдвина. На ногах у нее были
высокие ботиночки на пуговках, и Алексис взяла ее погулять на палубу.
Пароход прибыл в Шербур вечером, когда Алексис собиралась
укладываться спать. Малыши уже уснули, а Джордж опять исчез. Кэт и Эдвина
переодевались к ужину, Чарльз, Филип и Бертрам ждали их в курительной.
Они ужинали в главном салоне на палубе Д; мужчины, конечно,
во фраках, а женщины в изысканных туалетах, приобретенных в Лондоне, Париже или
Нью-Йорке. На шее Кэт переливалось потрясающее колье из бриллиантов с жемчугом,
принадлежавшее когда-то матери Бертрама.
Обеденный салон был оформлен со вкусом: кругом дерево ценных
пород, сияющие бронзовые и хрустальные люстры. Три сотни пассажиров первого
класса, собравшихся в этой ярко освещенной комнате, напоминали персонажей
волшебных сказок.
После ужина они сидели в соседнем салоне и слушали оркестр.
Кэт украдкой зевнула и призналась, что ужасно устала и едва может пошевелиться.
День выдался длинный, и как приятно отправиться наконец в каюту и хорошенько
отдохнуть.
