В этот раз все было иначе. Она была в Нью-Йорке два года
назад с Амадео. Обычно он летал в Америку один. Она предпочитала ездить в
Англию и во Францию. Но в тот последний раз они вместе отправились в Нью-Йорк,
и это было похоже на сон. Они остановились в «Сен-Реджи», обедали в
«Каравелле», «Гренобле» и «Лютеции», ходили на грандиозный прием для
американских дизайнеров, присутствовали на нескольких официальных ужинах,
совершали длительные прогулки по парку. На сей раз не будет ни «Сен-Реджи», ни
«Лютеции», ни тихих мгновений наедине. Теперь она не могла даже блуждать со
своими воспоминаниями, видя его во всех знакомых углах их дома. Здесь нет
знакомых углов. Нет знакомых людей. Только Наташа, ее ребенок и Алессандро. У
нее не осталось даже частички от жизни Амадео, и она вдруг пожалела, что не захватила
ничего, что напоминало бы ей о нем. Какую-нибудь его вещь, на которую можно
было смотреть, трогать и вспоминать, – что-нибудь напоминающее ей о смехе и
нежности в его глазах. Изабеллецца. Она все еще слышала, как он называет ее
этим именем.
– Мама! Мама! – Алессандро дергал ее за рукав. Они уже
приземлились. – Мы приехали.
Оба охранника быстро взглянули на нее.
– Пойдемте?
Самолет еще окончательно не остановился, а они уже были в
проходе. Стив подал ей пальто, а второй телохранитель взял на руки Алессандро.
В тот момент, когда самолет окончательно остановился, они уже вели ее по
проходу. На мгновение ей показалось, что они еще летят, так как они чуть ли не
несли ее, торопясь к выходу. Через несколько минут они уже были на таможне, в
то время как остальные пассажиры еще только медленно выходили из самолета.
Офицер на таможне сделал знак Изабелле открыть сумки. Она
раскрыла все четыре. Алессандро и охранники стояли рядом.
– Цель вашего приезда?
– Семейное путешествие. – Таможенник бросил взгляд на
мужчин, стоящих по обе стороны от нее.
«Господи, что, если он догадается... если он узнает мое
имя...»
– Что это за бумаги? – Он показал на два набитых до
отказа портфеля.
– Кое-какая работа, которую я захватила с собой.
– Вы собираетесь здесь работать?
– Просто некоторые личные дела. Семейные дела. Он снова
посмотрел на две большие сумки, а затем принялся рыться в ее вещах. Там не было
ничего интересного.
– Хорошо, проходите.
Все в порядке. Ей все удалось. Теперь им оставалось только
найти Наташу, и они могли ехать домой. Мгновение она постояла, ничего не видя,
размышляя, не случилось ли чего, а потом увидела ее, бегущую к ним с
развевающимися длинными светлыми волосами, шелковисто переливающимися на шубке
из рыси. Она бежала все быстрее, приближаясь к Изабелле, и вот они уже обнимали
друг друга, крепко сжав Алессандро в середине. Он запротестовал, а затем
взвизгнул, когда Наташа слегка ущипнула его за шею.
– Привет, Алессандро. Как ты? – Она быстро взяла его у
Изабеллы, и две женщины стояли, глядя друг на друга, пока Наташа не сказала ей
севшим голосом: – Добро пожаловать домой. – А затем вновь повернулась к
Алессандро: – А знаешь, какой ты тяжелый, малыш? Как насчет того, чтобы он сам
дошел до машины?
Но Изабелла быстро покачала головой. Его ножки почти не
касались земли с тех пор, как они выехали из Рима. Его запросто мог кто-нибудь
подхватить и унести; поэтому с самого начала их путешествия он все время был у
кого-то на руках.
– Все нормально. Я понесу его.
– Понятно. – Затем Наташа посмотрела на двух
телохранителей: – Пойдемте.
Маленькая группа как единое целое двинулась к выходу и
дальше к машине. К «роллс-ройсу» с водителем и номерными знаками с инициалами,
которые Изабелла не успела рассмотреть. Прежде чем она смогла перевести дух,
они оказались внутри обтянутого кожей салона, дверь закрылась, сумки уложили в
багажник, мужчины махнули на прощание, и шофер отъехал от тротуара.
Только тогда Изабелла осознала, что они не одни в машине. На
переднем сиденье сидел человек. У Изабеллы появилось удивленное выражение,
когда он повернулся к ним, улыбаясь. Он был красивым, голубоглазым, с молодым
лицом и серебристыми волосами.
– Ой. – Изабелла издала короткий звук, когда он
обернулся.
Но Наташа быстро похлопала ее по руке:
– Все в порядке, Изабелла. Это мой друг, Корбет Эвинг.
Он кивнул и протянул руку.
– Я не собирался пугать вас. Мне очень жаль. – Они
пожали руки, и Изабелла сдержанно кивнула. Она не ожидала увидеть в машине
никого, кроме водителя. Она вопросительно посмотрела на Наташу, но та только
улыбнулась и перекинулась взглядом с Корбетом. Тогда Изабелла все поняла. – Как
прошло путешествие?
Сразу стало ясно, что ему известно только то, что она
прибыла из Рима. Выражение неподдельной легкости, с которой он спросил это,
подсказало ей, что он ничего не знает о возможных ужасах путешествия. Всего на
мгновение она рассердилась, что Наташа прихватила его, но только на миг. Ей не
хотелось вести вежливые разговоры всю дорогу до Нью-Йорка. Но было вполне
очевидно, что это он предоставил им машину, и, возможно, Наташа захотела, чтобы
он поехал с ней. Казалось, они прекрасно понимают друг друга, и до Изабеллы
дошло, что, может быть, Наташа тоже проявила осторожность и нуждалась в его
поддержке.
Изабелла сделала над собой усилие и улыбнулась. Она
чувствовала, что обязана сделать это ради подруги.
– Путешествие прошло прекрасно. Но думаю, мы оба...
немного... – Изабелла вдруг запнулась. Она была настолько измучена, что с
трудом подбирала слова. – Мы оба очень устали.
– Могу представить. – Он снова кивнул, отвернулся и
тихо заговорил с водителем. Но хрупкая красота Изабеллы не ускользнула от него.
Глава 13
«Роллс-ройс» плавно затормозил у дома Наташи, и им навстречу
тотчас же устремились швейцар и носильщик. Изабелла вышла из машины, крепко
держа Алессандро за руку, с выражением замешательства на бледном лице. Глядя на
здание и засаженную деревьями улицу, она вновь осознала, как они далеко от
дома. В другом мире, в другой жизни. Всего день назад она работала в «Сан-Грегорио»
и жила на вилле в Риме. И вот она здесь, у Наташи, на Парк-авеню в Нью-Йорке.
Было шесть часов вечера, и толпы ньюйоркцев возвращались с работы домой. Было
темно и прохладно, но вокруг них царили возбуждение, какофония звуков, симфония
ярких огней. Она успела забыть, каким шумным и деловым может быть Нью-Йорк,
даже более безумным, еще сильнее возбуждающим, чем Рим. Пока она ненадолго
задержалась на дорожке, наблюдая за женщинами в разноцветных тяжелых зимних
пальто и меховых шапках, спешащими мимо, теряющимися в толпе процветающих,
энергичного вида мужчин. Она вдруг подумала, что было хорошо пойти куда-нибудь
прогуляться, подышать воздухом. Ей хотелось смотреть на этих людей,
принюхиваться к запахам города и заглядывать в магазины. И уже не имело значения,
что она почти не спала последние сорок часов, проехав и пролетев чуть ли не
полмира. Всего на миг ей вновь захотелось вернуться к жизни, стать одной из
них. Наташа и Корбет молча наблюдали за ней, пока швейцар относил багаж.
