Он собирался ответить, но заметил Изабеллу, стоящую в
дверях. Корбет быстро поднялся, нервно посмотрел на нее и пошел, протягивая
руку:
– Здравствуйте, Изабелла. Как вы?
Но ее глаза говорили сами за себя. Она устала. Вымоталась. И
все же он почувствовал, что вновь поражен ее красотой. Она бы удивилась,
услышав это, но Корбет решил, что она выглядит более красивой в черном
шерстяном платье, чем в великолепном атласе и поразительно белом пальто.
– Должно быть, у вас был нелегкий денек. – Он
сочувственно закатил глаза, и она улыбнулась, входя за ним в комнату и садясь
на диван.
– О, я выжила. Всегда приходится выживать. А как вы?
– Для меня все просто. Им известно только, что у меня
седые волосы. – Он хотел добавить еще что-то, но его прервали мальчики.
– Смотрите, смотрите, из нее можно брызгаться!
– О нет!
Джесон обнаружил, что в каску вмонтирована маленькая
трубочка, в которую можно заливать воду, а затем использовать, чтобы обливать
друзей.
– Корбет, возможно, я больше никогда не буду
разговаривать с тобой! – простонала Наташа и объявила мальчикам, что им пора
ложиться спать.
– Нет, мамочка... тетя Изабелла... нет... пожалуйста! –
Джесон умоляюще смотрел на них, а Алессандро просто придвинулся к коленям
Корбета. Он с интересом смотрел на него, пока Джесон продолжал играть с каской.
Изабелла, наблюдавшая за сыном, никогда не видела его таким притихшим. Корбет
тоже заметил это и с улыбкой повернулся к нему, ненароком обнимая его за
маленькие плечики.
– Что ты думаешь об этом, Алессандро?
– Я думаю, это... – он задумался, как правильно сказать
по-английски, – очень весело. Мне очень нравится каска. – Он с восхищением
уставился на Корбета и улыбнулся.
– Я тоже подумал, что они хорошие. Тебе бы хотелось
как-нибудь поехать со мной и посмотреть настоящую пожарную станцию?
– С пожарниками? – Он с благоговением посмотрел на
Корбета, а затем на мать. – Ты тоже поедешь?
Изабелла кивнула, отметив, что Алессандро теперь и с ней
говорит по-английски.
– Конечно. Я имел в виду вас обоих. Так что скажешь?
– Да! – Но для него это было уже слишком. Следующие
пять минут он возбужденно и торопливо разговаривал с мамой на итальянском. Он
долго обсуждал, какие, должно быть, чудесные американские пожарники, какая у
них форма, какие у них большие машины и пользуются ли они латунными шестами.
– Не так быстро... не так быстро... подожди... мы все
выясним! – Изабелла смеялась вместе с сыном и с изумлением увидела, как он уже
устроился на коленях Корбета.
– Мы скоро поедем?
– Да, обещаю.
– Как хорошо! – Он захлопал в ладоши и бросился
догонять Джесона.
Вскоре мальчиков заставили пойти в их комнату, несмотря на
просьбы, мольбы, возражения и яростные вопли о том, что пожарникам еще слишком
рано ложиться спать. Когда они наконец ушли, в комнате воцарилась непривычная
тишина.
Корбет вновь стал наблюдать за Изабеллой.
– У вас милый мальчик.
– Боюсь, ему хочется немного побыть в мужской компании,
как вы, вероятно, могли заметить. – После того, что Корбет, несомненно, прочел
в сегодняшних газетах, отпала необходимость скрывать правду. – В Риме он
общался со своим крестным – одним из моих компаньонов. Здесь у него, – она
взглянула на Наташу, – только мы. А это не совсем то, что ему нужно. Но вы не
должны чувствовать себя обязанным везти его на пожарную станцию. Вы принесли
великолепные подарки и сделали больше чем достаточно.
– Не говорите глупости. Мне это доставит удовольствие.
Наташа может сказать вам. Джесон – один из моих лучших друзей.
– К счастью, – подтвердила Наташа, – так как его милый
папаша никогда не появляется. – Они с Изабеллой часто обсуждали это в последнее
время. Но, казалось, Джесон все равно счастлив, а появление в доме второго
ребенка пришлось очень кстати для обоих мальчиков. Это компенсировало им
недостающее общение, их утраты в такой степени, как не могли это сделать их
матери.
– Я постараюсь организовать экскурсию туда на этой
неделе. Может быть, в выходные, если вы все будете свободны. – Но когда он
сказал это, Изабелла взглянула на него и засмеялась:
– О да, мы вполне свободны.
Корбет был рад, что она смеется. После утренних сообщений в
газетах он не был уверен, что Изабелла еще сможет смеяться. Но наблюдая за ней,
он понял, насколько она сильная. Жизнь нанесла ей жестокий удар; она была
одинока, но неустрашима и не утратила ни огня, ни способности смеяться, ни
определенного неразрушимого веселья. Он открыто улыбнулся ей, а затем поднял
бровь.
– Скажите, Изабелла, вы хотели бы сегодня вечером
услышать от меня кое-что о тканях? Или будем обсуждать искусство? – Теперь он
мог подшучивать над ней. Через мгновение они все смеялись, и атмосфера в
комнате стала легкой и непринужденной.
– Прошу прощения. Я ничего не могла поделать. Но то,
что вы рассказали, было очень интересно. Даже если мы закупаем большинство
наших атласных тканей во Франции.
– Это – ваша ошибка. Но по крайней мере вы могли бы
сказать, что связаны с миром моды.
– Зачем? Мне понравилось то, что вы рассказывали. И вы
были правы во всем, за исключением синтетики. Я не люблю использовать ее в
наших моделях.
– Но вы же применяете синтетические ткани в готовой
одежде, не так ли?
– Конечно. Приходится, из-за ее высокой носкости и
низкой стоимости.
– Тогда я не так уж и не прав.
Они пустились в замысловатую дискуссию о химических волокнах
и красках. Наташа тихо покинула их. Когда она вернулась, разговор шел об Азии,
о трудностях ведения там дел, о климате, финансовых вопросах, проблемах обмена,
открытых рынках. Они закончили только когда Хэтти позвала их ужинать, а Наташа
начала зевать.
– Я обожаю вас обоих, но вы нагнали на меня чертовскую
скуку.
– Прости, – тотчас же извинилась Изабелла. – Просто
очень приятно, когда можно с кем-то поговорить о делах.
– Я вас прощаю.
Корбет улыбнулся хозяйке дома.
Все трое провели восхитительный вечер. Они перешли к
лимонному суфле, а под конец Хэтти подала небольшой серебряный поднос с мятными
леденцами.
– Мне бы не следовало. – Наташа произнесла это, как
Скарлетт О'Хара, засовывая в рот четыре леденца.
– Мне тоже. – Изабелла поколебалась, но потом пожала
плечами. – А почему бы и нет? По мнению Наташи и Бернардо, мне в любом случае
предстоит скрываться в течение ближайших десяти лет, так что я вполне могу
стать толстой. Мне можно отрастить волосы до пят...
