– Подождите, вот увидите, что я привезла вам обоим! –
Последовали восторженные крики и смех, а Изабелла подняла взгляд на Наташу. Ее
лицо стало более серьезным, но она мягко улыбнулась: – Привет.
Наташа на миг заколебалась, а потом они обнялись.
– Знаешь, я скучала по тебе.
– Я тоже. Без соседки по комнате было ужасно. – Они обе
засмеялись. И когда они шли вместе, Наташа поняла, что страдальческое выражение
стало менее заметным в глазах подруги.
– Я чуть не свалилась замертво, когда ты сказала, что
переводишь свой бизнес сюда. А как отреагировали в Риме?
– Так же. Бернардо был единственным, кто решил, что это
прекрасно. Он понял, что я поступаю правильно. Некоторое время здесь будет
сумасшедший дом. Мне надо сделать массу вещей. – Она застонала при одной мысли
об этом.
– Я помогу тебе.
– Разве ты не отдыхаешь в Ист-Хэмптоне? – Они все
выглядели загоревшими и здоровыми после месяца на солнце.
Наташа кивнула:
– Да, но я могу оставить мальчиков с Хэтти. Изабелла
задумчиво кивнула:
– Хорошо.
Ей предстояло помириться с Наташей. Отношения с Корбетом уже
не имели большого значения. Возможно, у Наташи были благие намерения. Но
Изабелла ничего не хотела знать. Этот вопрос был для них закрыт. На сей раз не
было «роллса», только обычный лимузин, который иногда нанимала Наташа, с
водителем, отвозившим Изабеллу на ту катастрофическую премьеру в апреле.
Изабелла улыбнулась ему. Казалось, это было тысячу лет назад.
Они вернулись в Наташину квартиру. Мальчики, крича и смеясь,
открыли свои пакеты и стали примерять джемпера и забавные шапочки и играть с
новыми игрушками.
Наконец Изабелла смущенно улыбнулась Наташе, протягивая ей
пакет:
– Это тебе.
– Да ну, Изабелла. Не глупи.
– Прекрати. Открой его.
Это были лучшие модели новой зимней коллекции одежды, показ
которой состоялся в июне. Там было мягкое голубое кашемировое платье с таким же
голубым пальто. Наташа поднесла его к зеркалу, глядя с изумлением.
– Великолепно!
– Как раз под цвет твоих глаз. – Изабелла извлекла из
бумаги шарф и шляпку в тон к основному наряду. – Ты можешь надеть это на ленч с
твоим издателем.
– Черта с два. Зачем тратить это на него?
– Тогда ты можешь пойти в нем на ленч со мной. В
«Лютецию».
Наташа на мгновение безмолвно уставилась на нее:
– Ты снова будешь выходить? Изабелла кивнула:
– Теперь можно. Пора. – Корбет был прав, подумала она,
ее заточение не могло длиться вечно. Всего десять месяцев, хотя они показались
ей целой жизнью.
Утром Наташа с мальчиками уехала обратно в Ист-Хэмптон, а
Изабелла принялась за работу. Но на этот раз не по телефону, разговаривая с
Римом, а с четырьмя агентами по недвижимости, которые таскали ее из одного
конца Парк-авеню в другой, по соседним улицам и вдоль Пятой авеню.
Через неделю у нее было временное помещение для офиса, она
наняла пятерых секретарей, говорящих на двух языках, приобрела горы
оборудования для офиса и сделала заказ на установку телефонов. Этого, конечно,
было недостаточно, но начало было положено.
В конце второй недели она нашла то, что искала. Наверху
одного из самых высоких небоскребов в городе два этажа для дома мод
«Сан-Грегорио», с видом на весь Нью-Йорк.
Потребовалось больше времени, чтобы найти квартиру, но после
еще двух недель поисков она стояла в фешенебельной квартире под крышей
небоскреба на Пятой авеню, разглядывая вид из окна. Внизу простирался
Центральный парк, вдали виднелась река Гудзон, а слева на юг – городские
небоскребы. Сама квартира была просторной и красивой. Там было четыре спальни –
одна для нее, вторая для Алессандро, комната для гостей, а четвертую она могла
бы использовать под кабинет; две комнаты для прислуги, огромная столовая с
камином, спаренная гостиная, большая прихожая и холл, отдаленно напоминавшие ей
дом в Риме.
Агент по недвижимости пристально наблюдал за ней.
– Вам нравится?
– Я беру ее. – Здесь была целая армия швейцаров и
носильщиков, даже больше, чем в Наташином здании, находившемся в двенадцати
кварталах к югу.
На следующий день Наташа приехала из Ист-Хэмптона посмотреть
апартаменты.
– Бог мой, Изабелла, взгляни на этот вид!
Изабелла с гордостью стояла на своей новой террасе. Там
найдется место даже для карусели, если она переживет зимние снегопады в
Нью-Йорке.
– Когда ты переезжаешь?
– Я вчера разговаривала с бюро по перевозкам. Груз
прибывает завтра. Я подумала о следующей субботе. Мне надо поскорее управиться
с этим, чтобы приступить к работе. – Приезжали ее служащие из Рима, и каждый
стремился устроиться на новом месте и поскорее зарыться в работу.
Но Наташа вдруг загрустила.
– Так скоро? Изабелла кивнула.
– Это ужасно. Мне будет не хватать тебя. И Дже-сон
говорит, что боится спать один в своей комнате.
– Он может приходить к нам по выходным. – Изабелла
улыбнулась ей.
– У меня такое чувство, будто я снова развожусь.
– Это не так.
Жарким сентябрьским днем две женщины смотрели друг на друга,
и Изабелла наконец решила затронуть больной вопрос. Она обязана была это
сделать.
– Я должна извиниться перед тобой, Наташа.
Наташа сразу поняла, о чем говорит Изабелла, но покачала
головой и отвернулась.
– Нет, не надо.
– Надо. Я не знаю, что произошло на самом деле. Я
разозлилась на Корбета. Но я была не права, набросившись на тебя. Я не знаю,
пыталась ты помочь ему или нет, но это не имеет значения. Если и так, то ты
действовала из добрых побуждений. Я в этом уверена. И я прошу прощения за то,
что наговорила.
Но теперь Наташа пристально смотрела на нее:
– Ты ошибаешься насчет него.
– Этого я никогда не узнаю.
– Ты могла бы поговорить с ним, позволить ему объяснить
тебе. Ты могла бы по крайней мере предоставить ему такую возможность.
Изабелла лишь покачала головой:
– Ничто не длится вечно. Ни плохое, ни хорошее. Корбет
сказал мне это в самом начале. Он был прав.
– Он все еще любит тебя, – тихо сказала Наташа.
– Значит, ты видела его? – Изабелла внимательно
посмотрела в глаза подруги, и Наташа кивнула.
– Он понимает, что произошло. Может быть, даже лучше,
чем ты. Он с самого начала боялся, что так случится. Он совершил только одну
ошибку, не рассказав тебе все сразу.
