Тайрин и Марк к этому времени уже были женаты. Они
зарегистрировали свой брак еще на озере Тахо, причем единственными гостями на
их скромной свадьбе были Джессика и Джейсон. Отметить это событие как следует
они решили позже — когда Куп и Валери вернутся из Нью-Йорка. Отношения Джимми и
Алекс еще не зашли так далеко, однако они уже жили вместе во флигеле. Алекс
продала свою крошечную однокомнатную квартирку и переселилась к Джимми всего
полтора месяца назад, однако флигель уже начинал напоминать бельевую корзину.
Впрочем, Джимми не особенно беспокоился по этому поводу: Алекс оставалось
резидентствовать совсем немного. Ей уже предложили место
неонатолога-консультанта при клинике, однако она еще не решила, следует ли ей
соглашаться или лучше подыскать работу поспокойнее. Они с Джимми собирались как
можно скорее пожениться и завести ребенка, и Алекс боялась, что не будет справляться
со своими служебными обязанностями. Впрочем, она еще не разговаривала с отцом и
не знала, как отреагирует Артур Мэдисон на ее планы.
На День благодарения Куп пригласил всех к себе на
праздничный ужин. Алекс тоже пришла, и он был рад видеть, что она очень
счастлива с Джимми. Вольфганг Пак прислал им огромную индейку, а подавала к
столу Палома, облаченная в ярко-розовую форму и леопардовые тапочки.
По случаю скорого наступления зимы ее темные очки с
поддельными камнями отправились в отпуск, но Куп радовался не столько этому,
сколько тому, что его строптивой горничной Валери явно пришлась по душе.
Финал этой истории сочли нужным осветить не только
второсортные издания, но и «Пипл», «Тайм», «Ньюсуик», Си-эн-эн и другие
солидные средства массовой информации, но заголовки и там и там были почти
одинаковыми.
«НАСЛЕДНИЦА СОСТОЯНИЯ УЭСТЕРФИЛДОВ ВЫХОДИТ ЗАМУЖ ЗА
КИНОЗВЕЗДУ», — сообщали одни. «КУПЕР УИНСЛОУ ЖЕНИТСЯ НА ВДОВЕ УЭСТЕРФИЛД!»
восклицали другие, но и в том и в другом случае на первых полосах красовались
фотографии с приема, который Куп и Валери устроили по случаю своего
бракосочетания. Эти снимки разослал по газетам пресс-атташе Купа.
На следующее утро после свадьбы Валери спустилась в гостиною
с охапкой льняных полотенец, которые она нашла в бельевом шкафу.
— Как удачно, подумать только!.. — рассеянно
проговорила она, кладя полотенца на стол, за которым Куп просматривал изменения
в сценарии. У него была свободная неделя перед началом съемок в Лос-Анджелесе,
и он пытался уговорить Валери слетать на несколько дней в Сент-Мориц, однако ее
эта идея не особенно прельщала. Она была счастлива с ним в «Версале».
— Что это такое? — спросил Куп, не отрываясь от
чтения.
Съемки шли без сучка без задоринки, и он был очень доволен.
Он уже получил несколько новых интересных предложений и даже подписал контракт
на весну с крупной Нью-Йоркской киностудией. Деньги текли к нему рекой, и Эйб
Бронстайн высказал Купу свое восхищение. «Если так и дальше пойдет, я начну
гордиться таким клиентом», — сказал старый бухгалтер. В его устах это была
высшая похвала.
— Это полотенца с твоей монограммой, — ответила
Валери. — Мне кажется, ты ими не пользуешься, а поскольку я теперь снова
«У.», я намерена отправить их в «Марисол». Там не осталось ни одного приличного
полотенца.
— Теперь я знаю, зачем ты вышла за меня замуж! Чтобы
пользоваться моими полотенцами и носовыми платками! — Куп
ухмыльнулся. — Выброси ты эту рухлядь и купи для «Марисола» новые
полотенца. А хочешь, я закажу для тебя дюжину в качестве свадебного подарка?
— Разумеется, нет! И незачем выкидывать совершенно
новые полотенца, — возмутилась Валери. — Они прекрасно займут свое
место на той полочке в ванной, которую ты повесил.
Куп отложил сценарий и посмотрел на нее.
— Я люблю тебя, Валери, — с улыбкой сказал он и,
поднявшись из-за стола, шагнул к ней. — Возьми эти полотенца, возьми все,
что хочешь, — ведь тебе принадлежит мое сердце, а все остальное неважно.
— Спасибо, Куп, — ответила Валери, целуя его. Для
нее это был действительно очень счастливый год, и она надеялась, что таких лет
впереди будет еще много. — Кстати, не найдется ли у тебя для «Марисола»
каких-нибудь старых простыней?
— Поищи, — ответил Куп. — Если не найдешь, мы
купим столько простыней, сколько ты захочешь, дорогая. Только на них будет
вышито не просто «У.», а «В. К. У.»
Ты знаешь, что это значит?
— Разумеется, дорогой, — улыбнулась она. —
Валери Купер Уинслоу, что же еще?!.
