Панас вздохнул, повел могучими плечами и скривился — видно, клял себя за то, что повелся на всякие слухи и купил такую хлопотную штуку, как «антанабиля». Нет, покамест с ней все эти проблемы не начались, Панас этой штуковиной был вполне доволен. А то как же — есть не просит, копыта ковать не надобно, а груза везет как три воза. Да и шустро! Ежели раньше даст бог раз в месяц на ближайшую ярмарку выбирались, то как «антанабилю» купили, почитай кажный выходной. Да и не только на ближайшую, а и на Нюшинскую, и на Поневскую ездили. А до Поневской — шутка ли, почти сто верст в один конец! Да ежели б «антанабили» не было, о поездке на Поневскую ярмарку и думать забыли бы. А так — не только съездили, но и расторговались куда как хорошо. В тех местах пасеки пока никто особенно не держит, так что прихваченные с собой в кузов десяток бочонков свежего меда ушли прям влет и за хорошую цену. Почитай десятую часть своей цены «антанабиля» за одну поездку окупила. И вот-те на…
— Да не переживай ты так, — усмехнулся Митяй. — Слышь, как мотор ровно работает? Похоже, не испортил ты его своим бодяженым бензином. Авось обойдется. Только теперь уж не жалей денег на хороший. И масло пусть Остап поменяет, как я сказал, не позднее чем через десять часов. А насчет бензина я тебе вот еще что скажу — ныне у нас специальные заправочные станции строиться начали. Так что теперь сможешь хороший бензин и в разлив брать, а не только в банках и канистрах.
— Это как это? — встрепенулся Панас.
— А вот так. В землю пару больших баков вкапывают, потом неподалеку громоотвод ставят, а в другой стороне — колонку… ну навроде как для воды, только для бензина, и соединяют ее шлангом с баками. И всё — подъезжай, плати и колонкой себе бензин в бак накачивай. Раза в полтора дешевле выходит, чем в банках.
Панас задумчиво покивал, а затем вкрадчиво поинтересовался:
— А это кто такие… эти… станции-то строит? Ну, заправочные…
— От «Великокняжеской» строят. Около Магнитогорска уже шесть штук таких заложили. Но ежели кто сам захочет для себя построить или там с соседями бензином торговать — так это тоже не возбраняется. Скорее наоборот — и ссуду дают, и с оборудованием помогают, и как учеты вести и за колонкой ухаживать обучают. Я вона решился. Одну такую заправку для меня ныне строят. Я при ней еще хочу мастерскую свою открыть. Машины чинить. Это у вас здесь, на новых подворьях, машин раз-два и обчелся. А у нас там уже тысячи бегают.
— Эт ты чтось, с завода уходишь, сосед? — заинтересовался Панас.
— Почитай ушел уже, — солидно ответил Митяй. — Свое дело завожу.
— Эт да, эт правильно, — одобрительно кивнул Панас, потом задумался и спросил: — А сколько денег надобно, чтоб себе заправку завести-то?
— Ну… по первости рублев сорок — пятьдесят хватит. Остальное ссуда покроет. А дальше — как расторгуешься. Эвон Филип Самоха, помнишь его?
— Ну дык…
— Так вот уже третью заправку думает ставить. У него и самого в хозяйстве три машины есть, да и у соседей у всех почитай хоть одна, да имеется. Вот он на разных концах своей земли по заправке и поставил. У него, помнишь, на севере подворье-то аккурат к Лыневскому тракту выходит. А на юге он землицы еще прикупил, и теперь его участок почти до Полушина тянется.
— Эт что, под его подворьем теперь сколько ж десятин-то? — удивился Панас.
— Да поболее двух тысяч уже, — хмыкнул Митяй.
— Ох ты! — выдохнул Панас.
Нет, о том, что старые подворья активно расширяются, он знал. Подворья изначально закладывались далеко друг от друга, не менее чем в версте, а чаще и далее. Так что земли для расширения хватало, за что хозяева подворий истово благодарили своего благодетеля — эвон как все заранее предусмотрел да продумал. Они не догадывались, что князь сделал это не столько для удобств хозяев подворий, сколько исповедуя принцип: крестьянская пашня — основа контроля любой земли. Немцы и датчане понастроили городов на восточном побережье Балтики — Ригу, Мемель, Пернау, Ревель — и что? Это давно уже не немецкие города, а литовские, латышские, эстонские и так далее. Крестьяне с ближних земель потихоньку-полегоньку сделали их своими. Вот и здесь Алексей Александрович старался приложить все усилия, чтобы на тех землях, которые он хотел оставить за Россией навсегда, максимально возросло число русских крестьян.
— Только он все не обрабатывает, — пояснил Митяй. — Дай бог восемь сотен поднял. Остальное впусте лежит. Землю он специально прикупил для заправки. Ну, чтоб на своей ставить. А теперь вот еще одну думает поставить у Крачевского оврага. Там до Змиевки рукой подать, версты не будет. А все ж станция. Машин там уже десятка два будет — землемерские, ветеринарские, фельдшерские, у больницы опять же, у школы… Вот все у него заправляться и станут.
Панас снова поразмыслил и этак осторожно спросил:
— Ты говоришь, «Великокняжеский» так вполовину дешевле выходит?
— Ну да.
— А свой интерес-то в чем?
— А в том, что хозяевам заправок он еще дешевле обходится. Там ведь как все устроено? В каждый из баков аккурат одна автоцистерна входит. И в них-то как раз хозяевам заправок бензин и привозят. А ежели прям цистерну покупать, то «Великокняжеский» бензин почитай по той цене, что ты у татаров бодяженый брал, обходится. А продаешь его вполовину дороже от той цены, по которой брал. Вот и твой интерес. Потому-то, кстати, сразу два бака и предусмотрено. Один продал — заказываешь цистерну, а пока она до тебя доехала — из второго торгуешь. Кто-то при заправке еще и лавку свою открыл. То есть не только бензином торгует, но и товаром разным, на который спрос найдет. А я эвон мастерскую открыть собираюсь.
Панас опять глубоко задумался, время от времени бросая взгляды на работающую «антанабилю» и яростно терзая пятерней вихры на затылке.
— Слышь-ка, сосед, а ты… это… поспособствовать можешь?
— В чем?
— Ну… я бы и у себя такую станцию заправочную сделал. Вон тама, у Шабловки. У нас-то в округе уже три антанабили есть. У меня, у Гната Коробова и у Петели. Да и еще двое тоже собираются вскорости прикупить — Степан Саблин и Мурат-киргиз. На нас с Петелей насмотрелись, как мы в Поневской на ярмарке расторговались, и теперь тоже думают. Тем более у Мурата-то на подворье рабочих рук куда как больше. Кроме него, взрослых мужиков и баб — осьмнадцать душ. Всем родом на землю сели. Так что… это… нам бы тут тоже заправка твоя не помешала бы. Денег… денег я найду. Пятьдесят рублев — не велики деньги. Сколько-то своих есть. А чего не хватит — у соседей займу, не откажут. И тебя не обижу…
— Ну… можно поговорить, — задумчиво пожал плечами Митяй. — Токмо для ней механик нужен. А ты, сосед… — Парень замялся, силясь подобрать слова.
Они с Панасом ходили в одну школу, но в отличие от Митяя тот особенно не заморачивался учебой, посещал занятия из-под палки. Оттого у него и речь осталась такая, простоватая, совсем как у его отца…
Самой большой мечтой Панаса было завести собственное подворье. Ибо унаследовать отцовское ему никак не светило — он родился третьим ребенком в семье и отцово подворье должно было отойти кому-то из старших сыновей. Так что едва только Панас с горем пополам окончил школу, получив заместо аттестата всего лишь справку о том, что он учился, поскольку двоек у него в метрике было предостаточно, тут же заявил отцу, что пахать на него и братьев не намерен, а требует тут же выделить ему «свою долю». Свара в семье продолжалась долго, старший брат не раз пытался прибить наглого сосунка, да и отец вожжами размахивал, но в конце концов стороны договорились. Отец согласился выступить в качестве гаранта по ссуде на новое подворье Панаса, поскольку уже пару лет как расплатился по собственной. Нет, кое по каким ссудам он и ныне был должен, поскольку прикупал и землицу, и скот, и лошадей, да и сельхозинвентаря изрядно расширившееся подворье требовало куда больше, чем было получено по первоначальной ссуде. Но залогом тут выступало уже не все подворье, а то, что на эти ссуды приобреталось. Само же подворье с прилегавшими землями теперь было свободным от любых обременений. Вот и порешили: чтобы не делить подворье, отец выставит свое хозяйство в качестве залога под ссуду, на которую обустроится Панас. Причем гасить ссуду Панас обязался лично — из доходов со своего подворья. Отцово же должно было пребывать в залоге, но недолго. При некотором везении Панасово подворье года за три разовьется настолько, что он сможет перевести остаточный залог уже на себя. В чем он отцу с братом и поклялся. Стоимости трехлетнего подворья на это уже вполне хватит.
