– Что-то случилось, доктор?
Бросив быстрый взгляд на диплом, висевший в рамке на стене,
Тэдди отметил, что она закончила Гарвардский университет, и быстро подсчитал,
что ей должно быть около тридцати девяти, но она явно не выглядела на свои
года.
– Нет… Я… извините. – Он улыбнулся, глядя на нее,
и, становясь самим собой, сказал: – Вы вовсе не такая, какой я вас себе
представлял.
– А какой? – Она полностью владела собой, и Тэдди
почувствовал себя ужасно глупо.
– Ну… совершенно… другой… – Он рассмеялся. –
Ну, я подумал, что вы будете страшной как смертный грех и двух футов роста.
– К тому же с бородой? Совсем как Фрейд? Верно? –
Она рассмеялась и неожиданно покраснела. – Вы тоже совсем не такой, каким
я вас представляла.
– О? – удивился Тэдди.
– Вы мне представлялись сутулым доктором. В типичном
костюме в полоску, в очках с роговой оправой… – Она смотрела на
привлекательного белокурого мужчину. – И лысый.
– Ну спасибо. Кстати, обычно я ношу костюм в полоску. Но
сегодня я отпросился, чтобы зайти к вам. Поэтому я одет неофициально. – Он
улыбнулся. На нем были серые габардиновые брюки и блайзер. В них Тэдди выглядел
очень симпатичным. – У меня предложение: давайте перестанем называть друг
друга «доктор»? Так ужасно надоело это «докторство».
Тэдди обворожительно улыбнулся, и она кивнула, соглашаясь.
– Зови меня Линда.
– А меня Тэдди.
– Хорошо.
Она села за свой рабочий стол, откинулась в удобном кожаном
кресле и взглянула ему прямо в глаза.
– Расскажи мне о своей племяннице. Подробно.
Тэдди рассказал ей обо всем, что случилось. Когда он
закончил рассказ, Линда осторожно спросила:
– Помнишь, я говорила тебе, что могут потребоваться
месяцы, даже годы? Была вероятность, что она вспомнит все сразу. Однако то, что
происходит сейчас, скорее напоминает просачивание в подсознание. Потребуется
очень длительное время, или же эти воспоминания могут оказаться подавлены
полностью. Маловероятно, что в ближайшее время может произойти нечто, что
потрясет ее столь же сильно, как фотография в газете. Это – как счастливая
случайность.
Тэдди согласился.
– Но удивительно, как сильно это ее потрясло. Она
смотрела на фотографию почти полчаса.
Линда Эванс медленно кивнула:
– У нее, должно быть, сохранились ужасные воспоминания
об этом человеке. Неудивительно, что фотография преследует ее в ночных
кошмарах.
– Не кажется ли тебе, что нам следует рассказать ей обо
всем и покончить с этим раз и навсегда?
– Нет, не думаю.
– Думаешь, ей следует прийти к тебе?
Линда на мгновение задумалась, затем покачала головой:
– По какому поводу? Почему ты вдруг предложишь ей
прийти на обследование? Понимаешь, у нее нет ни малейшего представления, что
происходит. Если она проснется в один прекрасный день и захочет обратиться к
психотерапевту – это одно, но если ты предложишь ей сделать это, она может
просто выйти из себя. Полагаю, нам следует оставить ее в покое на какое-то
время.
Тэдди кивнул, некоторое время поговорил с Линдой, затем
пожал ей руку и откланялся.
Однако через неделю он вновь пришел к ней поговорить.
– Видишь, я же говорила. Костюмчик в полосочку… –
рассмеялась Линда, увидев его.
Так, постепенно, он стал регулярным посетителем. Правда, он
больше не отпрашивался днем, а устраивал так, чтобы пообщаться с ней во время
ленча.
Собственно, говорить о Ванессе было почти нечего: после
месяца-другого ночные кошмары начали понемногу отступать, и Тэдди приходил
просто поболтать с Линдой Эванс. У них оказалось много общего во взглядах и
оценках, много общего во вкусах и увлечениях. Как само собой разумеющееся,
Тэдди предложил Линде сходить на ленч в ресторан, а не торчать в офисе, а
оттуда, как говорится, один лишь шаг и до приглашения на обед. Обычно Линда
придерживалась строгих правил не принимать приглашений своих пациентов, но
Тэдди не был настоящим пациентом. Он был дядей пациентки, которой она до этого
никогда не видела, но чью историю болезни получила по наследству, к тому же он
был коллегой-врачом. Кроме того, он ей нравился.
Тэдди также раз или два задумывался: обсуждая прошлое
Ванессы с Линдой, не излечивался ли он сам от преследовавших его призраков
прошлого? Впервые за долгое время он мог спокойно говорить о Сирине, не
испытывая боли, и постепенно до него дошло, что он влюбился в Линду. Они
обедали вместе два-три раза в неделю, изредка ходили в оперу или театр. Один
раз он даже пригласил ее вместе с Ванессой на хоккей. Тэдди был доволен тем,
как хорошо поладили между собой женщины. Так Линда впервые увидела Ванессу. Она
нашла ее восхитительной девушкой и не заметила в ней никакого внутреннего
напряжения.
К весне Тэдди и Линда встречались почти каждый вечер, и
Ванесса стала подтрунивать над ними. Линда стала регулярной гостьей в их квартире,
и Ванесса начала в шутку поговаривать, что если она и дальше будет так часто
торчать у них, то пусть тогда тоже готовит завтраки. Ванесса начала понимать,
что ей пора обзаводиться собственной квартирой. Не хотелось задевать чувств
Тэдди, но ей уже двадцать три, ей хотелось иметь собственную фотостудию и
квартиру, и она ясно видела, как он сходит с ума по Линде Эванс.
– Почему, черт подери, ты не попросишь ее выйти за тебя
замуж, Тэдди?
– Не говори глупости! – взревел он во время одного
из их завтраков. – Кстати, у тебя сегодня не удались яйца.
Мысль о женитьбе уже приходила ему в голову, но он не хотел
говорить ей об этом.
– Значит, так! – Ванесса ударила рукой по столу
так, что Тэдди подпрыгнул. – Я съезжаю!
– Ты прекратишь?!
Ванесса наверняка хотела вывести его из себя, но внезапно он
разглядел в ее глазах нечто нежное и грустное. Да, она подшучивала над ним, но
сейчас действительно имела в виду то, что говорила, и он это понимал.
– Я серьезно, дядя Тэдди. – Говоря это, Ванесса
походила на маленькую девочку, и Тэдди почувствовал, как внутри у него все
перевернулось.
– Почему? – Он очень расстроился. – Из-за
Линды? Мне показалось, она тебе нравится…
Тэдди так расстроился, что Ванесса подошла и обняла его.
– Да, нравится, глупый. Просто теперь я выросла в
большого ребенка, и мне нужна студия для работы, и… Ну… место для себя. –
Ванессе казалось, что она совершает предательство.
– Ты уже начала подыскивать жилье?
– Нет, думала начать через несколько недель.
– Уже?
Побледнев, он ушел на работу потрясенным. Через полчаса
Тэдди позвонил Линде.
