– Похоже, все нас бросили.
Глупее этого трудно было что-то придумать, но он не знал,
что ей сказать. Пэтти повернула к нему свое личико в форме сердца, со знакомой
ему вечно недовольной гримасой, кривившей губы.
– Неужели тебя это волнует, Брэд?
– Ничуть.
Это была явная ложь, и ему стало ужасно стыдно. Она сидела,
словно ожидая от него чего-то, может быть, поцелуя или что он обнимет ее. Все
гости знали, что год назад они были помолвлены. Теперь они сидели в одиночестве
за главным столом, бок о бок. Всем было интересно узнать, о чем же они
беседовали.
– Неужели тебе не хочется потанцевать, Брэд?
Пэтти капризно посмотрела на него, он покраснел и поспешно
кивнул.
– Разумеется, Пэтти, почему бы нет?
По крайней мере, она не устроила сцены и не стала
припоминать того, что приключилось между ними. Брэд взял ее за руку и повел
прямо на танцевальный пятачок. Пэтти отлично танцевала. Внезапно он вспомнил о
танцах в «Сток-клабе», когда он приезжал в отпуск сразу же после войны. Она
была чертовски красивой девчонкой, но совершенно в ином стиле, ничуть не
похожем на Сирину. Сирина обладала грацией и элегантностью, лицом, заставлявшим
проходивших мимо поворачиваться ей вслед, той неповторимой и совершенной
красотой, от которой захватывало дыхание. В Пэтти же проступало что-то горячее
и сексуальное, но только до тех пор, пока не удавалось раскусить ее, затем оказывалось,
что под маской кокетливой манерности скрывалось ледяное сердце. Но как бы там
ни было, танцевала она великолепно и должна была стать его родственницей,
поэтому Брэд старался изо всех сил. Одна мелодия переходила в другую: самба в
фокстрот, фокстрот в вальс. Никто не менял партнеров, точно так же вел себя и
Брэд. Он продолжал танцевать с Пэтти, к ее большому удовольствию, и, когда
вальс сменился танго и они станцевали и его, Пэтти посмотрела на Брэда своими
круглыми, как у куклы, глазами, обмахивая рукой лицо, и проговорила:
– Ты еще не готов умереть от жары?
– Уже близок к этому.
– Хочешь подышать свежим воздухом?
Поколебавшись долю секунды, он согласился. В конце концов,
что плохого, если он выйдет подышать с ней свежим воздухом?
Брэд окинул взглядом танцевальную площадку, стараясь
отыскать Сирину, но ее нигде не было видно. Поэтому он двинулся следом за Пэтти
из зала вниз по лестнице и вышел на улицу, где июньский воздух был почти таким
же раскаленным и спертым, как в зале.
– Я и забыл, как отлично ты танцуешь.
Он посмотрел на Пэтти, вынимая сигарету из золотого
портсигара. Девушка взглянула на портсигар и тут же быстро выпалила ему в лицо:
– И не только это!
Он ничего не ответил. Она вынула сигарету у него изо рта,
глубоко затянулась, затем вставила ее обратно ему в рот, оставив на ней яркие
следы вишневой губной помады.
– Я по-прежнему не понимаю, зачем ты это сделал. Я
хотела сказать – почему?
Пэтти смотрела прямо на него, и Брэд пожалел, что согласился
выйти с ней подышать.
– Ты просто хотел позлить меня? Поэтому? Я хочу понять,
почему именно она? Возможно, она хорошенькая, но ведь она же ничто. И как долго
ты еще протянешь с ней, Брэд? Год? Два? А что потом, ты загубил свою жизнь ради
этой маленькой шлюхи!
Он уже собирался вернуться назад, но при этих словах застыл
на месте. Когда Брэд заговорил, обращаясь к ней, в его голосе звучал лед:
– Никогда впредь не смей говорить ничего подобного при
мне, поняла, ты, сука! С завтрашнего дня, плохо ли это или хорошо, мы станем
родственниками. Ты станешь женой моего брата. Не знаю, как для тебя, а для меня
это означает одно: я постараюсь относиться к тебе с уважением. – Брэд
медленно затянулся и посмотрел на Пэтти с нескрываемым отвращением. – Но
боюсь, это будет очень непросто.
– Ты не ответил на мой вопрос. – Внезапно Пэтти
разозлилась, и капризный ротик зловеще скривился. – Почему ты женился на
ней, Брэд?
– Потому что я люблю ее. Потому что она замечательная
женщина. Потому что она особенная. И, черт подери, какое, собственно говоря,
тебе до этого дело? – Он ничего не обязан объяснять Пэтти. – Я мог бы
спросить тебя то же самое. Ты любишь Грега, Пэтти?
– Вышла бы я за него, если бы не любила?
– Интересный вопрос. Можешь попытаться ответить и на
этот. Или же тебя привлекает только имя нашей семьи, а который из Фуллертонов,
не имеет значения? Следующий на очереди Тэдди?
Стоя рядом с ней, Брэд внезапно понял, как сильно он ее
ненавидит. Перед ним стояла испорченная, коварная, злобная мегера, и он
невольно спрашивал себя, как это он вообще мог всерьез думать о женитьбе на
ней.
– Ты просто сукин сын! – Пэтти прищурила глаза и
смотрела так, словно хотела дать пощечину.
– Ты это заслужила, Пэтти. Ты, черт тебя подери,
недостойна моего брата.
– Вот тут-то ты ошибаешься, Брэд. Я намерена сделать из
него что-нибудь путное. В данный момент он ничто.
За какое-то мгновение Брэд осознал, что она говорила точно
так же, как и его мать.
– Почему бы тебе не оставить его в покое? – Брэд
гневно впился в ее глаза. – Он честный парень. И счастлив такой, какой
есть.
А был ли он счастлив? Неужели он бы все время напивался,
если бы был счастлив?
– Грега нужно направлять.
– К чему? К карьере политика, которая его не прельщает?
Почему бы тебе не сидеть дома и не растить детей, вместо того чтобы куда-то
двигать его?
От этих слов с Пэтти случилось нечто непонятное, и она
побледнела.
– Мне не придется этого делать.
– Почему?
Брэд смотрел ей в глаза, в них отражалось что-то, чего он не
понимал.
– Твой брат не способен иметь детей, Брэд. Когда он
учился в колледже, он переболел сифилисом и теперь стерилен.
Потрясенный, Брэд долго молчал.
– Неужели это так?
– Да. – В глубине глаз Пэтти таилось
отчаяние. – Но он не соизволил сообщить мне об этом. Сказал лишь месяц
назад, когда всем стало известно о нашей помолвке. Он отлично понимал, что я не
пойду на вторичную отмену помолвки. Господи, – она чуть слышно нервно
рассмеялась, – не хватало только, чтобы весь город понадрывал животы от
смеха. Ах, бедная крошка Пэтти Азертон, брошенная вторым Фуллертоном!
– Но это же совсем другое дело… – Брэд коснулся се
руки. – Извини, Пэтти. Ему следовало бы сказать тебе раньше. Он поступил
низко.
– Я тоже так думаю, – проговорила она неожиданно
тихо и отрешенно добавила: – Но он мне еще заплатит за это.
– Черт подери, что ты имеешь в виду?
Пэтти пожала плечами:
