Эдвард слушал ее и не понимал. Он вздрогнул, когда она
совершенно спокойно сообщила, что теперь должна пойти к пруду.
Вскоре она исчезла среди деревьев. Он стоял и смотрел ей
вслед, потом неверной походкой вернулся в дом.
В салоне была Мидж. Она посмотрела на вошедшего Эдварда. Он
был бледен, взгляд его — отрешен. Он совершено автоматически сел в кресло.
Что-то нужно было сказать, и он громко сообщил, что на улице не жарко.
— Вам холодно, Эдвард? — спросила Мидж и встала. — Хотите, я
разожгу огонь?
— Что?..
Она взяла коробку спичек на камине, встала на колени, чтобы
разжечь огонь. Уголком глаза она наблюдала за Эдвардом. Почему у него такой
отсутствующий, такой безучастный вид? Что ему сказала Генриетта? Вслух Мидж
предложила:
— Пододвиньте свое кресло ближе к огню, Эдвард.
— Что?..
— Пододвиньте кресло — ваше кресло — к огню. Она говорила
очень медленно, отчетливо выговаривая слова, как для глухого. И вдруг
совершенно внезапно она сердцем почувствовала, что Эдвард, настоящий Эдвард,
вернулся. Он улыбнулся ей.
— Вы что-то говорили, Мидж. Простите, я не слышал. Я думал о
другом…
— О нет, ничего особенного. Я просто советовала вам сесть
ближе к огню.
Затрещали, разгораясь, еловые шишки. Они пылали ярким чистым
пламенем.
— Красивый огонь! — сказал Эдвард, протягивая ладони к жару
очага.
— В Айнсвике мы всегда бросали в огонь еловые шишки.
— И сейчас там их всегда целая корзина стоит около камина.
Мидж, прикрыв глаза, представила себе Эдварда в Айнсвике.
Она ясно видела, как он сидит в библиотеке, в правом крыле дома. Перед одним из
окон там росла магнолия… После обеда, если светило солнце, там все было залито
зеленым и золотым светом. За окнами виднелись лужайка и высокая секвойя,
стоящая как часовой. А если взглянуть направо — большой бук. Айнсвик… Ей
казалось, что она вдыхает нежный запах магнолии, видит ее красивые белые цветы,
будто сделанные из воска… Эдвард сидит перед огнем в большом кожаном кресле, с
книгой в руках. Время от времени он смотрит на пламя камина и мечтает… о
Генриетте.
Мидж пошевелилась и спросила:
— Куда пошла Генриетта?
— К пруду.
— Зачем?
Вопрос удивил Эдварда.
— Моя маленькая Мидж, я думал, что вы знаете… или по крайней
мере догадываетесь… Она была очень привязана к Джону.
— Конечно, я это знаю. Но я не понимаю, почему она при
лунном свете идет туда, где его убили. Это на нее не похоже! Она не склонна к
мелодраме!
— Чужая душа — потемки. И Генриетта здесь не исключение.
Она нахмурила брови.
— Эдвард, мы с вами знаем Генриетту годы и годы!
— Она изменилась.
— Не настолько! Я не верю, что можно так сильно измениться.
— Генриетта изменилась.
— Больше, чем мы?
— Я, к сожалению, остался совсем таким, как прежде. Жаль… А
вот что касается вас…
Он внимательно посмотрел на Мидж. Ее темные глаза казались
ему решительными, выражение рта — непреклонным, подбородок — волевым.
— Что касается вас, дорогая Мидж, я хотел бы видеть вас
чаще!
Она улыбнулась.
— Это так трудно сейчас, сохранить отношения… Хлопнула
входная дверь. Он встал.
— Люси была права, — сказал он, — день сегодня был очень
утомительный. Пожалуй, я пойду. Спокойной ночи, Мидж.
Вошла Генриетта. Мидж повернулась к ней:
— Что вы сделали с Эдвардом?
— Что я с ним сделала?
Мысли Генриетты витали где-то очень далеко. Мидж продолжала:
— Когда он пришел, у него был очень странный вид.
— Если вы интересуетесь Эдвардом, Мидж, то почему вы не
действуете?
— Что вы хотите сказать? Что я могу сделать?..
— Встаньте на стул и кричите! Неважно, что вы сделаете,
только привлеките к себе внимание. Лишь так можно заинтересовать такого
человека, как Эдвард.
— Вы прекрасно знаете, Генриетта, что Эдвард интересуется
только вами.
— Это доказывает, что он не очень умен! Мидж побледнела.
— Я вас огорчила. Простите, я этого не хотела. Но сегодня я
ненавижу Эдварда.
— Вы его ненавидите? Это невозможно?
— Но это так! Разве вы можете знать…
— Что знать?
— Он мне напоминает то, что мне хотелось бы забыть! —
медленно произнесла Генриетта.
— И что бы вам хотелось забыть?
— Например, Айнсвик.
— Айнсвик? Вы хотели бы забыть Айнсвик?
Мидж не могла поверить своим ушам.
— Да, — решительно сказала Генриетта. — В Айнсвике я была
счастлива. Сегодня мне даже думать не хочется о том, что я когда-то могла быть
счастливой! Неужели вы не понимаете? Я не хочу вспоминать о том, что было
время, когда я не задумывалась о будущем, когда я была уверена, что жизнь
готовит мне только радость и счастье. Мудрецы говорят, что не следует
рассчитывать на счастье в будущем! А я — надеялась.
Она резко добавила:
— Я никогда не вернусь в Айнсвик.
— Кто знает?.. — задумчиво произнесла Мидж.
Глава XIV
В понедельник утром Мидж, проснувшись, бросила взгляд на
дверь: сейчас войдет Люси. Она была еще полусонной. Как Люси тогда говорила?..
Ах, да! Что ждет трудного уик-энда. Она не ошиблась. Что-то произошло, что-то
очень неприятное, что-то имеющее отношение к Эдварду.
Невозможно, это бред! Неужели она видела Джона,
распростертого на берегу пруда, в луже крови?.. Как на обложке какого-то
детективного романа… Фантастический кошмар! Такое может случиться лишь с
другими. Если бы они были сейчас в Айнсвике… Тем более это не могло случиться в
Айнсвике.
Медленно до ее сознания дошло, что вчерашнее событие —
реальное происшествие, такое, какие описывают в «Ньюс оф де Уорлд», и в нем
оказались замешанными она сама, Эдвард, Люси, Генри и Генриетта. Как это
несправедливо! Если Герда решила убить своего мужа, то при чем здесь они?
