Пуаро размышлял с закрытыми глазами. Поддавшись
непреодолимому любопытству, он неожиданно спросил:
— Вы играете со своими детьми по вечерам в настольные игры?
Инспектор не скрывал своего удивления.
— Почему вы об этом спрашиваете? Вообще-то, они еще мелюзга…
Но на Рождество я думаю подарить Тедди одну игру. Почему вы задали мне этот
вопрос?
Пуаро пожал плечами.
«В чем опасность леди Эндкателл? — думал он. — То, что она
выдает за причуды своей фантазии, может нередко совпадать с реальностью. Слова
как будто брошены ею случайно, но были ли они случайностью? Она рисовала
картину, половина которой заключала в себе правду. Верить ли в правдивость
другой половины?»
— В этой истории есть кое-что, интересующее меня, — снова
начал Грэндж. — Зачем мисс Крей, знаменитая актриса, приходит сюда, чтобы
занять спички? Для этого она прошла около полумили. Если ей были нужны спички,
то почему она не попросила их у вас? Ведь вы живете в двух шагах от нее.
— Может быть, у нее были свои причины, — ответил Пуаро. —
Она — сноб! Моя вилла невелика, никто меня здесь не знает, тогда как сэр и леди
Эндкателл — очень важные люди. У этой мисс Крей, может быть, возникло желание с
ними познакомиться… Средства все хороши!
— Вполне возможно, — согласился инспектор, вставая. — Я
ничего не хочу упускать. Очень надеюсь, что теперь все пойдет быстро. Сэр Генри
опознал оружие — оно из его коллекции. Они все стреляли из него в тот день
после обеда. Миссис Кристоу знала, где хранится оружие, ей легко было его
взять. Все очень просто…
— Да, все кажется очень простым, — задумчиво подтвердил
Пуаро.
«Вполне возможно, — размышлял он, — что такая женщина, как
Герда, могла совершить преступление. Без хитрости, без сложности. Она несчастное
создание, которое любит и страдает, страдает, потому что любит… Можно ли,
однако, допустить, что она не хотела избежать возмездия? Ведь инстинкт
самосохранения присущ всем. Неужели она действовала в полном ослеплении,
неужели разум ее полностью покинул?»
Эркюль Пуаро представил себе пустое, ошеломленное выражение
лица Герды в тот день, когда он ее увидел в первый раз.
Он пока еще не знает — просто не знает ответов на вопросы,
которые задает себе.
Но у него было предчувствие, что скоро он получит их.
Глава XVI
Герда сняла траурное платье, которое только что примеряла, и
бросила на стул.
— Не знаю! — проговорила она устало. — Я ничего больше не
знаю. Ничто не имеет значения…
Ее сестра Элси Паттерсон кивнула, выражая участие. Она точно
знала, как следует вести себя с людьми в расстроенных чувствах. Герда ее всегда
раздражала своей медлительностью, а в этот момент — особенно. Элси сказала:
— Это в самый раз!
Ей все время нужно было принимать решения за Герду.
Герда не шевельнулась. Она неуверенно прошептала:
— Джон не любил траурную одежду. Он часто это мне говорил.
Абсурдная идея пришла ей в голову: «Если бы только он был
здесь, он знал бы, что мне посоветовать.» Больше никогда, никогда она его не
увидит живым, никогда… Элси Паттерсон терпеливо объяснила ей, что на дознании
ей нужно быть в черном. Люди не поймут, если она появится в голубом.
Герда закрыла глаза и со страхом думала об испытаниях,
которые ожидали впереди.
— Я знаю, — продолжала Элси, — все это очень страшно. Но
сразу после этого ты поедешь к нам, и мы будем о тебе заботиться.
Герда казалась совершенно растерянной.
— Что со мной будет без Джона?
Этот вопрос не смутил Элси. Ответ у нее был готов.
— У тебя дети! Ты должна жить ради них!
Бедные малютки! Им сказали, что отец случайно застрелился
сам, он держал в руках револьвер и… Зена горько зарыдала и бросилась на
кровать. Терри сильно побледнел, но слез у него не было. Берилл Коллинз дала
строгие наставления прислуге и спрятала все газеты. Но чуть позже Терри с
крепко сжатыми губами пришел к матери в полутемный салон и спросил:
— Мама, почему папу застрелили?
— Я тебе уже говорила, мой дорогой, это несчастный случай…
— Почему ты мне так говоришь? Ведь это же не правда! Папу
застрелили, убили. Это напечатано в газетах.
— Где ты нашел газету? Я же сказала мисс Коллинз…
— Как раз потому, что она спрятала все газеты, я подумал,
что в них что-то есть такое, что от нас хотят скрыть. Я вышел и купил одну
газету…
Бесполезно пытаться обмануть Терри. У него пытливый ум, он
очень любознательный, он всегда требует только правду. Сын настаивал:
— Почему его убили, мама? Что она могла ему ответить?
— Не спрашивай меня об этом! Я не хочу, я не могу об этом
говорить!.. Это так страшно!
— Но полиция найдет убийцу! Его обязательно найдут!
Мальчик говорил тихо, без всяких эмоций. Он быстро вышел из
комнаты. Он крепко стиснул зубы, стараясь не расплакаться. Ему казалось, что он
совсем один в целом свете. Это ощущение не было для него ново. Он часто его
испытывал. Но до сегодняшнего дня это не имело значения.
Теперь все стало иначе. Если бы рядом был кто-нибудь, кто
мог бы ответить на все вопросы…
На следующий день они с младшим Николсоном собирались
приготовить нитроглицерин. Он ждал этого дня с таким нетерпением… Теперь ему
было совершенно все равно, делать нитроглицерин или нет. Эксперименты его
больше не интересовали. Он хотел только одного — чтобы кто-то толково ответил
на его вопросы. Отец убит… «Мой отец — убит», — повторял Теренс.
И он почувствовал гнев, которого раньше не знал.
В дверь спальни постучали. Вошла Берил Коллинз — бледная, но
собранная.
— Здесь инспектор Грэндж.
Хватая ртом воздух, которого ей вдруг стало не хватать,
Герда умоляюще смотрела на нее. Берил поспешно продолжала:
— Он сказал, что не собирается вас тревожить. Перед уходом
он должен задать вам несколько вопросов — дежурных, насчет работы доктора, а я
постараюсь удовлетворить его любопытство.
— О, спасибо, Колли.
Берил быстро удалилась, и Герда выдохнула:
— Колли — это такая помощь… Она так практична.
