Лучезарная улыбка подкрепила это утверждение. Не очень
охотно, но решительно Грэндж вернулся к главной проблеме.
— Вы сами только что сказали, леди Эндкателл, что меня
интересует только правда. Этот автоматический пистолет вы взяли здесь. Который
это был точно?
Леди Эндкателл посмотрела на полку.
— Второй справа, — сказала она. — Маузер двадцать пятого
калибра.
Такая точность удивила Грэнджа. Он не ожидал ее от женщины,
которой он уже приписал эксцентричный ум и которая была, может быть, даже
«немного тронута».
— Зачем вы положили оружие в корзину? — спросил он.
— Я не сомневалась, что вы зададите этот вопрос! —
воскликнула леди Эндкателл с восторгом. — Вероятно, в этом должен был крыться
какой-то смысл. Что ты думаешь, Генри?
Ее муж заявил с некоторым затруднением, что в основном
человеческие поступки чем-то мотивированы. Леди Эндкателл продолжала:
— Правильно. Только иногда что-то делают, а потом не помнят,
зачем. Смысл есть, но его нужно найти! Конечно, я о чем-то думала, когда
положила этот пистолет в корзину. Инспектор, я вас спрашиваю, почему я это
сделала?
Грэндж смотрел на нее с изумлением. Она говорила без всякого
стеснения и совершенно искренне. Никогда в жизни он еще не видел кого-нибудь
похожего на леди Эндкателл.
— Моя жена очень рассеянна, — сказал сэр Генри.
— Я это вижу! — не очень любезно заметил Грэндж. Люси
повторила свой вопрос.
— Ну же, инспектор, зачем я взяла с собой этот пистолет?
— Признаюсь, леди Эндкателл, у меня нет на этот счет никаких
мыслей.
Она продолжала громко рассуждать.
— Когда я пришла сюда, я только что распорядилась сменить
наволочки на подушках, у камина я заметила, что нам срочно нужна новая кочерга…
Грэндж почувствовал, что у него кружится голова, а Люси все
говорила…
— Затем я взяла маузер… Этот маленький изящный пистолет, мне
он очень нравится, он хорошо выглядит в руке… Я его положила в корзину… Но у
меня в голове было столько дел, что я теперь не-могу сказать, для чего. Я
думала о том, что некоторые грядки в саду начали зарастать сорняками и что
сегодня на обед нужно заказать шоколадный крем…
Чтобы сохранить хоть какую-то ясность мыслей, Грэндж резко
прервал речь леди Эндкателл.
— Пистолет вы зарядили?
Он надеялся застать ее врасплох, может быть даже испугать,
но его ожидания опять не сбылись. Она стала спокойно вслух размышлять над его
вопросом.
— Зарядила ли я его? Это глупо, но я не помню. Может быть,
что я ничего не помню? Это возможно! Что вы об этом думаете, инспектор? Для
чего вообще нужно оружие, если оно не заряжено? Если бы я только могла
вспомнить, что тогда творилось в моей голове!
— Моя дорогая Люси, — заметил сэр Генри, — то, что
происходит или не происходит в твоей голове, уже много лет приводит в отчаяние
всех кто тебя хорошо знает.
Она ласково улыбнулась в ответ и сказала:
— Постараюсь вспомнить. Но иногда я делаю странные вещи.
Как-то, например, я сняла телефонную трубку, увидела, что держу ее в руке, и не
могу понять, зачем!
— Без сомнения, у вас было намерение кому-то позвонить! —
ледяным тоном произнес Грэндж.
— Совсем нет! Об этом я вспомнила гораздо позже. Я все время
удивлялась, почему миссис Мирс, жена садовника, так странно носит своего
ребенка, и сняла телефонную трубку, чтобы проделать эксперимент. Я хотела
понять, как она носит ребенка, и поняла, что она так его держит, потому что она
левша!
Леди Эндкателл переводила торжествующий взгляд с одного из
мужчин на другого.
Грэндж отдавал себе отчет в том, что все ею сказанное могло
быть обманом. Посудомойка однозначно утверждала, что Гуджен держал в руках
револьвер. Но она может и не знать разницы между револьвером и автоматическим
пистолетом. Гуджен и леди Эндкателл заявили, что это был маузер. Это ничем не
доказанное утверждение. Очень возможно, что девушка видела в руках Гуджена
револьвер, который исчез из коллекции сэра Генри. Может быть, он сам вручил его
жене. Но нет очевидной причины для того, чтобы леди Эндкателл могла бы убить
Джона Кристоу. И все же если допустить, что она могла сделать это, го прислуга,
и в первую очередь Гуджен, сделают все, чтобы спасти свою хозяйку, которую,
очевидно, очень любят.
Если же она действительно виновна, то зачем ей рассказывать
о том, чего она не помнит? Впрочем, она держалась так непринужденно, так
спокойно, что трудно было представить себе, что она говорит не правду.
Грэндж встал.
— Если вы вспомните что-нибудь еще, леди Эндкателл, —
несколько суховато сказал он, — будьте так любезны сообщить мне об этом.
— Обязательно! — ответила Люси. — Между прочим, это вполне
возможно. Память такая капризная вещь!
В коридоре Грэндж провел пальцем между рубашкой и шеей и
глубоко вздохнул. У него было впечатление, что он словно вышел из зарослей
колючего чертополоха.
«Сейчас бы мне мою старую трубку, пинту эля, добрый кусок
бифштекса с картошкой… Со всем этим хорошо знаешь, где ты есть!» — размышлял
инспектор Грэндж.
Глава XXI
Когда полицейский ушел, сэр Генри в молчании долго смотрел
на свою жену. Она рассеянно наводила порядок в его кабинете, поправляла что-то
то там, то тут. Наконец, он решил получить ответ на вопрос, который безуспешно
задавал инспектор.
— Зачем ты взяла этот автоматический пистолет из коллекции?
Леди Эндкателл села против мужа, улыбнулась и сказала, что в
самом деле не знает. Потом добавила:
— Может быть, я подумала о каком-нибудь несчастном случае.
— Какой несчастный случай?
— Ну, бывает… Это может произойти, когда стреляют по
мишеням… если забыть пулю в магазине… можно споткнуться, например, о корень…
Происходит выстрел. Понимаешь, иногда несчастный случай является хорошим
предлогом, чтобы покончить с некоторыми трудностями.
— И кто стал бы жертвой этого несчастного случая? На лице
Люси выразилось самое неподдельное удивление.
— Конечно же, Джон! — воскликнула она.
— Боже правый! Люси! Ты не… — сэр Генри не осмелился
продолжать.
— Не буду скрывать от тебя, что вопрос об Айнсвике мог
доставить нам много хлопот, — сказала Люси.
