Книга Лощина, страница 42. Автор книги Агата Кристи

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Лощина»

Cтраница 42

— Мне иногда кажется, что это единственный вопрос, который тебя по-настоящему волнует.

— Естественно, Эдвард и Дэвид — последние из Эндкателлов. Невозможно же, чтобы Дэвид унаследовал Айнсвик после смерти Эдварда. Он может не жениться из-за своей матери или по другим причинам, и тогда — мы Эндкателлы — исчезнем. Эдвард останется последним, и все уйдет с ним.

— Неужели возможна такая катастрофа?

— Но ведь речь идет об Айнсвике! — она произнесла это с таким увлечением и уверенностью, что сэр Генри не смог удержаться от улыбки. Люси продолжала:

— В самом деле, все зависит от того, женится ли Эдвард, а он, к несчастью, страшно упрям, совсем как наш отец! Я думала, он когда-нибудь забудет Генриетту и женится на какой-нибудь милой девушке. Мы бы могли помочь ему найти ее. Но теперь я знаю, что на него нельзя рассчитывать. Я говорила себе, что связь Джона с Генриеттой не может продолжаться бесконечно. Джон ведь был довольно ветреным. Но однажды я заметила, что он на нее смотрит так, как будто любит ее действительно. Я подумала, что если Джон исчезнет, то Генриетта выйдет замуж за Эдварда. Она не такая женщина, которая будет жить одной памятью. Таким образом, проблема состояла в том, чтобы избавиться от Джона.

— Но, Люси, ты не… — сэр Генри снова не смог окончить фразу.

— Не думай, пожалуйста, что это я убила Джона. Без сомнения, я имела глупость думать о всяких несчастных случаях. Но я вспомнила, что мы сами его к нам пригласили. Совсем другое дело, если бы он приехал сам, без приглашения. Но, вспомнив, что мы просили его быть нашим гостем, я не могла больше думать о несчастном случае. Законы гостеприимства налагают определенные обязанности. Вот видишь, дорогой, у тебя не может быть никакого повода для беспокойства!

Она подошла к двери и, обернувшись, добавила:

— Все получилось как нельзя лучше! Мы избавились от Джона, не пошевельнув пальцем! Это напоминает мне того человека в Бомбее, который был так груб со мной. Три дня спустя его переехал трамвай.

Она еще раз улыбнулась мужу и вышла.

Сэр Генри смотрел ей вслед. Он чувствовал себя очень старым и усталым.

В кухне посудомойка Дорис, с глазами, полными слез, выслушивала упреки Гуджена, кухарки и старшей горничной, которые играли роль античного хора.

— Вы увидели меня с оружием. Вам нужно было сделать только одно: прийти ко мне и спросить, почему у меня в руке пистолет.

— Вы могли бы попросить совета у меня, — взяла слово кухарка, — я всегда готова помочь молодой девушке, которая еще ничего не понимает в жизни.

Гуджен продолжал:

— Во всяком случае, вы сделали то, что делать не следовало абсолютно! Придет же в голову мысль, никого не предупредив, тайно сообщить об этом полиции, да еще выбрать для этого какого-то сержанта! Если полиция вас ни о чем не спрашивает, моя девочка, лучше быть от нее подальше! Достаточно печально уже то, что она находится в доме.

— Как правильно вы говорите! — прошипела старшая горничная. — Вот со мной такое никогда бы не могло случиться!

— Мы все знаем нашу миледи, — снова сказал Гуджен, — и нас ничего удивить не может. А полиция совсем не знает ее, и просто поразительно, что эти люди имеют право ей надоедать всякого рода вопросами. Они делают всяческие предположения, и только потому, что миледи взяла пистолет, чтобы пойти погулять. С ее стороны в этом нет ничего необычного, но полицейские видят во всем злые намерения. Миледи никогда и муху не обидит, но она необычайно рассеянна и может класть вещи в самые неожиданные места. Я никогда не забуду день, когда она положила живую лангусту на поднос для визитных карточек в холле. Когда я увидел эту лангусту, я подумал, что у меня галлюцинации.

Дворецкий замолчал. Нравоучения закончились. Кухарка еще раз повторила Дорис, что мистер Гуджен говорил с ней исключительно в ее собственных интересах, и отослала ее чистить зелень. Сама она в глубокой меланхолии вернулась к плите. Очень трудно испечь приличные пирожные в доме, где атмосфера испорчена присутствием полицейских.

Глава XXII

Вероника Крей была очень элегантна. Ее спортивный костюм показался Пуаро похожим на костюм Генриетты. Вероника распространяла вокруг себя аромат, который Пуаро сразу уловил. С ослепительной улыбкой она обратилась к нему.

— Месье Пуаро, я только что узнала, что именно вы были моим соседом так долго, мне так хочется с вами познакомиться!

Он поклонился, поцеловал протянутую руку и проводил гостью к креслу. Она отказалась от предложенных напитков.

— Месье Пуаро, — продолжала Вероника. — А ведь я пришла поговорить с вами. Серьезно поговорить. Я очень волнуюсь.

— Вы чем-то обеспокоены? Это меня огорчает.

— Вы знаете, что завтра будет дознание по поводу смерти Джона Кристоу?

— Да.

— Моя история так необыкновенна, что кажется почти невероятной. Но я надеюсь, что вы мне поверите, вы ведь прекрасно знаете людей!

— Немного, — подтвердил Пуаро.

— Ко мне приходил инспектор Грендж, — продолжала актриса. — Он почему-то уверен, что мы с Джоном поссорились. В некотором роде это, конечно, так, но совсем не в том смысле, как он это себе представляет. Я сказала ему, что не видела Джона пятнадцать лет, а он не захотел мне поверить. Но это же правда, месье Пуаро, истинная правда!

— Если это правда, то это легко доказать. Вам нечего беспокоиться!

Она улыбнулась.

— Дело в том, месье Пуаро, что я не осмелилась рассказать инспектору, что произошло в субботу вечером. Это настолько фантастично, что он определенно отказался бы мне поверить. Но мне нужно об этом кому-то рассказать… поэтому я и пришла к вам!

— Этим вы оказываете мне большую честь. Пуаро подумал, что она совершенно в этом не сомневается. Красивая, даже очень красивая, она уверена в своей власти и неотразимости. Настолько уверена, что иногда может и ошибаться.

— Пятнадцать лет назад, — продолжала Вероника, — мы с Джоном были помолвлены. Он меня очень любил, так сильно, что иногда эта любовь меня даже беспокоила. Он хотел, чтобы я бросила театр, чтобы моя жизнь была тенью его жизни. Он был сильной личностью, не считался с чужим мнением, и я поняла, что не смогу жить так, как он мне предлагает. Я расторгла нашу помолвку. Боюсь, он очень страдал.

Лицо Пуаро ясно показывало, что обратное кажется ему совершенно невозможным. Она продолжала:

— Я увидела его после долгой разлуки только в прошлую субботу вечером. Он проводил меня до моего дома и, как я рассказала инспектору, мы разговаривали о прошлом. Только мы на этом не остановились…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация