— И они договорились молчать! Ну хорошо, я их все-таки
заставлю заговорить! Сначала я найду револьвер! Я ничего не пожалею, чтобы им
доказать!
— Кому «им»?
— Им всем! Они издеваются надо мной, они направляют меня по
ложному следу, делают вид, что помогают мне и моим людям, а в итоге мы все
время в тупике! Пусть они делают, что хотят, мне нужно что-то существенное и
реальное, вот тогда все станет ясно!
Пуаро некоторое время смотрел в окно, обернулся и спросил:
— Вы хотите иметь что-то существенное и реальное? Хорошо,
если я не ошибаюсь, вы сможете найти это у моей изгороди, около калитки!
Они вышли из дома. Поиски не были долгими. Грэндж сразу же
нашел в траве предмет, который его люди искали уже так много времени.
Стоя на коленях, инспектор поднял голову и воскликнул:
— Это револьвер! И мне кажется, что именно он отсутствует в
коллекции сэра Генри! Мы это сразу же узнаем по номеру. Потом останется только
установить, не этим ли оружием был убит Кристоу. Все упрощается…
На мгновение его глаза с сомнением остановились на Пуаро.
— Уж не думаете ли вы, инспектор, — сказал тот, — что именно
мне понадобилось отнимать жизнь у несчастного Джона Кристоу?
Полицейский заметно смутился. Очень осторожно, обернув руку
носовым платком, он поднял револьвер.
— На этот раз, — сказал он, — мне, кажется, действительно
повезло!
— Вы будете держать меня в курсе дела?
— Конечно, месье Пуаро, я вам позвоню.
Грэндж сдержал свое слово. Он позвонил в тот же вечер.
— Это вы, месье Пуаро? Сообщаю вам обещанные сведения. Это
тот револьвер, который был взят из коллекции сэра Генри, и тот, которым убили
Джона Кристоу, — Грэндж ликовал. — Никаких сомнений! На нем прекрасные
отпечатки пальцев. Большой палец, указательный и часть среднего. Я не ошибся,
когда сказал вам, что мне наконец повезло!
— Вы установили принадлежность отпечатков?
— Еще нет. Но я уверен, что они не принадлежат миссис
Кристоу. Судя по их величине, это отпечатки мужских пальцев. Завтра же утром я
поеду в «Долину» и у всех возьму отпечатки пальцев. Тогда мы узнаем, где
находимся и чего достигли.
— Искренне желаю вам удачи, — пожелал Пуаро. На следующий
день Грэндж позвонил снова. Вчерашнего энтузиазма у него как не бывало.
— Хотите услышать новости, месье Пуаро? — начал он унылым
голосом. — Отпечатки не принадлежат никому, кто замешан в этом деле. Ни
Эдварду, ни Дэвиду, ни сэру Генри… Тем более они не имеют ничего общего с
отпечатками Герды Кристоу, Генриетты Савернейк, Вероники Крей, Мидж Хардкастл и
леди Эндкателл. Они даже не принадлежат прислуге! Значит, выходит, что
преступление совершил кто-то посторонний, кто что-то имел против Кристоу —
кто-то, о ком мы ничего не знаем. Какой-то невидимка проник в кабинет сэра
Генри, чтобы украсть оружие. Он убил Кристоу, выбросил револьвер около вашего
дома и растворился в атмосфере.
Пуаро выразил инспектору свое сочувствие и спросил, не хочет
ли тот взять образец его собственных отпечатков пальцев.
— Не могу отказаться, — ответил Грэндж, — приходится все
принимать в расчет, месье Пуаро. Вы были там во время совершения преступления,
и вы оказались лицом наиболее подозрительным из всех, кто замешан в этом деле!
Глава XXVII
Снова состоялось следствие. И решение его и заключение были
следующими: «Покойный был убит неизвестным или несколькими неизвестными
лицами».
При оглашении этого вердикта Пуаро стоял в углу зала. Он
кивнул в знак согласия — решение и не могло быть другим.
После окончания процедуры члены семьи Эндкателл подошли к
Герде и ее сестре, чтобы сказать им несколько слов. В глубоком трауре Герда
имела все то же выражение грусти и глупости. Ее сестра сообщила, что на этот
раз они приехали не на машине, а поездом, так как Герда с детьми живет у нее в
Бексхилле.
Леди Эндкателл пожала Герде руку и выразила надежду, что они
не потеряют связь.
— Может быть, в один из ближайших дней мы с вами встретимся
в Лондоне, вместе позавтракаем, походим по магазинам?
Герда пробормотала что-то невнятное. Сестра уже тащила ее в
сторону вокзала.
— Бедная Герда! — сказала Мидж. — Для нее все-таки есть
какая-то польза от смерти Джона: она избавилась от вашего тягостного для нее
гостеприимства, дорогая Люси!
— Вы не очень-то любезны, Мидж! — ответила леди Эндкателл. —
Я же стараюсь сделать, как лучше.
— К сожалению, это ничего не улаживает, наоборот.
— Во всяком случае, — продолжала леди Эндкателл с радостью,
— можно, наконец, сказать, что вся эта скверная история закончилась! Единственный,
кто заслуживает сожаления, это инспектор Грэндж. Как вы думаете, доставит ли
ему утешение и удовольствие, если мы пригласим его к себе на завтрак, как
друга, конечно?
— На твоем месте, дорогая, я бы его не стала приглашать, —
сказал сэр Генри.
— Наверно, ты прав. Тем более, что наш завтрак ему наверное
будет не по вкусу: у нас сегодня куропатки с капустой и это суфле, которое
обычно так хорошо удается миссис Миджуэй. Я уверена, что инспектор предпочел бы
хороший бифштекс с кровью, а затем сладкий пирог с яблоками.
— Верно, Люси. Мне хочется как можно скорее вернуться домой
и приступить к завтраку. У меня слюнки текут при мысли о куропатке с капустой!
— Я хотела отпраздновать этот день. Ведь все устроилось как
нельзя лучше!
Сэр Генри, казалось, был не совсем согласен со своей женой.
— Да неужто?
— Успокойся, Генри, — сказала Люси, — я сама займусь этим во
второй половине дня.
— Что ты опять задумала, Люси?
— Не беспокойся, дорогой! Нужно уладить маленькое дельце,
больше ничего!
В «Долине» Гуджен уже ждал своих — хозяев. Он поспешно
открыл дверцы машины.
— Все прошло очень хорошо! — сообщила ему леди Эндкателл. —
Я думаю, что вы должны рассказать об этом миссис Миджуэй и всем остальным. Я
знаю, что эта история всем доставила много неприятностей. Хочу еще раз
повторить, что сэр Генри и я оценили преданность, которую вы доказали при этих
тяжелых обстоятельствах.
Гуджен почтительно поклонился:
— Мы все разделяли ваше беспокойство, мадам!
