Лицо Мистраля
осветилось улыбкой, растянувшей рот от уха до уха.
— У меня уже
есть «болид» для участия в «Формуле Монцы», — объявил он.
4
— Я тебя
одного не оставлю, — сказал Сильвано.
— Два года
назад ты клялся, что не поставишь ни лиры на мое будущее в качестве
гонщика, — усмехнулся Мистраль.
— Только
дураки упорствуют в своих ошибках.
— У тебя на
все готов ответ.
— Годы и
страдания делают человека мудрым. Позволь мне сопровождать тебя в Монцу.
— Я поеду
один, — решительно ответил юноша, и Сильвано понял, что настаивать
бесполезно.
— Думаешь, не
выдержит? — Он прижал руку к груди на уровне сердца.
— Да ты
здоровее меня! — торопливо соврал Мистраль. — Нет, дело не в этом.
Просто я хочу быть один. Я даже друзьям ничего не сказал.
Сильвано сделал
несколько шагов к дверям, но потом обернулся:
— Тебе
страшно.
— С чего ты
взял?
— Иногда все
кажется таким простым, а как приглядишься поближе, оказывается ужасно сложным.
Когда наступает великий момент, испытывать страх совсем не зазорно.
— Ты все
правильно угадал, Сильвано. Мне страшно. Когда я гонял на мотоциклах, это было
просто детской забавой. А теперь люди вкладывают в меня деньги. И все это будет
в Монце, а не где-нибудь. Разве можно сравнить автодром в Монце с проселками у
нас в Чезенатико?
Мистраль был
охвачен целой бурей противоречивых мыслей и чувств.
— Не
беспокойся, — посоветовал Сильвано, протягивая ему конверт.
— Что
это? — спросил Мистраль.
— Деньги. И
ради бога, доставь мне такое удовольствие, возьми их тихо и мирно, если не
хочешь, чтоб я тебя придушил. — Сильвано твердо решил помочь юноше, и
Мистраль не стал спорить, понимая, как это важно для них обоих.
— Спасибо, —
сказал он тихо.
— Вот теперь
я вижу, что ты созрел для гонок, — с гордостью заметил Сильвано.
Мистраль мысленно
взмолился, чтобы его наставник оказался прав. Он хотел спросить, откуда у
Сильвано взялась такая уверенность, но почувствовал, что лучше не затрагивать
эту тему.
— Что
касается этих людей, которые тебя финансируют, — продолжал
Сильвано, — как бишь их теперь называют? Ах да, спонсорами, вот как. Так
вот, попомни мои слова: можешь на этих типов положить с прибором. Они не
добренькие дяденьки. Они кровопийцы. Настоящие пираты. Они тебе предложат
выписать счет, где будет проставлена вдвое большая сумма, чем они в
действительности на тебя потратили. Потом они ее вычтут из декларации о
доходах. Ты за них не беспокойся, они всегда в барыше.
Махинации
спонсоров не были секретом даже для такого новичка, как Мистраль, но это ничуть
не умаляло в его глазах того факта, что они поставили на него, оказали ему
доверие.
Он установил
«болид» на специальную платформу во взятом напрокат грузовике, на прощание
крепко обнялся с Сильвано и пустился навстречу судьбе.
* * *
Настал вечер.
Асфальтовая трасса автодрома в Монце, теперь, когда он видел ее своими глазами,
освещенную мощными прожекторами, казалась декорацией из научно-фантастического
фильма. Мистраль полными легкими вдохнул запах горючего, его любимый запах, и
представил себе, как эскадрильи звездолетов приземляются вокруг него на
асфальтовой ленте, ведущей прямо туда, где рождались и куда устремлялись все
его мечты.
Его маленькая
«Репетто» на этой бесконечной дорожке напоминала игрушку, брошенную
избалованным ребенком.
В соревновании
участвовало около сотни гонщиков, разделенных на четыре заезда. Первые шестеро
из каждого заезда должны были выйти в финал.
Мистраль с
напряженным вниманием наблюдал за пилотами, суетившимися вокруг своих машин.
Это были опытные «зубры», ветераны, знавшие трассу как свои пять пальцев. У
каждого из его конкурентов было не меньше двух человек обслуживающего
персонала, за ними стояли большие деньги.
— Да это же
Мистраль! — с приветливой улыбкой воскликнул один из пилотов, столкнувшись
с ним лицом к лицу.
Мистраль его
узнал, это был Пино Бьянкини, сын владельца гостиницы из Чезенатико. Гонки были
его жизнью.
— Что ты тут
делаешь? — спросил он Мистраля.
— Участвую в
состязаниях, — улыбнулся тот.
— На кого
работаешь?
— Я сам по
себе.
— Шутки
шутить собираешься?
— Я собираюсь
победить.
Бьянкини посмотрел
на него как на ненормального.
— Я знал тебя
как хорошего механика, но не знал, что ты психопат.
— Зато теперь
знаешь.
— Ты хоть
представляешь, что тебя ждет?
— Я очень
впечатлительный и предпочитаю об этом не думать.
— С трассой
знаком?
Мистраль
отрицательно покачал головой.
— Я вижу ее в
первый раз, — откровенно признался он.
Бьянкини поглядел
на небо, вдруг начавшее хмуриться. Упали первые капли дождя.
— Через
десять минут здесь будет потоп. Рекомендую сменить покрышки, — посоветовал
он.
— Ты не мог
бы одолжить мне домкрат? — попросил Мистраль.
— У тебя что
же, и механика нет?
— Я же тебе,
кажется, уже сказал: я тут один как перст.
— Нет, вы
только посмотрите на этого ненормального! — воскликнул пилот. —
Домкрат я тебе, конечно, дам, но прими вместе с ним бесплатный совет: возвращайся
домой подобру-поздорову.
Начался дождь, и
Мистраль, вкатив машину на постамент, заменил шины «пирелли» на «гудрич», более
подходящие для мокрого покрытия. Он трудился в одиночку, под проливным дождем,
глотая слезы гнева и обиды. Он был последним в очереди, его, конечно же, выбьют
на первом же повороте. Мистраль не знал, чем закончится его великое
приключение, но в одном был уверен твердо: домой он не вернется.
— Ехать
придется по мокрой дорожке. К тому же я не знаю трассы, — повторил
Мистраль, возвращая домкрат приятелю. — Окажи мне услугу. Позволь проехать
с тобой пару-тройку кругов. В самом начале.
— Ты твердо
решил?
— Если ты
проведешь меня по первому кругу, я помяну тебя в своих молитвах, — пошутил
Мистраль.
— Я тебе уже
сказал, что тебе следует делать, но раз уж ты туговат на ухо, так и быть, я
окажу тебе услугу. Три круга, Мистраль. Тащу тебя на себе три круга, а уж
дальше выпутывайся сам.
Мистраль вымок до
нитки, но зато теперь у него хотя бы появился ориентир. Они стартовали для
пробного пробега. Мистраль прилепился к задним колесам Бьянкини, изо всех сил
стараясь не терять его из виду. Пино гнал по прямой и сбрасывал скорость на
поворотах. Мистраль следовал за ним все пять кругов.
