19
«Мерседес»
затормозил и остановился у стальных ворот. Шофер дал себя опознать, представ
перед системой электронного мониторинга.
— И-и-и
раз, — отсчитывал Мистраль, пока лимузин преодолевал второй оборонительный
эшелон. — И-и-и два. Не понимаю, то ли мы, как я подозреваю, въезжаем в
Пентагон, то ли на виллу Штрауса, как утверждаешь ты.
Джордано Сачердоте
ответил ему с улыбкой:
— Проверка
еще не закончилась. Прежде чем мы доберемся до входных дверей, охрана будет
знать, у кого из нас камни в почках, а у кого пошаливает печень.
Андреа Сориа и
Маттео Спада были потрясены не меньше. Доктор Спада год назад оставил больницу
в Форли и частную практику в Модене, чтобы целиком посвятить себя новой команде
«Блю скай». В пятьдесят лет он наконец нашел способ соединить оба своих
страстных увлечения: медицину и автоспорт.
Петер ждал их на
ступеньках у подножия лестницы. Мистраль первым протянул ему руку.
— Не каждый
день выпадает честь приветствовать у себя чемпиона мира в «Формуле-1», —
сказал Штраус.
— Если бы не
«Блю скай», у меня бы ничего не вышло, — сдержанно ответил гонщик.
— Я считаю,
что решающую роль играет человек, а не машина, — с рыцарским великодушием
возразил финансист.
Для чемпиона это
был действительно незабываемый вечер. Волшебная атмосфера виллы очаровала его.
Это была его вторая встреча с Петером Штраусом: первая произошла в ноябре в
Рэмзгейте, когда прессе была представлена новая гоночная машина «Блю скай»,
настоящая жемчужина, спроектированная и изготовленная в рекордно короткие сроки
с применением новейших технологий при практически неограниченном
финансировании. На презентацию собрались журналисты со всего мира, все
восхищались голубым «болидом».
Была там и Дженни
Кинкейд.
— Время
придает еще больше блеска твоей красоте, — приветствовал ее Мистраль.
Дженни взглянула
на него с удивленной улыбкой:
— Для тебя
это время тоже не прошло даром. Пообтершись в высшем свете, ты даже научился
искусству лести, — сказала она насмешливо.
Мистраль
торжествовал. Он подписал сказочный контракт с Петером Штраусом, и теперь
наконец у него была исключительная по качествам машина.
— Что ты
делаешь сегодня вечером? — спросил он, вспомнив дни, проведенные ими
вместе в Биаррице.
— Пишу статью
о новой «Блю скай» и о ее пилоте.
— А
потом? — не отставал он.
— Предвкушаю
спокойную ночь и глубокий, восстанавливающий силы сон.
Мистраль переживал
блаженные минуты торжества и не желал сдаваться без боя.
— Скажи,
когда и где мы можем встретиться? Я за тобой заеду.
— По
окончании работы я пойду домой, где меня ждет муж. И ночь я проведу с ним. Я
вышла замуж, Мистраль, и очень счастлива.
Он воспринял удар
стойко и мужественно.
— Я тоже
побывал в браке.
— Знаю. Но вы
расстались. У тебя уже есть другая женщина?
— Я свободен,
как ветер, и, наверное, это надолго. — Он обнял ее, и она покраснела. Они
расстались друзьями.
Теперь, вновь
встретившись с Петером Штраусом, Мистраль вспомнил, как столкнулся с ним на
заводском дворе в Маранелло. Вспомнил он и о таинственной прекрасной незнакомке
в желтом, сопровождавшей его тогда. Финансист казался спокойным и довольным
жизнью. А сейчас, год спустя после их встречи в Англии, он как будто даже
помолодел. Может быть, благодаря стараниям этой таинственной незнакомки?
Позже, во время
прогулки по саду в обществе Джордано, Мистраль попытался кое-что разузнать.
— А что,
Штраус один живет в этом очарованном замке? — спросил он.
Джордано
остановился на несколько секунд, пристально глядя в глаза Мистралю и не говоря
ни слова.
— Что
касается Штрауса, тебе надо усвоить одну простую вещь: он очень ревниво
охраняет от посторонних свою личную жизнь. И я уверен, он бы страшно
разгневался, если бы я рассказал тебе даже то немногое, что мне
известно, — предупредил он друга.
Мистраль не
собирался сдаваться без борьбы.
— Помнишь тот
вечер, когда Флоретта Руссель организовала нам встречу в Париже, в «Серебряной
башне»? — спросил он.
— Куда ты
клонишь? — подозрительно прищурился Джордано.
— Мы с тобой
познакомились гораздо раньше, в твоем агентстве в Милане, — напомнил
Мистраль.
— Верно, —
согласился Джордано.
— Я приходил
к тебе, чтобы расспросить об одной девушке, о Марии Гвиди.
— Это я тоже
помню, но только потому, что у тебя одно из тех лиц, которые не забываются. Ты
тогда работал механиком, — уточнил Джордано, стараясь убедить друга, что
прекрасно помнит тот далекий эпизод.
— Ты мне
сказал, что Мария мне приснилась и что лучше бы мне ее забыть. Я был очень
разочарован, но у меня осталось стойкое впечатление, что ты что-то знаешь,
просто не хочешь мне говорить.
— Почему же
ты спрашиваешь меня об этом только теперь?
— Действительно
было что-то такое, о чем ты умолчал?
— Нет. Я
сказал тебе все, что знал, то есть ничего. А что? Эта девушка была тебе так
дорога?
— Теперь уже
трудно сказать. Может быть, она и вправду мне приснилась. Наверное, это была
единственная девушка, в которую я был влюблен по-настоящему. Это была чистая,
невинная любовь. Так любят только в восемнадцать лет.
— Я понимаю,
что ты имеешь в виду, и меня приятно удивляет, что наш твердокаменный чемпион,
оказывается, не лишен романтики. Но только, ради бога, никому об этом не
рассказывай. Из этого можно сшить историю, которая погубит твою
репутацию, — пошутил менеджер.
Кто-то шел им
навстречу. Джордано тут же сменил тему и заговорил о моторах.
Это была
великолепная ночь, и Мистраль задержался в саду, чтобы полюбоваться красотой
лунного света. Он поднял голову к фасаду виллы. Тут и там светилось несколько
окон. В обрамлении изящной арочной лоджии с витыми колоннами он заметил женскую
фигуру, обращенную к нему лицом. Она была полускрыта в тени, и он мог лишь
гадать, та ли это дама в желтом, которую он мельком видел в Маранелло.
Внезапно, словно
почувствовав, что ее заметили, женская фигура исчезла.
Мистраль
присоединился к друзьям, понимая, что не может задавать вопросы. Загадка дамы в
желтом так и осталась неразгаданной. Для него она стала наваждением.
20
Мария и Петер
много путешествовали зимой и большую часть весны. Мария увидела и узнала много
нового, но главное, она радовалась жизни рядом с удивительным, необыкновенным
человеком. Иногда появлялся Джанни, и Петер начинал нервничать. Мария и Джанни
как бы подписали пакт о ненападении. Она вскоре догадалась о гомосексуальных
склонностях молодого человека, отец о них даже не подозревал. Процедура развода
с Марианной Фукс шла своим чередом. Жена пошла навстречу его желанию. По
условиям развода она должна была получить дом в Инсбруке и поистине царское
содержание, позволявшее ей поддерживать тот уровень жизни, к которому она
привыкла с тех пор, как вышла замуж за Петера.
