Дебра и Скотт вернулись домой почти одновременно, и каждый заглянул на кухню, чтобы поболтать с Лаурой, пока она приводила там все в порядок. Дебра сообщила, что вечер прошел без каких-либо приключений, и они просто смотрели видео у Дженны. Скотт сказал, что ездил с Келли в местный спортивный бар, где они смотрели на большом экране повторную запись мирового чемпионата.
Не успел он закончить свой рассказ, как к ним снова спустилась Дебра.
– Папа не звонил?
Лаура покачала головой.
– С чего бы ему звонить сегодня? – осведомился Скотт.
– С того, что сегодня сочельник.
– Ты считаешь, это имеет для него какое-нибудь значение после того, как он уже столько отсутствует?
– А почему бы и нет, – огрызнулась Дебра. – А ты как думаешь, мам?
Лаура считала, что Джефф должен был позвонить хотя бы ради детей, ведь он знал, как много значит для них этот праздник. Но он не позвонил, что вполне соответствовало всем его остальным поступкам за прошедший месяц.
– Возможно, он позвонит завтра.
– Не надейся, – откликнулся Скотт, и Лауру пронзила глубокая печаль. Скотт всегда проявлял непосредственность, его легко было обрадовать и легко огорчить. Исчезновение Джеффа изменило его. В нем стал проявляться цинизм. Он утратил свою невинную доверчивость, и Лауру это очень расстраивало.
– Я знаю, что ты сердит, – мягко промолвила она. – Как и я, и у нас в некотором смысле есть все основания для этого.
– В некотором смысле? А не хочешь ли во всех смыслах? Он предал нас. Смылся и оставил нас разбираться с отвратительной ситуацией. Сегодня в баре я встретил с полдюжины ребят из своего выпускного класса, и все они видели меня, но никто не осмелился подойти. Можно подумать, что я прокаженный.
– А может, это из-за твоей рубашки, – заметила Дебра. – Тошнотворно-зеленого цвета.
Скотт пропустил ее замечание мимо ушей.
– Все они читали газету, а если не читали, то им рассказали. Все знают, что он сделал. Всему городу об этом известно, и вся вонь идет на нас.
– Ну-ну, Скотт, – промолвила Лаура. – Ты собираешься стать адвокатом и нарушаешь главное правило. Ты судишь, когда нам еще не известны факты.
– Нам достаточно известно.
– Нет, – возразила Дебра. – Вы оба можете считать его виновным, но только не я. Если папа уехал, значит, у него были причины.
– О да. Он попытался обобрать правительство и был застукан.
– Да, но наверняка он может объяснить, почему он это сделал.
– А как можно объяснить крупную кражу?
– Не знаю, – закричала Дебра, – но это не значит, что это невозможно сделать. – Она повернулась к Лауре и проговорила дрожащим голосом: – Завтра Рождество, и я знаю, что ресторан закрыт, а ты устраиваешь большой обед. Как мы можем устраивать праздник, когда нет папы?
– Нам не остается ничего другого, – мягко, но уверенно ответила Лаура. Но, увидев слезы в глазах Дебры, она почувствовала, как у нее самой сжалось горло. Выронив полотенце, она обняла дочь за плечи и склонилась к Дебре.
– Завтра Рождество, а считается, что Рождество – это счастливое время. – Когда Дебра открыла рот, чтобы возразить, Лаура поспешно продолжила: – Я понимаю, что ты не ощущаешь никакого счастья. Ни я его не ощущаю, ни Скотт. Но нам станет еще хуже, если мы сядем кружком и будем плакать. Есть вещи, за которые мы должны быть благодарны. Ты можешь подумать о них завтра.
– Назови хоть одну, – пробормотала Дебра.
– Бабушка Лидия. Она приедет сюда, она любит тебя, и немногие из твоих друзей могут сказать это о своих бабушках.
Дебра чуть смягчилась, но не настолько, чтобы окончательно уступить.
– Ты думаешь, ей приятно будет здесь без папы?
– Может, ей и будет тяжело, но мы должны поднять ей настроение. Это же относится и к другой бабушке. – Лаура кинула взгляд на Скотта. – Она сердится из-за всего этого не меньше вас. С ее точки зрения, скандальная известность, которую мы приобрели, погубит ее карьеру.
– Погубит карьеру Маквей? – хрюкнул Скотт. – Пустит ее под откос? Только в том случае, если Американская ассоциация психологов назначит проведение своей ежегодной конференции на железнодорожной насыпи. Я хочу сказать, ее положение настолько крепко, что крепче не бывает.
Лаура пыталась взглянуть на ситуацию с позиций своей матери.
– Мадди стареет. Уже в течение некоторого времени она опасается, что место декана факультета будет предложено кому-нибудь более молодому. Она боится, что происшедшее может оказаться прекрасным поводом для того, чтобы проститься с ней. Так что для нее это тоже непростой праздник. И мы не можем оставить ее в одиночестве.
– Но улыбаться, смеяться и веселиться, словно все тип-топ? – промолвила Дебра. – А что, если папа мертв? Полиция не исключает этого.
– Если он мертв, то мы окажемся просто в дураках, – огрызнулся Скотт. – Правительство не может выдвинуть обвинения против мертвеца, и получится, что мы хлебали все это дерьмо за просто так.
– Скотт, – проговорила Лаура умоляющим голосом, – не говори так. От этого никому легче не становится.
– Мама права.
– Но это правда, – настойчиво повторил Скотт.
– Возможно, – согласилась Лаура, – но легче от нее никому не становится. Я не верю, что он мертв. И единственное, что нам сейчас остается, – это жить как всегда, то есть устроить завтра традиционный рождественский обед и постараться немножко отвлечься.
– Без папы ничего не получится, – дрожащим голосом сказала Дебра. – Я хочу, чтобы все снова стало так, как было.
Лаура прижала дочь к себе еще крепче и сделала это отнюдь не из умиления. Ей самой было страшно. Будущее полно неизвестности. Такой неуверенности она не испытывала со времени, когда бросила колледж, а тогда она была со всем юной, без детей, без дела, без сослуживцев, зависящих от нее. Сейчас на ее плечи рухнули целые горы проблем, и Джеффа не было рядом, чтобы помочь ей. И пусть он и раньше не слишком часто ей помогал, он хотя бы был рядом. Теперь его нет. И ей было страшно и одиноко в этот сочельник.
– Жизнь не застывает на месте, – собрав остатки сил, произнесла она, ощущая тепло Дебры и близость Скотта. – Проходит время, и вещи начинают представляться в другом свете. Это неизбежно. И это не означает, что все будет становиться еще хуже.
– Ты считаешь, жизнь станет лучше без папы? – спросила Дебра.
– Она станет другой. И мы должны непредвзято воспринимать происходящее. Как например завтрашний день. Если мы будем сидеть за столом и думать только о том, что с нами нет папы, все будет ужасно. Если же мы сядем за стол с мыслью, что мы все-таки вместе, что мы здоровы, что в ближайшие недели, месяцы все станет лучше… – голос ее сорвался, – с нами все будет в порядке. – Ей было еще что сказать, но она сомневалась, что сможет это сделать. Она боялась расплакаться. Слезы и так уже начали закипать в глазах. Поэтому она покрепче зажмурила их, чтобы дети не увидели в них страх.
