Она содрогнулась.
— Не надо так, Дэвид. Ты пугаешь меня.
Он взглянул на нее, увидел страх в ее глазах и сразу же
переменил тон.
Он подсел к ней, взял ее холодные руки в свои.
— Перестань беспокоиться, — сказал он, — предоставь все мне
и делай то, что я говорю. Ведь тебе это нетрудно, правда? Только поступай в
точности так, как я говорю.
— Я всегда так и делаю, Дэвид.
— Ну да, — засмеялся он, — ты так и делаешь. Мы
выкарабкаемся из этого, не бойся. Я найду способ прищемить этого мистера Инока
Ардена.
— Кажется, было такое стихотворение, Дэвид, что-то о
человеке, вернувшемся обратно…
— Да. — Он оборвал ее. — Как раз это меня и беспокоит. Но я
доберусь до сути, не бойся.
Она сказала:
— Ты повезешь ему деньги во вторник вечером?
Он кивнул.
— Пять тысяч. И скажу, что не могу достать сразу остальные.
Но я должен помешать ему пойти к Клоудам. Думаю, что это была простая угроза,
но почем знать…
Дэвид замолчал, его глаза стали задумчивыми, и мозг
продолжал напряженно работать, рассматривая и отвергая различные гипотезы.
Потом он рассмеялся веселым, разудалым смехом. Были когда-то
люди, ныне покойные, которые узнали бы этот смех, смех человека,
приготовившегося к рискованному и опасному делу. В нем звучал вызов и радость
предстоящей борьбы.
— Я могу довериться тебе, Розалин, — сказал Дэвид. — Слава
Богу, тебе я могу довериться безоговорочно…
— Довериться мне? — Она вопросительно посмотрела на него
своими большими глазами. — В чем же?
Он улыбнулся.
— Довериться в том, что ты поступишь в точности так, как я
тебе скажу.
В этом, Розалин, секрет успеха нашей операции. — Он
засмеялся. — Операции под кодовым названием «Инок Арден».
Глава 11
С некоторым удивлением Роули вскрыл большой розовый конверт.
Кто, черт возьми, мог писать ему, употребляя подобные почтовые принадлежности,
и как им удалось достать такую бумагу…
«Дорогой мистер Роули, — читал он. — Я надеюсь, что Вы не
сочтете вольностью с моей стороны, что я пишу Вам. Прошу извинить меня, но я
думаю, что происходит нечто, о чем Вы должны знать. (С удивлением он отметил
подчеркнутые слова.) Дело касается нашего разговора на днях вечером, когда Вы
пришли и спросили о некой особе. Если Вы сможете зайти в „Олень“, я буду очень
рада Вам все рассказать. Мы все здесь говорили, как ужасно несправедливо, что
Ваш дядюшка умер и его деньги достались тому, у кого они сейчас.
Надеюсь, что Вы не будете сердиться на меня, но я просто
уверена, что Вам это обязательно нужно знать.
Всегда Ваша, Беатрис Липинкот».
Роули разглядывал послание, и мозг его лихорадочно работал.
В чем, черт возьми, здесь дело?
Старая добрая Беатрис! Он знал ее всю свою жизнь. Покупал
табак в лавочке ее отца и проводил свободное время в баре, где она стояла за
стойкой. Она была хорошенькой девушкой. Он помнил, что, когда был еще ребенком,
ходили разные слухи о причине ее внезапного отъезда — Беатрис отсутствовала в
Вормсли Вейл больше года. Говорили, что она уезжала рожать внебрачного
младенца. Может, было и так, может, и нет.
Но уже сейчас Беатрис, бесспорно, вполне респектабельная,
добропорядочная дама. Масса болтовни и смешков за спиной, но внешне —
воплощенное достоинство…
Роули взглянул на часы. Он пойдет в «Олень» тотчас же. К
черту все эти анкеты. Он хочет знать, что же такое жаждет поведать ему Беатрис.
Было чуть больше восьми, когда он открыл дверь бара. Обычные
приветствия, возгласы, кивки и «добрый вечер, сэр». Роули прошел к стойке,
спросил пива. Беатрис просияла.
— Рада вас видеть, мистер Роули.
— Добрый вечер, Беатрис. Спасибо за письмо.
Она бросила на него быстрый взгляд.
— Я буду к вашим услугам через минуту, мистер Роули.
Он кивнул и задумчиво тянул пиво, наблюдая, как Беатрис
заканчивает дела. Она позвала Лили и оставила ее за стойкой. Потом сказала
тихо:
— Будьте любезны пройти со мной, мистер Роули.
Она провела его по коридору, через дверь с надписью «Частная
квартира».
Это была очень маленькая комната, заставленная плюшевыми
креслами и с множеством фарфоровых безделушек. Около радио на спинке стула
висела довольно потрепанного вида кукла. Беатрис выключила радио и указала на
плюшевое кресло.
— Я так рада, что вы пришли, мистер Роули, и надеюсь, вы не
сердитесь, что я написала вам… Но я уже несколько дней все думала об этом деле
и твердо решила поставить вас в известность о том, что здесь происходит…
У нее был счастливый и значительный вид, она была явно
довольна собой.
Роули спросил без особого любопытства:
— И что же здесь происходит?
— Вы помните, мистер Роули, того джентльмена, который
остановился здесь, мистера Ардена? Того, про которого вы спрашивали?
— Да. И что же?
— На следующий день сюда пришел мистер Хантер и тоже спросил
его.
— Мистер Хантер? — Роули почувствовал интерес.
— Да, мистер Роули. Номер пять, сказала я, мистер Хантер
кивнул и сразу пошел наверх. Я была удивлена, должна сознаться, потому что этот
мистер Арден не говорил, что знает кого-нибудь в Вормсли Вейл, и я считала, что
он здесь чужой и никого не знает. Мистер Хантер был в очень дурном настроении,
будто случилось что-то расстроившее его, но, конечно, тогда я еще ни о чем не
догадывалась…
Она остановилась, чтобы перевести дыхание. Роули ничего не
сказал, он только слушал. Он никогда не торопил собеседников. Если они не
хотели торопиться, его это вполне устраивало.
Беатрис продолжала с достоинством:
— Несколько минут спустя мне понадобилось подняться в номер
четыре, чтобы позаботиться о полотенцах и постельном белье. Это рядом с номером
пять, и случилось так, что между этими комнатами есть дверь, но ее нельзя
заметить, потому что как раз перед ней стоит большой гардероб. Конечно, эта
дверь всегда заперта, но случайно на этот раз она была слегка приоткрыта, хотя
я понятия не имею, кто мог ее открыть…
