Пуаро стоял и глядел на эту записку. Лин все еще стояла у
кровати, глядя на мертвую молодую женщину.
Внезапно дверь распахнулась, и в комнату ворвался Дэвид.
— Дэвид, — кинулась к нему Лин. — Вас освободили? Я так
рада…
Он отмахнулся от ее слов и от нее, почти грубо отстранив с
дороги, и склонился над неподвижной белой фигурой.
— Роза! Розалин! — Он прикоснулся к ее руке, затем
повернулся к Лин.
Его лицо пылало от гнева, но слова прозвучали громко и
неторопливо:
— Итак, вы убили ее? В конце концов вы избавились от нее!
Сначала избавились от меня, закатали меня в тюрьму по дутому обвинению, а потом
все вместе вы убрали с дороги и ее! Все вместе или один из вас? Впрочем, мне
это безразлично! Вы ее убили! Вам хотелось этих проклятых денег — теперь они
ваши! Ее смерть дает вам эти деньги! Теперь вы вылезете из долгов! Вы все
будете богаты — компания грязных убийц и воров, вот вы кто! Вы не осмеливались
прикоснуться к ней, пока я был рядом. Я умел защищать свою сестру — она ведь
сама никогда не умела постоять за себя. Но когда она осталась здесь одна, вы
воспользовались случаем…
Он остановился, слегка покачнулся и произнес тихим дрожащим
голосом:
— Убийцы!
Лин воскликнула:
— Нет, Дэвид! Нет, вы заблуждаетесь! Никто из нас не хотел
убить ее. Мы не могли бы этого сделать.
— Лин Марчмонт, один из вас убил ее. И вы знаете это так же
хорошо, как и я!
— Я клянусь, мы не делали этого, Дэвид! Клянусь, что мы не
сделали ничего подобного!
Его дикий взгляд немного смягчился.
— Может, и не вы, Лин…
— Нет, Дэвид, клянусь вам, нет…
Эркюль Пуаро сделал шаг вперед и кашлянул. Дэвид
стремительно обернулся к нему.
— По-моему, ваше предположение излишне драматично, — сказал
Пуаро. — Зачем сразу делать вывод, что ваша сестра убита?
— Вы говорите, что она не убита? Вы называете это, — он
указал на тело в кровати, — естественной смертью? У Розалин нервы были не в
порядке, да, но у нее не было никаких органических заболеваний. Сердце у нее
было вполне здорово.
— Прошлой ночью, — сказал Пуаро, — прежде чем лечь спать,
она сидела здесь и писала…
Дэвид шагнул за ним, наклонился над листом бумаги.
— Не дотрагивайтесь до записки, — предупредил его Пуаро.
Дэвид отдернул руку и, стоя неподвижно, прочел записку.
Затем быстро повернул голову и испытующе взглянул на Пуаро.
— Вы предполагаете самоубийство? С чего бы Розалин кончать с
собой?
На этот вопрос ответил не голос Пуаро. Спокойный с
остширским выговором голос старшего инспектора Спенса раздался из открытой
двери:
— Предположим, что в прошлый вторник вечером миссис Клоуд
была не в Лондоне, а в Вормсли Вейл… Предположим, что она пошла повидать
человека, который шантажировал ее… Предположим, что в нервном припадке она
убила его…
Дэвид круто обернулся к Спенсу. Взгляд его был тверд и
гневен.
— Моя сестра была в Лондоне во вторник вечером. Она была в
номере, когда я вернулся в одиннадцать часов.
— Да, — сказал инспектор, — так говорите вы. И могу сказать,
вы твердо придерживаетесь своей версии. Но я не обязан верить вашим словам. И
во всяком случае, немножко поздно спорить об этом. — Он жестом указал на
кровать. — Ей уже никогда не придется предстать перед судом.
Глава 14
— Он не хочет признать это, — сказал Спенс. — Но думаю, он
сам знает, что убийство совершила она.
Сидя в своем кабинете в полицейском участке, он через стол
смотрел на Пуаро.
— Смешно, что мы так тщательно проверяли его алиби и совсем
не думали о ней. А между тем нет никаких доказательств, что она в ту ночь была
в своем номере в Лондоне. Мы остановились только на его словах, веря, что она
была там. Все это время мы знали, что только два человека были заинтересованы в
смерти Ардена — это Дэвид и Розалин Клоуд. И я очертя голову гнался за ним и
забывал о ней. Понимаете, она казалась такой кроткой… даже не совсем в своем
уме… Но, быть может, в этом и заключается частичная разгадка.
Весьма вероятно, что Дэвид Хантер поспешил отправить ее в
Лондон именно по этой причине. Быть может, он понимал, что она способна
потерять голову, и мог знать, что в этом состоянии она становится опасной.
Забавно также то, что я часто видел ее в оранжевом полотняном платье — это был
ее любимый цвет. Оранжевые шарфы, полосатое оранжевое платье, оранжевый берет.
И однако, даже когда старая миссис Лидбеттер дала описание молодой женщины с
оранжевым шарфом на голове, я все-таки не догадался, что это могла быть сама
миссис Гордон. Я все же полагаю, что девушка не вполне в своем уме и не могла
отвечать за себя. Судя по вашему рассказу о ее посещении церкви, она была вне
себя от угрызений совести и сознания вины.
— Она сознавала свою вину, да, — сказал Пуаро.
Спенс продолжал задумчиво:
— Она, должно быть, напала на Ардена в припадке
помешательства. Не думаю, чтобы у него были хоть какие-нибудь подозрения. Он,
конечно, не опасался такой хрупкой девочки…
Минуты две он раздумывал в молчании, потом сказал:
— Одно мне еще не вполне ясно. Кто подкупил Портера? Вы
говорите, что не миссис Джереми. А я держу пари, что все-таки это сделала она.
— Нет, — возразил Пуаро, — не миссис Джереми. Она отрицает
это, и я верю ей. На этот счет я был глуп. Мне давно следовало знать, кто это
был.
Майор Портер сам сказал мне.
— Он сказал вам?
— О, конечно, не прямо. Он даже не знал, что он это сделал.
— Ну, кто же это?
Пуаро склонил голову набок.
— Разрешите мне сначала задать вам два вопроса?
Старший инспектор удивился.
— Спрашивайте все, что хотите.
— Что это были за снотворные порошки в коробочке у постели
Розалин Клоуд?
— Эти порошки? — еще больше удивился инспектор. — О, они
совершенно безвредны. Бромид. Успокоительное средство. Она принимала по одному
порошку каждый вечер. Мы взяли их на анализ, разумеется. С ними все в порядке.
— Кто прописал их?
