Кэйси постаралась скрыть вздох. Тупиковые ситуации начали ее утомлять.
– Хотите посмотреть город? – спросил он, словно желая ее утешить. – Здесь не так плохо. – Он наклонился к ней ближе и вполголоса добавил: – Хотя ничего особенного тут тоже нет, поэтому хорошие ребята уезжают, а нам приходится иметь дело с такими вундеркиндами, что сидят там на улице.
– Не верьте всему напечатанному… – предупредила Кэйси. – Я сама была такой же. А куда же уезжают «хорошие ребята»?
Он скривил губы.
– В Бангор, в Аугусту, в Портленд. Там больше возможностей, больше рабочих мест. Лично я выполняю здесь свой долг, если понимаете, о чем я. Это на удивление скучное место, никаких интересных преступлений. – Он пощелкал пальцами и ткнул указательным в сторону Кэйси. – Вот почему я помню эту фамилию. Лет четырнадцать-пятнадцать назад было убийство, в котором была замешана пара Клайдов.
Кэйси снова воспряла духом.
– Точно! – с энтузиазмом подтвердила она. – Муж и жена. Вы говорите, четырнадцать-пятнадцать лет?
– Могу и ошибаться.
– Это произошло в Литтл-Фоллз. Офицер Тормэн покачал головой.
– Ну, может быть, но тут поблизости нет такого города. Может, это в другой части штата.
– Вы не помните из новостей, где это было?
– Не-а. Я запомнил в основном процесс, а он, кажется, проходил в Аугусте или в Портленде. Я бы, наверное, больше заинтересовался, если б был постарше тогда или если бы это было какое-нибудь международное дело, типа терроризма. Но бытовое убийство? – Он вытянул длинные сильные ноги и устало вздохнул. – Я с самого детства слушал истории о бытовых убийствах. Когда постоянно с этим сталкиваешься, это в конце концов приедается. Еще пара лет здесь, и я отправлюсь устраиваться в ФБР. Но я вам вот что скажу: если вы разрешите провести для вас экскурсию по городу, я буду считать, что неделя прошла не зря. Да что там говорить, месяц прошел не зря.
Кэйси хотелось посмотреть Эббот. Здесь вырос ее отец. У нее не было причин не доверять в этом Рут. Доев макароны с сыром, она перелила газировку в стаканчик на вынос, расплатилась и, пока Тормэн предупреждал троицу парней о том, что, если они хоть пальцем тронут «миату», он припомнит им ту травку, что они курили на этой самой лавочке два дня назад, забралась на пассажирское место в патрульной машине.
Свернув на боковую улочку, Тормэн первым делом показал си городской гараж и его окрестности. Потом они проехали мимо прачечной самообслуживания и мастерской по ремонту бытовой техники. Потом он привез ее на берег речки, по обоим берегам которой виднелись развалины больших каменных сооружений.
– Тут была обувная фабрика, – объяснил он. – Мне говорили, что в какой-то момент практически у всех в городе работа была так или иначе связана с ней.
Кэйси стало интересно. Она знала о таких предприятиях, от которых зависит жизнь целого городка. Она представила, что мать Конни – ее бабушка! – работала здесь, и в душе что-то дрогнуло. Ей хотелось выйти из машины и рассмотреть развалины получше, но Тормэн поехал дальше, на этот раз к зданию школы – и вот тут уж она не смогла удержаться и вышла.
– Закрыто на каникулы? – спросила она.
– Закрыто до лучших времен, – ответил он. – Ребятишки ездят в районную школу.
Отойдя от машины, Кэйси обошла старое здание кругом, пытаясь представить здесь Конни. Конечно, это был не Гарвард, но почему-то именно здесь она почувствовала, что стала лучше его понимать. Она ощутила его двойственность – успешного ученого и одинокого робкого ребенка, ставшего подростком, а потом и взрослым мужчиной. Она словно собственными глазами видела его здесь, сидящим под большим корявым дубом и глядящим со стороны на игры других детей.
Когда она вернулась в патрульную машину, офицер провез ее взад и вперед по улочкам со старыми домами и очень старыми деревьями. И дома, и деревья казались неухоженными, хотя Кэйси могла себе представить, что когда-то они выглядели иначе.
Она увидела и людей. Среди них были и старые, и молодые. Они сидели на своих верандах или просто на ступеньках. Иногда им встречались дети, которые перебегали через дорогу или играли среди старых покрышек и ящиков.
Очарованная, Кэйси попросила его ехать помедленнее, а потом – повторить тот же путь еще раз. На этот раз она искала цветы, пытаясь разглядеть задний двор там, где цветов не было перед домом. Если Конни в Бостоне воссоздал уголок Мэна, здесь должны были быть цветы. Но их не было. Она видела траву и деревья. Она видела облезлые кусты. Она видела камни, мох и грязь. Разочарованно вздохнув, она откинулась на сиденье. Офицер привез ее обратно к магазину.
– Не хотите пообедать? – спросил он, когда она потянулась к ручке двери.
Она улыбнулась. Хотя она и была ему благодарна, она не хотела его излишне обнадеживать. К тому же он сам сказал, что экскурсия по городу вознаградит его за целую неделю. Значит, можно обойтись и без обеда.
– Спасибо, но я наелась макаронами с сыром. И вообще, я очень устала. Мне еще нужно кое-куда позвонить и кое-что почитать, и поспать после этого. Здесь нет мотеля?
Он помрачнел, но всего на несколько секунд. Приняв отказ как должное, он ответил:
– Неа. Здесь нет. И дальше, в Дак-Ридже, тоже нет.
– Тогда объясните мне, куда можно доехать.
Если мотелю в Вест-Хэй и не хватало своеобразия, это с лихвой окупалось тишиной, которая как нельзя лучше подходила, чтобы перечитать «Записки». Кэйси была здесь единственным постояльцем. Она сама выбрала комнату. И даже оладьи к завтраку.
– Я каждый день пеку только один вид, – объяснила хозяйка. – Поэтому заказывайте сейчас, какие хотите.
Кэйси выбрала с голубикой, и они оказались на удивление большими, пышными и вкусными. Она решила считать это добрым знаком. Так оно и оказалось.
Вернувшись в Эббот, она еще раз изучила город, на этот раз самостоятельно. Она снова остановилась у школы и прогулялась по двору. Она остановилась у развалин обувной фабрики и побродила среди камней. Потом она поехала в жилые кварталы. Сегодня народу было больше. Люди занимались субботними делами, приводя в порядок свои дома, лужайки и машины. Ее собственная машина не осталась незамеченной. Не одна пара глаз проводила ее взглядом.
Она улыбалась, кивала и не позволяла себе торопиться, медленно двигаясь по улицам и пытаясь представить, в каком из этих домиков жил Конни. В конце концов ее взгляд остановился на маленьком каркасном домике, выкрашенном в желтый цвет с белой отделкой. Краска на стенах и на штакетнике облупилась и поблекла, двор выглядел заброшенным. Но она заметила кресло-качалку на веранде. Она представила, как в ней качалась ее бабушка. Наверное, она была хрупкой женщиной, такого же сложения, как она сама. У нее должны были быть белоснежные волосы, морщинистое лицо и добрая улыбка. Она должна быть одета в цветастое платье и белый передник и пахнуть домашним хлебом. Анадамским хлебом.
