Желая поразмышлять над всем этим, Ния решила такси не брать и в редакцию особенно не торопиться. Наглухо застегнув ворот своего короткого пальто и засунув руки в карманы, она прямиком двинулась к внушительному гранитному комплексу Христианского научного центра. Вырытый рядом с ним пруд всегда привлекал внимание Нии, когда она оказывалась поблизости. Его поверхность не только отражала плывшие над ней в небе облака, она неуловимо менялась в соответствии не только со временем года, но даже с отдельно взятым днем, чем-то выделявшимся из череды себе подобных.
Хотя комплекс с трех сторон был окружен высокими зданиями, это место было видно чуть ли не отовсюду. Подняв воротник и основательнее закутавшись в пальто, Ния наблюдала, как ветер гнал по поверхности пруда рябь. Здесь – вне зависимости от погоды – всегда ощущалась безмятежность, бывшая сродни тому чувству умиротворения, которое охватывало Нию всякий раз, когда она сюда приходила. Пруд в этом смысле еще ни разу не подвел ее и действовал лучше любого успокоительного.
Присев на полированный гранит ограждения, Ния вздохнула. Несмотря на царивший вокруг покой – а может, благодаря ему, – мысли ее снова вернулись к Дэну. Вчера она порадовала себя так, как ей давно не случалось. Разговаривать с Дэниэлом было легко и просто, даже несмотря на сверхзадачу, которую она себе поставила, – попытаться заставить его рассказать о себе. Он был умен, она чувствовала заключенный в нем огромный потенциал, позволивший бы ему при случае блеснуть знанием предметов, весьма отдаленных от его нынешней деятельности.
Но баскетбол в настоящий момент являлся смыслом его существования, и уже одно это делало Дэниэла для нее почти что недосягаемым. Нию по-прежнему не устраивала роль автора глупейших статеек, задуманных Биллом, о чем она собиралась в очередной раз его известить, не забыв, разумеется, упомянуть при этом и об упрямом нежелании Дэниэла давать интервью.
Может быть, ей следовало вести себя более официально? Изображать из себя эдакого писаку-профессионала и покинуть поле боя сразу же после того, как Дэниэл наотрез отказался с ней сотрудничать? Но в таком случае она никогда не узнала бы вкуса его поцелуя и тепла его объятий. Хотя общение с Дэниэлом временами заходило в тупик, откуда, казалось, не было выхода, он по-прежнему вызывал у нее только добрые чувства. И это ей чрезвычайно нравилось.
Неожиданно подернутая рябью поверхность пруда сделалась гладкой, как стекло. Хотя это продолжалось всего мгновение, Ния успела прийти к решению. Кому будет плохо от того, что она и впредь станет наслаждаться обществом Дэниэла Стрэйхена? Ведь это наверняка не продлится долго. Если она не будет ожидать от их встреч чего-то там невероятного, то и душевной боли не будет, не будет и разочарований. Даже если ей в конце концов удастся выманить у него желанное интервью, то, когда выйдет номер, Дэниэл скорее всего превратится для нее в заурядного спортивного деятеля, о котором она будет вспоминать не чаще, чем о десятках прочих обитателей Бостона, когда-либо рассказывавших ей о своей жизни. С другой стороны, если она подчинится инстинкту и постарается сохранить установившуюся между ними близость в отношениях, их свидания могут продолжаться и в дальнейшем. Если, конечно, он этого захочет. Ах, это «если»! Только время сможет определить судьбу их отношений.
Поднимаясь на ноги и направляясь медленным шагом в сторону Копли-сквер, она вспомнила фразу, поставившую точку в их вчерашней встрече. «Я тебе позвоню», – сказал он тогда, но она до сих пор не могла взять в толк, что он под этим подразумевал. Выразил ли он тем самым согласие на дальнейшие переговоры по поводу пресловутого интервью? Или его слова содержали в себе обещание встречи иного, более интимного характера? То, что она ему понравилась, было ясно без слов. Тем не менее о том, что произойдет дальше, она могла только догадываться. Ей оставалось ждать его звонка и, по возможности, наслаждаться жизнью. Другими словами, вести себя так, как будто никакого Дэниэла Стрэйхена на свете не существовало.
Порадовавшись, что ей удалось прийти хоть к какому-то решению, Ния зашагала веселее и, миновав здание Бостонской публичной библиотеки, нырнула в подземный переход. Снова очутившись на воздухе в районе Правительственного центра, она почувствовала приятное успокоение. В бодром расположении духа она вернулась в офис и безропотно просидела там несколько часов, отвечая на телефонные звонки, встречаясь с людьми и занимаясь рутинной бумажной работой. Снова жизнь вернулась в привычное русло, и дела шли как по маслу, о чем говорила сиявшая на ее лице довольная улыбка.
Когда солнце начало скрываться за Чарлз-ривер, она наконец позволила себе спуститься в лифте на первый этаж и двинуться через площадь ко входу в метро. Как она и рассчитывала, ей удалось пересидеть в офисе час пик. Теперь толпа редела на глазах, и она с легкостью нашла свободное местечко, чтобы комфортно доехать до Гарвард-сквер.
Удача по-прежнему ей сопутствовала. Автобус уже стоял на остановке, словно поджидая именно ее – и никого другого. Хотя дождя не было, она послушно вскочила в салон, двери за ее спиной захлопнулись, и она покатила в сторону дома. Взглянув на часы, она улыбнулась – ей вполне хватит времени, чтобы переодеться и даже приготовить обед до того, как начнется общение с прессой, предшествовавшее каждой игре брейкеров. Интересно, что он сейчас поделывает? И где сегодня обедал? Неужели в том же самом итальянском ресторанчике? И на обед ему подали все те же скампи. Ния ощутила их запах, как если бы блюдо поставили прямо у нее перед носом!
Треска, которую изжарила себе Ния, была далека от совершенств скампи, как и тишина, окружавшая ее сейчас, мало напоминала живое общение с Дэниэлом. Ния попыталась, однако, остаться бесстрастной. Она расслабилась, просмотрела почту, даже заглянула одним глазком в статью, которую захватила с собой, чтобы отредактировать. Тем не менее она все время помнила об игре, следила за часами и включила телевизор в тот самый момент, когда телекомментатор представлял Дэниэла.
То, что последовало потом, мигом заставило Нию избавиться от напускного равнодушия. Перед ней был Дэниэл, выглядевший столь же обворожительно, как и прежде. Он отвечал на вопросы глубоким бархатным баритоном, чей рокот ей тоже доводилось слышать. Но сама манера его поведения разительно отличалась от той, что ей довелось наблюдать ранее. Теперь Дэниэл обрел некий лоск. Он был профессионально сдержан, корректен в каждом своем слове, и в нем ощущалась готовность ответить на любой вопрос окружающих. У Нии было такое чувство, что Дэниэл присутствовал на шоу, сценарий которого был известен ему наперед.
– Брейкеры побили клуб «Буллетс» позавчера вечером. Это была десятая победа брейкеров в серии из десяти игр, – начал комментатор, подтверждая известный каждому любителю баскетбола факт, который, впрочем, был не столь очевиден для многих телезрителей. – Каково мнение членов вашей команды по поводу сыгранной серии?
– Мы рассматриваем каждый матч в отдельности. «Буллетс» – сильная команда, одна из лучших в лиге. Они вполне могли бы выйти в финал. Коль скоро нам удалось этому помешать, результат матча нас радует. – На лице Дэниэла при этих словах не появилось ни малейшего намека на улыбку.
