В распадке почти нет травы и мха, а значит, не прибежит сюда заяц, олень, не придет барсук.
Нет ягод и орехов, значит, не прилетят птицы.
А мышиные норы засыплет снег. И попробуй вытащи из норы хоть одного мышонка. Все будут спать до весны, до тепла.
Рысята хотели устроить свои лежки над бамбуковыми зарослями. Но тот участок занятым оказался. И Кузя не захотела выяснять свои отношения с хмурой рысью, рядом с которой стояли настороже трое рослых рысят.
Свирепый вид соседки отпугнул бы любую рысь. Оба уха у нес были порваны в горячих драках. На боках следы глубоких рубцов. Они не от сытой жизни появляются.
Соседка не выказала радости и выдавила Кузю со своего участка решительно и быстро. Ее рысята даже не стали знакомиться с котятами Кузи. Они смотрели на пришлых зло, не мигая. Для них в жизни основным было собственное пузо. Ничто другое их не интересовало, не манило.
Лишь через много дней соседские рысята, усевшись на ель, растущую над распадком, стали проявлять интерес к семье Кузи.
Сама рысь к угодьям соседей не подходила.
Но случай познакомил и сдружил рысей.
В один из пасмурных дождливых дней Кузя рано утром проверяла свой участок. Вершины деревьев были мокрыми, и рысь скакала по боковым веткам, стараясь не попадать под дождевые капли.
Из распадка несло сыростью и холодом. Многие деревья уже сбросили листья, стояли голыми, и Кузя спешно проскакивала их. Стараясь не задеть, чтобы не промокнуть.
Она уже приближалась к началу распадка, который упирался в сопку с песчаной головой, как вдруг из-под куста можжевельника с криком выскочил заяц и помчался через распадок на соседский участок. Кузя давно не ела зайчатины и погналась за добычей, забыв, что попала в чужие угодья. Она нагнала зайца. Едва впилась в него, как услышала сдавленный голос соседки.
Кузя перекусила добычу и, взяв ее в пасть, хотела убежать, но услышала повторный крик рыси.
Не выпуская добычу из зубов, оглянулась на корягу, откуда доносился голос. На верхнем суку, словно подвешенная руками человека, моталась в кожаной петле рысь-соседка. Она не могла достать лапами корягу; видно, гоняясь за добычей, в прыжке попала в петлю, поставленную на зайца, и не сумела выскочить из нее. Добыча убежала. А рысь уже устала доставать корягу.
Лишь завидев Кузю, едва сумела подать голос.
Кузя оставила зайца. Убедившись, что он мертв, прыгнула на корягу. Жесткую ременную петлю взяла на резец, перекусила. Соседка упала на землю боком. Кузя соскочила с коряги, рванула петлю, захлестнувшую шею соседки. Та вякнула, задыхаясь. Кузя, нащупав петлю в шерсти, перекусила ее.
Рысь легла на землю, забыв об осторожности. Дышала часто, жадно. Ее бока вздувались и опадали, как у загнанной добычи.
Кузя убедилась, что соседка вне опасности, схватила зайца и убежала в распадок, на свою лежку.
А через пару дней ее рысята уже охотились вместе с соседями в обоих угодьях. Такое делается с разрешения и приглашения взрослых рысей.
Кузя не удивилась этой перемене в отношениях. Рыси всегда выручают собратьев из беды. Этого требовал от них звериный закон тайги.
А вскоре и сама соседка пожаловала в гости к Кузе. Свесив морду из хвойных лап, крикнула в распадок разок-другой. Голос ее в этот раз был приветливым, певучим. И Кузя вышла из распадка.
Соседка подбежала, рыси понюхались. Кузя уловила, что сегодня ее соседка сыта по горло. Наелась ежатины. И теперь у нее хорошее настроение. Кузя только собиралась на охоту и была голодной.
Соседка это поняла по запаху. Пригласила поохотиться на своем участке. Кузя пошла рядом, ожидая, какую добычу разрешат ей поймать. Хозяйка поймала перепелку, положила рядом с Кузей. Та проглотила птицу, не замедлив. Соседка поймала выхухоля. Кузя никогда не видела этого зверька. Но съела, вытряхнув его из шкуры.
Вместо они разрыли кротовую нору и выгребли из нее целую семью. Кузя наелась досыта. А соседка позвала на болотце. Там пару гусей, готовых к перелету, поймали рыси и ели их до темноты.
Обе кошки были спокойны за рысят. Тем понравилось охотиться впятером. Они готовились к своему первому в жизни снегу. И внимательно присматривались друг к другу, к рысям всей тайги.
Скоро они уйдут из лежек. А матери заведут новых рысят. И как знать, кто через год кинется отбирать обжитые владения — внук или дочь? Все звери хотят жить сытно, вольготно. За это никогда не пощадят.
Осень срывала последние листья с лимонника. Его розовые гроздья умирали в траве.
Соседка рассказывала Кузе, что за этими ягодами раньше издалека приходили люди. Запасались ими на зиму, как белки орехами. Хвалили лимонник, вроде силу он дает, усталость снимает. Попробовала Кузя ягоду на зуб, а она кислая. Всю пасть свело, перекосило. «Нет, человечья ягода медля зверей», — решила рысь. Л соседка подвела ее к аралии.
Колючий куст еще держал листья. И взрослая рысь вспомнила, что нет в тайге зверя, который не признавал бы аралий. Он помогает старым котам отодвинуть последний снег…
Кузя запомнила куст, похожий на большого ежа в листьях.
Соседка предупредила, что в диком винограде в лианах зимою не бывает птиц. Зато под бамбуком, укрытым снегом, можно промышлять даже в самую лютую пургу. Не утаила, что именно в бамбуке всю зиму она кормится досыта.
Кузя, не привычная к бамбуку, боялась даже ступить здесь. А соседка и показала, и научила.
Эти рысята у нее были далеко не первыми. Она уже забыла, сколько зим прошумело над головой. Наверное, полжизни минуло. Но на ее участке можно без горя прожить очень долго.
Рассказала, как готовится к зиме. Поделилась и тем, что никогда не оставалась надолго в лежке дружка и в своих угодьях его подолгу не принимала.
Котят выкармливала сама. И с первой своей зимы не принимала помощи от котов. Ведь всякая рысь в своем доме управляется по-своему.
От соседки Кузя узнала, что бамбук не опадает, не желтеет, остается зеленым даже под снегом. Упругий и гибкий, он всю тяжесть снега удерживает на верхних листьях, а внизу, между снегом и землей, долго держится тепло. И рысь здесь никогда не страдает от холода и голода.
Оббегав тайгу, Кузя увидела, что бамбук здесь растет во многих угодьях. Но охотиться в нем ей с непривычки было трудно.
Рыси этой тайги, как заметила Кузя, были крупнее и выше ростом, чем сородичи на Севере. Местные могли спокойно, не боясь, перейти речку по камням, подцепить, из воды рыбешку и тут же проглотить ее. Они не убегали, завидев медведя. И тот никогда не гонял рысей. Но вот оленей, как и куропаток, здесь не было. Не имела эта тайга и песцов. Зато птиц здесь было много больше, вдоволь зайцев. Кузя обнюхивала следы незнакомых зверей и птиц и думала, что сможет здесь прижиться.
Рысята Кузи уже далеко не всегда возвращались в лежку. Все реже видела их рысь. Все беспокойнее они становились. Прислушиваясь к голосам тайги, убегали на зов сородичей, не оглянувшись на Кузю.
