— Следователь Рогачев? Оперативная группа взяла в кольцо кладбище.
— Зачем? — изумился Славик.
— Сегодня хоронили двух женщин. Когда похоронные процессии вошли на кладбище, следом за ними туда же скользнули двое. Один из них — тот, Михаил! Кладбище окружено со всех сторон. Этим двоим не дадим выйти. Возьмем их живыми или мертвыми.
— Живыми! Только живыми! — прокричал в трубку Рогачев и попросил обо всем информировать его. Он так и не пошел домой, ожидая в кабинете возвращения оперативников.
Они приехали далеко за полночь, когда на небе уже обозначилась рассветная полоса. Шумной ватагой со смехом и шутками ввалились в кабинет, волоча за собой Мишку.
— Накрылся козел! На «горячем» засветился, с поличным попух! Не просто на погосте, на покойнице взяли!
— Они ее уже подраздели! Все сняли!
— Мы втроем на деревья залезли, оттуда все видели. А еще четверо наших пасли этих козлов у могил, — рассказывали оперативники, перебивая друг друга. Мишка с тоской поглядывал на зарешеченное окно. Исподлобья смотрел на оперативников. Он только теперь понял, что слежка за ним велась давно.
— Тихо! Давайте его в камеру. А потом спокойно все расскажете! — предложил Рогачев.
— Понимаешь, Славик, они догола раздели покойницу, которую сегодня похоронили. Молодая баба! Семья не поскупилась на похороны. Сережки, цепочку, перстни, браслет — добрую пригоршню золота — все покойной отдали. А эти козлы сняли и по карманам распихали.
— И все? — разочарованно хмыкнул Славик.
— Нет! Мы тоже думали, что все. А они ее догола раздели. И только после этого снова в гроб положили. Крышку даже не забили, стали землей засыпать. Когда венки на место вернули, тут мы их… Второго сразу в камеру, а этого — к тебе, чтоб убедился своими глазами — словили гада!
— Над трупом глумились?
— Ну да! Материли покойницу. Та никак не хотела вываливаться из платья. Пришлось им попотеть. Даже туфли у нее забрали. Сказали, мол, тебе они теперь ни к чему.
— Труп не насиловали?
— Нет! Этого в намеке не было! А вот ободрали как липку, проклятые «тихушники». Разве мало?
Рогачев отвернулся к окну. Понял, снова прокол. И в хорошо расставленные сети попался не тот зверь.
Через три дня экспертиза подтвердила, что к изнасилованию Женьки Михаил не имеет никакого отношения. И Рогачев враз потерял интерес к вору. Им занялся другой следователь. А Рогачеву было приказано искать настоящего убийцу Мартышки.
Мишка еще находился в милиции, когда из деревни позвонили и сообщили об исчезновений переселенки. Вчера после обеда пошла на речку полоскать белье и долго не возвращалась. Ее отправились искать всей деревней, но нигде не нашли. В речке обшарили все дно. По берегам каждый куст проверили. Нет Катерины. Таз с бельем стоял на берегу нетронутый. А баба словно испарилась.
— Чувствую, Рогачев, там маньяк завелся. Эта женщина, кажется, тоже убита. Тою же рукой. Возьмите пару оперативников и в обязательном порядке — собак. Двух. Вам подскажут ребята, какие псы мигом находят трупы. Может, по следу и убийцу укажут, выведут на него. Не медлите. Вам очень нужно поспешить в деревню, — сказал начальник.
Через полчаса Рогачев уже выехал за ворота милиции.
Все жители деревни — бомжи и переселенцы, даже старый Федот, были на улице. Никто не мог усидеть дома. Ведь из деревни средь бела дня пропала женщина.
— Вот здесь стоял таз с бельем! — указывала Ольга.
— Мы ее даже ночью искали, кричали, аукали. Катерина так и не откликнулась. Где она, горькая головушка? Утопла? Иль волки ее порвали? Уехали от лиха, попали в беду! — сокрушались старики.
— Да подождите сетовать. Уйдите с берега, чтоб собака могла взять след. Не мешайте нам работать! — терял терпение Рогачев. И попросил оперативников привести собак.
Все жители деревни стояли неподалеку, глазели на происходящее. Никто из них не думал расходиться по домам.
— Нешто этот барбос умней всех нас? Мы целой сворой Катюху искали и не нашли. А он — один.
— Зато у него морда, как у большого начальника. Небось, единое мясо жрет. Нехай отрабатывает харчи. Поди он, зараза, хорошую получку имеет и в штате состоит! — рассуждали люди.
— У нас в Казахстане такой бы и за ворота не выскочил. Тут же сожрали бы, — протерла переселенка слезящиеся глаза.
— Гля! Поскакал, что козел!
— А морду по земле волочит! Что-то ищет!
— Вишь, пенек обоссал! Нашел! Не то б в клочья порвался! — смеялись бомжи.
— Чего рыгочите над скотиной? Вон как ен землю лапами рвет и гавчет, зовет своих легавых! Что-то опять сыскал?
Оперативники вытащили из багажника лопаты, поспешили к собаке. Полетели комья земли. Деревенские подступили совсем близко. Смотрели молча, почти не дыша.
— Осторожно! Что-то есть! — отпрянул один из оперативников, увидев человеческую руку, показавшуюся из земли. А вскоре вытащили из неглубокой ямы всю Катерину.
— Мамочки мои! Кто ж это ее забил?
— Бедная моя! За что? Какой негодяй тебя здесь поймал? Зачем мы сюда переехали? Кто осиротил наших детей? — орал муж Катерины вмиг охрипшим горлом и бился головой о землю. — Зачем я жив? К чему мне эта жизнь?
А рядом бомжи спорили:
— Раз бабу сыскал барбос, убийцу тоже сыщет. Только б след взял…
— Чего с ним утворит? Небось, враз за яйца — и вырвет с корнем!
— За глотку — и дух вон!
— Гля, гля! Вкруг кустов пометался, к воде шмыгнул. И все на том. Речка следы унесла. Аж к самой трассе. Сыщи теперь, ен, гад, первой попутке голоснул и уехал. Пес машину не догонит. Ему бензину не хватит! — хихикали бомжи.
Овчарка, пометавшись возле реки по берегу, вскоре беспомощно заскулила, вернулась к машине. Оперативники погрузили труп Екатерины, спросили Рогачева, поедет ли он в город с ними.
— За мной приедете вечером. Надо местность осмотреть, поговорить с людьми. Не может быть, чтобы не осталось никаких следов, — сказал тот.
Оперативники вскоре уехали. Стали расходиться по домам и деревенские. Лишь муж Екатерины сидел на земле, обхватив руками голову, глядя немигающе в одну точку. Он ничего не видел и не слышал.
Рогачев, дождавшись, когда все ушли, присел рядом с ним, положил руку на плечо вдовцу, тот вздрогнул.
— Крепись… Не убивай себя. Ведь кто-то должен вырастить детей. И за нее, и за себя держись мужчиной. Жену слезами не поднимешь. А вот убийцу найти нужно. Припомни, перед смертью жена ни с кем не ругалась?
— Нет. Она вообще тихо жила.
— Враги у вас были?
— Никогда. Откуда им взяться? — вытер невольные слезы человек и, устыдившись собственной слабости, достал сигарету дрожащими руками, закурил. — Думали, в деревне скорей на ноги подымемся. Обзаведемся хозяйством, вырастим детей, перевезем к себе стариков. Вот и вызвали их. Самому к ним нужно уезжать нынче. Иначе, как жить? Я ж свихнусь без своей! — уронил голову.
