— Ты меня с собой не равняй! Я нигде не опозорился! А тебе свое помнить стоит.
Никита отошел, едва сдержавшись, чтобы не вломить мужику. И рассказал Егору о разговоре с председателем.
— Поищу весной другое место. Не могу больше здесь. Куда ни ступи, сплошная пропасть под ногами. Чужие меньше зла причинят. А в своем углу, ну хоть лопни, нет для меня земли! — сетовал Никита.
— Не горячись! Не прыгай и не дергайся. Чего тебе не хватает? Председатель не то вякнул? Плюнь! Мы — работяги сможем без него. А вот он без нас — никуда! Да и новые трактористы долго не заживутся. Отработают с год и смоются в город. Там впятеро получать будут. Сами говорили. А кого на их тракторы? Нас с тобой! Еще и уговаривать будут. Вот тогда и поторгуемся. А пока молчи, — советовал Егор.
Никита обиделся. И не пошел голосовать на выборах. Когда к нему пришли с избирательного участка, послал матом членов комиссии и, захлопнув дверь перед носом, сказал грубо:
— Видал я ваших депутатов в гнилой транде! Пусть председатель голосует. У него шея толстая! Мне вся ваша власть до жопы!
За нее его и взяли.
Целых три месяца наскребала на обвинение районная прокуратура. Ей усиленно помогала Торшиха. Вспомнила все, с самого Никиткиного детства. Не остался в стороне и председатель колхоза:
— Этот контрреволюционный чирий надо выдавить из здорового колхозного тела! — сказал он на суде. В зале громко рассмеялись.
— Чего рыгочите? Этот буржуй даже колхозный трактор пользовал как хотел и отказывался помогать людям! Все под себя греб! Не только на выборы — ни на колхозные, ни на торжественные собрания не ходил. Считал себя выше всех нас! Выходит, сколько волка ни корми, он едино в лес смотрит.
— Так и отпустите!
— Скажите, товарищ председатель! Обвиняемый прогуливал или пил в рабочее время? — спросил адвокат.
— Еще чего не хватало!
— Он выполнял задание?
— Конечно!
— У вас были замечания к его работе?
— Пока нет.
— Так чем не устраивал колхоз?
— Своим поведением! Нахальным и вызывающим!
— Он с кем-нибудь подрался? Или опозорил в присутствии других?
— Меня обозвал.
— Когда?
— Полгода назад.
— И вы только теперь вспомнили? Решили свести счеты? За что, скажите, решили сломать человеку жизнь? Оскорбил? Но это действие квалифицируется по статье «Хулиганство», за него виновного можно оштрафовать либо подвергнуть наказанию в виде принудительных работ сроком на пятнадцать суток. Голосование, как и участие в собраниях, — дело добровольное. Если суд помнит, это записано в Конституции. Я, как защитник, не вижу состава преступления в действиях своего доверителя и настаиваю на его освобождении из-под стражи!
— Выходит, ему теперь можно даже руководителей материть? — взвизгнула Торшиха.
— За это он уже понес наказание. Даже сверх оговоренного законом!
— Он меня, свою сестру, и то выгонял из дома! — подала голос Дунька.
— Ваши претензии к делу не относятся! Подавайте отдельное заявление. Я уверен, что подзащитному будет что возразить!
— Конечно! Она мать била! Сживала ее со свету! — не выдержал Егор.
Председатель суда — седой старик с орденскими колодками, пристально разглядывал Никиту. Он не задавал вопросов. Он слушал молча, бесстрастно. И, казалось, был далек от всего, что происходит в зале суда.
Когда суд ушел на совещание, Егор обреченно покачал головой. Государственный обвинитель потребовал для Никиты пять лет лишения свободы. И все время, пока суд совещался, Никита переживал:
— Зря не уехал из деревни. Надо было!
— Эх, Никитка! Ну до чего невезучий! — сокрушался Егор. И тут же вскочил при словах:
— Суд идет!
— …за отсутствием состава преступления уголовное дело против вышеупомянутого — прекратить. Снять арест. И выпустить на свободу из зала суда! — не верилось Никите в услышанное. — Взыскать материальный ущерб в размере трех месячных окладов с лиц, виновных в возбуждении уголовного дела! — читал председатель суда, изредка оглядывая багрового обвинителя, бледного председателя колхоза, онемевшую Торшиху, торопливо выскочившую из зала Дуньку.
Никита, не сдержавшись, плакал, как ребенок, закрыв лицо руками:
— Неужели она все ж есть? Как успела появиться здесь? — верил и не верил человек в правду…
Он, как и другие, так и не узнал тогда, что эта правда
пришла сюда через все колымские сугробы, следом за председателем суда, отбывавшим на Колыме пятнадцать лет по оговору.
На него пытались давить госбезопасность и прокуратура, милиция и райсовет, райком партии. Но не сумели сломать, заставить вынести обвинительный приговор. Он видел возмущенье прокурора. Однако сильнее была память о пережитом в своей судьбе. Он никому не отдавал предпочтенья, кроме правды и закона. Он был их слуга. Но особо внимательно изучал дела тех, кто был отмечен Колымой. Его считали самым справедливым человеком.
— Спасибо! — успел сказать ему адвокат.
— Не мне! Закону это скажите! — ответил сухо и ушел из зала, не оглядываясь.
— Хорошо, что мы взяли адвоката! Не то судья так и засудил бы! — говорил Егор.
— Умный мужик! Но вот судья! Что-то очень знакомо мне его лицо А вот где видел, не припомню!
— Может, он тебе не впервой приговор выносит?
— Нет! До него — бабы судили! Похожие на Торшиху!
— Ну, кремень человек! Вот такого б в председатели к нам!
— Хорошо, что он судья! Иначе, где б я был теперь? — напомнил Никита.
— При таком ты и в суд не загремел бы!
— А знаешь, не случайно повезло. Еще раз убедился — нужно срочно уезжать! И чем быстрей, тем лучше! — вздохнул Никита.
Сразу же на следующий день он поехал в город, разузнать, где можно устроиться, за что зацепиться? К вечеру, уже уставший, остановился возле доски объявлений. Стал читать, куда требуются люди.
Лесоповал, шахты, в рыбаки, на торговые суда, даже
за границу — но без судимости. В сельскую местность! Вот уж этим сыт по горло! На воинскую службу нужны контрактники! Это и вовсе не подходило! В Чечню ни за какие деньги не заманить! Экспедиторы и дальнобойщики! Тоже не надо! А это что такое — Сургут? На нефтепромысел нужны дизелисты! О-о! Идет! И, записав адрес и телефон, побежал на почту.
— Да! И сегодня требуются! Работа вахтовая! Общежитие даем! Что? Судимость была в прошлом? Ну и что? А со мной сегодня теща живет в одной квартире! Это личные проблемы, сами разбирайтесь! Мы на работу приглашаем. Остальное не интересует. Средняя зарплата? От вас зависит. В пределах… Да хоть сегодня вылетайте. Конечно, возьмем.
