«Доктор Р. вчера вечером выезжал по вызову. В направлении
Килчестера. В заданное время мог быть на станции в Килчестере. Миссис Р. весь
вечер провела дома одна (?). Экономка миссис Скотт отнесла ей кофе и больше ее
в тот вечер не видела. У миссис Р. небольшая собственная машина».
2
В Лэбернемсе полным ходом шла работа над пьесой. Робин
Апуорд с горячностью убеждал:
– Вы же видите, как прекрасно ложится эта строчка, неужели
нет? И если мы создадим атмосферу сексуального антагонизма между ними, знаете,
как это оживит пьесу? Даже представить себе не можете!
Миссис Оливер с грустью вонзила руки в свои растрепанные
седые волосы, и тотчас возникло впечатление, что над ее прической покуражился
торнадо.
– Вы же понимаете мою идею, дорогая Ариадна, правда?
– Понимать-то я понимаю, – мрачно согласилась миссис Оливер.
– Главное, чтобы вы были довольны сценой на все сто.
Довольной миссис Оливер мог назвать только человек, который
сам себе вознамерился втереть очки. Робин с упоением продолжал:
– Я это вижу так: замечательный молодой человек прыгает с
парашютом…
Миссис Оливер перебила:
– Ему шестьдесят лет.
– Ну, нет!
– Шестьдесят.
– Таким я его не вижу. Тридцать пять – и ни на день старше.
– Но он герой моих романов вот уже тридцать лет, и ему было
как минимум тридцать пять в первом из них!
– Но, дорогая, если ему шестьдесят, между ним и девушкой…
как ее зовут? Ах да, Ингрид… Так вот, между ними не может возникнуть
сексуального напряжения. Он будет просто старый хрыч!
– Вне всякого сомнения.
– Вот видите, значит, ему должно быть тридцать пять, –
торжествующе заключил Робин.
– Но тогда он не будет Свеном Хьерсоном. Пусть это будет
молодой норвежец, участник Сопротивления.
– Но, дорогая Ариадна, весь смысл пьесы в Свене Хьерсоне.
Народ обожает Свена Хьерсона, и посмотреть на него в театр примчатся огромные
толпы! Нам гарантирован полный сбор, дорогая!
– Но мои читатели прекрасно знают, каков он! Нельзя же в
самом деле придумать совершенно нового молодого героя, воткнуть его в
норвежское Сопротивление и сказать, что это – Свен Хьерсон!
– Ариадна, дорогая, ведь я уже все вам объяснил. Это не
книга, дорогая вы моя, а пьеса! Значит, зрителя нужно развлечь, дать ему что-то
романтическое. И если мы создадим напряжение, антагонизм между Свеном Хьерсоном
и этой – как ее зовут? – Ингрид… понимаете, получится, что они вроде и противны
друг другу, но в то же время их друг к другу безумно тянет…
– Свен Хьерсон никогда не был бабником, – холодно заметила
миссис Оливер.
– Но не делать же из него божьего одуванчика, дорогая! Уж
никак не в такой пьесе! У нас с вами не какая-нибудь сказка про
старичка-боровичка. У нас боевик с убийствами, приключения на свежем воздухе…
Упоминание о свежем воздухе не осталось незамеченным.
– Я, пожалуй, выйду, – решительно прервала его миссис
Оливер. – Мне не хватает воздуха. Я тут прямо задыхаюсь.
– Мне вас сопроводить? – елейным голосом предложил Робин.
– Нет, лучше я одна.
– Как хотите, дорогая. Может, вы и правы. А я пока пойду и приготовлю
для мадре вино со взбитыми желтками. Моя разлюбезная матушка считает себя
немножко обойденной. Ей надо время от времени уделять внимание. А вы подумайте
об этой сцене в погребе, будьте душечкой. А вообще пьеса у нас получается
первый класс! Успех будет колоссальный. На такие дела у меня нюх!
Миссис Оливер вздохнула.
– Но главное, – заключил Робин, – чтобы вы были
по-настоящему довольны!
Бросив на него холодный взгляд, миссис Оливер прикрыла
обширные плечи роскошной накидкой, купленной когда-то в Италии, и отправилась
погулять по Бродхинни.
Свои проблемы забудутся, решила она, если попытаться пролить
свет на преступление подлинное. Эркюль Пуаро нуждается в помощи. Она
приглядится к обитателям Бродхинни, а дальше интуиция, никогда ее не подводившая,
сама подскажет ей, кто настоящий убийца. После этого Пуаро останется только
собрать необходимые улики.
Свое дознание миссис Оливер начала с того, что спустилась с
холма и, зайдя на почту, купила два фунта яблок. По ходу дела она разговорилась
с миссис Толк.
Согласившись, что погода для этого времени года чересчур
теплая, миссис Оливер сообщила, что остановилась у миссис Апуорд, в Лэбернемсе.
– Да, я знаю. Вы дама из Лондона, которая пишет романы об
убийствах. Три из них есть у меня в продаже прямо сейчас, издательство
«Пингвин».
Миссис Оливер бросила взгляд на книжную полку. Слегка
перегружена детскими баечками! А вот и ее книги.
– «Приключения второй золотой рыбки», – стала она рассуждать
вслух, – это была книжечка вполне. «Кто же умер – умер кот» – там трубку для
отравленных стрел я сделала на фут длиннее, чем полагается, семь футов вместо
шести. Бог знает, почему трубка должна быть именно такого размера, но мне об
этом написали из какого-то музея. Иногда мне кажется, что некоторые только для
того книги и читают, чтобы отыскать в них ошибки. А третья какая? О-о, «Смерть
дебютантки» – жуткая дребедень! Я там сульфонал растворила в воде, а он в ней
не растворяется, и вообще вся эта история – чистый бред от начала до конца. Там
человек восемь отправились к праотцам, прежде чем Свен Хьерсон скумекал, что к
чему.
– Народ их читает вовсю, – сообщила миссис Толк, никак не
отреагировавшая на эту любопытную самокритику. – Вы себе не представляете! Я-то
сама ваших книг не читала, у меня на чтение времени не остается.
– У вас здесь было свое убийство, да? – спросила миссис
Оливер.
– Да, в ноябре прошлого года. Можно сказать, прямо по
соседству.
– Я слышала, сейчас здесь детектив проводит расследование.
– А-а, вы имеете в виду этого маленького
джентльмена-иностранца, что остановился в Лонг-Медоуз? Он заходил ко мне только
вчера…
Миссис Толк смолкла – вошла еще одна покупательница, ей
требовались марки.
Миссис Толк живо оказалась за стойкой почты.
– Доброе утро, мисс Хендерсон. Сегодня для этого времени
года день теплый.
– Да, вы правы.
