– А я – свободный?
Спенс, преодолевая неловкость, кивнул:
– Вы – человек догадливый. Может, это и нахальство с моей
стороны. Но ничего другого придумать не могу, не вижу другого выхода. Сам я
сделал, что мог, проверил все возможные версии. И ни к чему не пришел. Да и
вряд ли мог прийти. Но вы… может, вы до чего-то и докопаетесь. У вас –
извините, не в обиду будь сказано – какой-то диковинный взгляд на вещи. Может,
в этом деле такой подход и нужен. Ведь если Бентли ее не убивал, это сделал
кто-то другой. Сама себя она по затылку не рубанула. Может, наткнетесь на
что-то, что я проглядел. У вас-то, конечно, никакого резона в это вмешиваться.
С моей стороны чистая наглость даже предложить вам такое. Но уж как есть. Я
приехал к вам, потому что ничего умнее придумать не смог. Но если вам неохота
сниматься с якоря – да и к чему оно вам?..
Пуаро перебил его:
– Ну, резон есть, и даже не один. Свободного времени у меня
сверх меры – это во-первых. Во-вторых, вы меня заинтриговали – да, и даже
очень. В-третьих, это вызов, вызов серым клеточкам моего мозга. В-четвертых,
нельзя сбрасывать со счетов мое уважение к вам. Я представляю, как через
полгода вы в своем саду сажаете, скажем, кусты роз. Ничто не должно омрачать
вашего счастья, но, увы, есть некая червоточинка, некое воспоминание, которое
вы все время пытаетесь отогнать, – нет, друг мой, я хотел бы, чтобы ваше счастье
было полным. И наконец, – Пуаро выпрямился и энергично тряхнул головой, –
существует такая вещь, как принципы. Если человек убийства не совершал, нельзя
допустить, чтобы его повесили. – Он смолк и тут же добавил: – А если он
все-таки ее убил?
– Если так, у меня камень упадет с души.
– Значит, одна голова хорошо, а две – лучше? Что ж,
предложение принято. Я берусь за это дело. Причем немедля – время не ждет. След
и так уже остыл. Миссис Макгинти убили… когда?
– Двадцать второго ноября.
– Раз так, будем брать быка за рога.
– У меня есть записи по делу, я их вам передам.
– Прекрасно. Но сейчас нас интересует общая картина. Если
миссис Макгинти убил не Джеймс Бентли, то кто же?
Спенс пожал плечами и натужно произнес:
– У меня никаких подозреваемых нет.
– Такой ответ нас не устраивает. В любом убийстве есть
мотив, и надо подумать, какой мотив мог подойти для миссис Макгинти. Зависть,
месть, ревность, страх, деньги? Начнем с последнего – он самый простой. Кому ее
смерть принесла материальную выгоду?
– Крупную – никому. На банковском счету у нее лежало двести
фунтов. Эти деньги получит ее племянница.
– Двести фунтов – не бог весть какая сумма, но в
определенных обстоятельствах этого может быть вполне достаточно. Итак,
племянница. Извините, мой друг, что я иду за вами след в след. Я знаю, что вы
не обошли племянницу вниманием, но мне придется повторить весь пройденный вами
путь.
Спенс согласно наклонил свою большую голову.
– Конечно, племянницу мы вниманием не обошли. Тридцать
восемь лет, замужем. Муж маляр, строит и отделывает жилые дома. Отзываются о
нем хорошо, работа у него постоянная, малый он толковый, неглупый. Она –
приятная молодая особа, немного болтливая, тетушку свою не сказать чтобы
обожала, но, в общем, относилась к ней прилично. Ни ему, ни ей эти деньги не
были нужны позарез, хотя такому подарку они явно рады.
– А ее коттедж? Он тоже достается им?
– Дом сдавался в аренду. По закону об аренде хозяин,
разумеется, не мог выселить старушку. Но теперь, когда она умерла, едва ли это
жилище может занять племянница – да они с мужем на это и не претендуют. Они
живут в современном домике на одну семью, принадлежащем муниципальному совету,
и очень им гордятся. – Спенс вздохнул. – Племянницу и ее мужа я прощупал как
следует – они ведь казались самыми подходящими кандидатурами. Но уцепиться ни
за что не удалось.
– Хорошо. Теперь поговорим о самой миссис Макгинти. Опишите
ее, если нетрудно, – и не только в смысле внешнего облика.
Спенс ухмыльнулся:
– Стандартное полицейское описание не хотите? Что же, ей
было шестьдесят четыре года. Вдова. Муж работал в магазине тканей в Килчестере.
Лет семь назад умер. От воспаления легких. С тех пор миссис Макгинти ходила по
близлежащим домам на поденную работу. Готовка, уборка. Бродхинни – небольшое
местечко из новых. Кто тут живет? Несколько пенсионеров, один из владельцев
какой-то инженерной фирмы, врач – такая публика. До Килчестера регулярно ходят
автобус и поезд, в восьми милях находится Калленки – довольно крупный летний
курорт, вам, наверное, это известно, – но Бродхинни так и не разрослись,
оставшись симпатичным провинциальным местечком примерно в четверти мили от
шоссе между Драймаутом и Килчестером.
Пуаро кивнул.
– Коттедж миссис Макгинти – один из четырех, которые и
составляют саму деревню. Еще есть почта и магазинчик, а сельскохозяйственные
рабочие живут в другом месте.
– И она взяла жильца?
– Да. Пока был жив муж, они брали постояльцев только на
лето, а когда умер, она стала пускать жильцов круглый год. Джеймс Бентли прожил
у нее несколько месяцев.
– Вот мы и добрались до Джеймса Бентли?
– Его последнее место работы – контора по продаже жилья в
Килчестере. До этого он жил с матерью в Калленках. Она была инвалидом, он
ухаживал за ней и мало где появлялся. Потом она умерла, а вместе с ней он
лишился и ежегодной выплаты, которую она получала. Он продал их небольшой дом,
нашел работу. Человек вполне образованный, но специальных навыков нет, особых
склонностей тоже, к тому же, я говорил, не очень к себе располагающий. Найти
работу оказалось не так просто. В общем, взяла его одна фирма, «Бритер и
Скаттл». Так, второразрядная. Не думаю, что он себя там как-то проявил, скорее
наоборот. Они стали сокращать штаты, и ему пришлось уволиться. Найти другое
место не удавалось, деньги таяли. Обычно он платил миссис Макгинти за комнату
раз в месяц. Она кормила его завтраком и ужином и за все брала три фунта в
неделю – вполне разумная плата. Он задолжал ей за два месяца, а деньги были
совсем на исходе. Работа все не подворачивалась, а хозяйка требовала плату за
жилье.
– Он знал, что дома она держит тридцать фунтов? Кстати,
почему она держала эти деньги дома, ведь у нее был счет в банке?
– Не доверяла властям. Говорила, что двести своих кровных
фунтов она им отдала, больше не дождутся. Она прятала деньги в таком месте,
откуда могла взять их в любую минуту. Кое-кому она сама об этом сказала. Они
лежали под незакрепленной половицей в ее спальне – проще тайника и не
придумаешь. Джеймс Бентли не стал отрицать, что знал о тайнике.
