Джонни Саммерхейз поднялся со своего места. Голос его, когда
он заговорил, был спокойным, почти дружелюбным.
– Вам очень нравится пороть чушь, да? Разглагольствуете тут,
теоретизируете. Но теория – она теория и есть! Оскорбляете мою жену…
Гнев его вдруг выплеснулся наружу:
– Грязная свинья, черт вас дери…
Он кинулся к Пуаро так стремительно, что никто и слова не
успел вымолвить. Пуаро, однако же, проворно отскочил в сторону, и между ним и
Саммерхейзом возник невесть откуда взявшийся инспектор Спенс.
– Успокойтесь, майор Саммерхейз, полегче… полегче…
Саммерхейз тотчас взял себя в руки. Пожав плечами, сказал:
– Извините. Но это и правда бред! В конце концов… сунуть
фотографию в ящик мог кто угодно.
– Совершенно верно, – подхватил Пуаро. – Фотография эта
интересна еще и тем, что на ней нет отпечатков пальцев.
Он сделал паузу, потом легонько кивнул.
– А ведь они были бы, – продолжал он, – принадлежи
фотография миссис Саммерхейз, она ведь хранила бы ее без всякой задней мысли и,
естественно, оставила бы на ней отпечатки своих пальцев.
Морин воскликнула:
– Вы просто сумасшедший. Я в жизни не видела этой фотографии
– только в тот раз у миссис Апуорд.
– На ваше счастье, – сказал Пуаро, – я знаю, что вы говорите
правду. Фотографию подбросили в ящик комода всего за несколько минут до того,
как я ее там нашел. В то утро содержимое этого ящика выбрасывалось на пол
дважды, дважды я клал вещи на место; в первый раз фотографии среди них не было,
а во второй – была. Стало быть, в этот отрезок времени ее и положили – и я
знаю, кто это сделал.
В голосе его незаметно возникла новая нотка. Это уже не был
смехотворный человечек с нелепыми усами и крашеными волосами, это был охотник,
который чувствовал – преследуемый зверь где-то рядом.
– Оба эти преступления совершил мужчина, и причина,
толкнувшая его на убийство, была до смешного простой – деньги. В доме миссис
Апуорд найдена книга, на чистом листе ее вначале стоит надпись: «Ивлин Хоуп».
Хоуп – эту фамилию взяла Ева Кейн, когда уехала из Англии. Если ее подлинное
имя было Ивлин, она вполне могла наречь этим именем и своего ребенка. Но Ивлин
– имя не только женское, но и мужское. Почему мы решили, что у Евы Кейн
родилась девочка? Скорее всего, потому, что так сказано в «Санди компэниэн»! Но
в действительности в «Санди компэниэн» ничего такого не сказано, там
упоминается дочь, но лишь как следствие романтического интервью с Евой Кейн.
Между тем Ева Кейн уехала из Англии еще до рождения ребенка – поэтому никто не
мог сказать, мальчик у нее родился или девочка.
Меня и самого это ввело в заблуждение. Романтическая
неточность прессы.
Ивлин Хоуп, сын Евы Кейн, приезжает в Англию. Он – человек
одаренный и привлекает внимание богатой женщины, которая ничего не знает о его
происхождении – лишь придуманную им романтическую историю (история была
замечательная, о трагической судьбе молодой балерины, умершей в Париже от
туберкулеза!).
Женщина она одинокая, недавно потеряла собственного сына. И
вот молодой одаренный драматург берет ее фамилию.
Но на самом деле вы Ивлин Хоуп, не так ли, мистер Апуорд?
Робин Апуорд завизжал:
– Конечно, не так! Я вообще не понимаю, о чем речь!
– Запираться бесполезно. Есть люди, которые знают вас под
этим именем. Имя Ивлин Хоуп в книге написано вашим почерком – тем же почерком
на обороте этой фотографии написаны слова «моя мама». Миссис Макгинти увидела
эту фотографию и надпись на ней, когда разбирала ваши вещи. Прочитав статью в
«Санди компэниэн», она сказала вам об этом. Миссис Макгинти решила, что на
фотографии изображена миссис Апуорд в молодости, потому что и понятия не имела,
что миссис Апуорд – не настоящая ваша мать.
Но вам было ясно – если миссис Макгинти начнет болтать и
разговор этот дойдет до миссис Апуорд, всему конец. У нее были совершенно
фанатичные взгляды на наследственность. Она ни минуты не стала бы терпеть
приемного сына, чей отец – прогремевший на всю страну убийца. Не простила бы
она и того, что вы ей солгали с самого начала.
Итак, миссис Макгинти надо заставить замолчать – любой
ценой. Возможно, вы обещали ей маленький подарок – чтобы держала язык за
зубами. На следующий вечер по дороге в радиостудию вы заглянули к ней – и убили
ее! Вот так…
Резким движением Пуаро схватил с полки молоток для колки
сахара, завращал им и с силой опустил вниз, словно нанося сокрушительный удар
по голове Робина.
Жест вышел таким зловещим, что несколько человек, сидевших
полукругом, вскрикнули.
Закричал и Робин Апуорд. Это был вопль ужаса.
Он завопил:
– Не надо… Не надо… Это вышло случайно. Клянусь, все вышло
случайно. Я не собирался ее убивать. Просто потерял голову. Клянусь вам!
– Вы смыли кровь и положили молоток туда, откуда взяли, – в
эту самую комнату. Но наука теперь определяет наличие крови новыми методами – и
выявляет невидимые отпечатки пальцев.
– Говорю вам, я не собирался ее убивать… Все это – сплошная
ошибка… И вообще я не виноват… Я за свои действия не отвечаю. Это у меня
наследственное. Помимо моей воли. Вы не можете меня повесить за то, в чем я не
виноват…
Спенс едва слышно пробурчал:
– Не можем? Еще как можем!
А вслух произнес строго и официально:
– Должен предупредить вас, мистер Апуорд: все, что вы
скажете, может быть использовано против вас…
Глава 26
– Не представляю, месье Пуаро, как вы могли заподозрить
Робина Апуорда.
Пуаро не без самодовольства оглядел повернувшиеся к нему
лица.
Давать объяснения – это он любил.
– Странно, что я не заподозрил его раньше. Ключом,
простейшим ключом были слова, которые произнесла миссис Саммерхейз на вечере с
коктейлями. Она сказала Робину Апуорду: «Мне не нравится быть приемным
ребенком, а вам?» Вот он, ключ, – в двух последних словах «а вам?». Эти слова
могли значить только одно – миссис Апуорд не была родной матерью Робина.
Миссис Апуорд сама жаждала скрыть правду – не дай бог, кто-нибудь
узнает, что Робин не ее сын. Возможно, ей не раз доводилось слышать соленые
шутки насчет блестящих молодых людей, которые живут со стареющими женщинами и
за их счет. Правду знали очень немногие – узкий театральный круг, где она
впервые встретилась с Робином. Близких друзей в Англии у нее почти не было –
она слишком долго жила за границей, во всяком случае, она решила обосноваться
здесь, подальше от родного Йоркшира. Иногда она встречалась с друзьями былых
лет, и они, само собой разумеется, полагали, что этот Робин и есть тот самый
мальчик, которого они знали ребенком, а она не считала нужным их разубеждать.
