— А я негра зацепила! Но тот никак не хотел отпускать меня! Три дня, как зверюга, терзал! Ну и насмешил! Он, падлюка, не то по номеру, по коридору в буфет голяком ходил! И ни хрена! Видать, ого за обезьяну приняли! — смеялась румяная, черноглазая Роза.
— Эх, девки! Покуда молоды, живем и дышим! А пройдет десяток лет, что делать станем? — подала голос Лидия и добавила: — Уже сейчас нас называют плесенью! Да и то сказать верно, на роже, коль макияж смыть, одни морщины! На теле — тоже! Былое теряем! Теперь уж нас теснят малолетки. Еще недавно в метро семнастки промышляли, теперь пятнадцатилетних старухами считают. Совсем
пацанки клиентов клеют. Практикуют на каждом углу и нам зубы показывают.
— Им пока веры нет. Случайных цепляют. Пархатые боятся из- за них загреметь в тюрягу. А ну пришьют изнасилование малолетки? Какие башли отвалить придется, чтобы отмазаться? Собственный хрен рады станут выкинуть на помойку!
— Это пока! Кое-где уже бояться перестали и тискают «зелень» во всю!
— От меня уже сегодня рыла воротят! — напомнила Нинка тихо.
— А ты торопись, подружка! Не залеживайся дома, не гони товар. Его век короткий. Пройдет спрос — потом отдохнешь. Сейчас каждый день пользуй! Спеши! Потом легче дышать станешь! — говорила Лидия.
— Эх! Замуж бы тебе выйти, чтобы не маяться одной! — выдохнула Роза сердобольно.
— Кому мы нужны? Ну кто возьмет любую из нас, узнав про все? — невесело усмехнулась Нинка.
— Ну! С этим помолчи! Тут все от везенья, счастливой судьбы! Между прочим, троих девчат отдала я замуж. Сами помните! Из этого дома их взяли! Порядочные люди в мужья всем достались. Никто из троих обратно не возвращается! Все живут семьями! А тоже не надеялись, что устроятся в жизни! Может, тебе тоже повезет! — повернулась Тоня к Нинке. Та отмахнулась безнадежно. Она уже давно ни во что не верила.
— В конце концов, вернешься к своим на ферму. Выйдешь замуж за своего — деревенского! Нарожаешь ему ораву ребятишек! Кто в деревне узнает, кем ты была? — встрял Егор.
— Ну даешь, задохлик! Да чего я не видела на этой ферме? Жди! Вернусь туда? Как бы не так? Что я — дура из последних? Мне сколько раз предлагали в содержанки уломаться! И то не согласилась! Навар нужен жирный! Чтоб уж если и завязать с нынешним, так не без понту! Куплю себе квартиру, обстановку, колеса!
— А чего теперь тянешь резину? — удивился Егор.
— Не хочу, чтоб хахали в квартиру возникали! Когда все заимею, я такого мужика заклею, от удивленья лопнете! А теперь надо накопить! Но не для фермы! Там не только все башли выложишь, а и здоровье отдай до капли! Оно у меня одно! Я еще для себя хочу пожить!
— Тот, кто в содержанки фалует, сам тебе квартиру купит. Зачем тянуться из последних сил? — заметила Роза.
— Я это берегу! Лишь бы клиент не сорвался! Нынче нет надежных. И этот из коммерсантов! Разорится и конфискуют у него лягавые и квартиру, и меня. И придется снова ублюдка-участкового ублажать ночами, если он к тому времени не откажется от меня! — отвернулась Нинка.
Вечером, когда дом опустел, в дверь постучался участковый.
Серафима, выглянув в окно, встревожилась не на шутку.
— Чего это его черти принесли на ночь глядя? — пошла открывать.
Иван Вагин вошел уверенно, тяжело ступая по скрипучим половицам, прошел на кухню и, не здороваясь, сел на стул, коротко глянув в сторону Егора, обронил:
— Значит, уже не лежачий, вставать стал? Так-то! Дело на поправку пошло? Оно и видно нынче!
— Что видно? — не выдержал Егор.
— Соседи жалуются! Торопишься! Не даешь покоя людям! Свое прежнее ремесло так и не оставил! Впрочем, этого и следовало ожидать. Я еще в тот день сказал своему шефу, что черт, сколько ни ряди в ягненка, свою натуру проявит…
— Да он из дома не выходил никуда, — всплеснула руками Серафима.
— Эти басни вы другому вложите в уши, но не мне! Кто еще мог вот так тонко все рассчитать и обчистить соседей догола? Только вы знаете расположенье комнат, где чего искать надо, когда их дома нет! Посторонние, едва объявись, все бы их приметили сразу. И скрутили б, либо нам сообщили! Тут — все тихо. Значит, свои, те, кто рядом поработали! — глянул на Егора прищурившись и предложил: — Сам вернешь? Или обыск проведем?
— А кого обокрали? Что увели? — спросил Егор вместо ответа.
— Тебе это известно лучше чем мне! Не кривляйся! Решил былое вспомнить? Иль перестало хватать навара с сучек? Я на все глаза закрывал! Терпел ваш притон, покуда не дошло до воровства у соседей! Они прямо на тебя указали! Кого еще подозревать? Выкладывай навар и собирайся! Не мог спокойно жить, пеняй на себя!
— Уж если б захотел иль мог, зачем к соседям возникал бы! Я еще не свихнулся! Да и во двор не выходил. По дому кое-как передвигаюсь. Куда уж к соседям наведаться. Давай, шмонай в доме! Надыбаешь, твоя взяла! Коли нет — линяешь отсюда! — взялось пятнами лицо Егора. Руки его дрожали.
Вскоре в доме появились соседи. Толстуха визжала во все горло, что Егор обокрал ее до нитки, пустил по миру вместе с детьми, что зря его выпустили из тюрьмы, пусть бы он там сидел до конца жизни, зато порядочным людям жилось бы спокойнее.
Оба ее сына стояли молча, хмуро оглядывали Егора.
Двое понятых, взятых из семьи Свиридовых, помогали Вагину проводить обыск. Участковый запретил выходить из дома даже Алешке.
Вскоре в комнате Егора все встало дыбом. Дотошный участковый даже подушки распорол, вывернул вату из матраца. Вытряхнул чемодан, с каким вернулся Егор из зоны. Из шифоньера выскреб вешалки. Но ничего не нашел.
— Где спрятал?! — гремел Вагин, вошедший в азарт, и заторопился в комнату Антонины. Но и там было пусто.
Перевернул комнату Серафимы и Алешки, ворвался к Нинке, выкинул ее из постели. Но тоже безрезультатно. Время давно перевалило за полночь. Понятые валились с ног от усталости и отказались от дальнейшего участия в обыске.
Соседка-толстуха настаивала на его продолжении.
— Кто, кроме него, нас обобрал? Ищите! Вы обязаны помочь! — вопила баба, в ярости распахнув комнату Лидии.
Антошка делал уроки, склонившись над тетрадями. И, увидев чужих людей, встал из-за стола. Вагин грубо вытолкал мальчишку в коридор. Тот подошел к Егору.
— Чего им надо? — спросил тихо.
— Меня забрать хотят! Соседку кто-то обокрал! Теперь вот ищут!
— Тебя забрать? Куда?
— В ментовку, знамо дело! Потом в тюрягу!
— А почему ее не обыскали?
— Пропало у нее! Так говорят.
— Вот оно! Смотрите, где запрятал! — обрадовался Вагин, выволакивая из-под койки узел. В нем было все, что пропало у соседей. Вот только деньги не нашли.
— Думал, не сыщу! — подошел к Егору пропыленный, вспотевший Вагин и, положив узел у ног, коротко размахнулся, поддел Егора в подбородок, тот не удержался на ногах, вылетел в коридор и, ударившись спиной в стену, рухнул на пол.
