— Путанке навар за наколку! — подмигнули двое. И, стараясь не будить Цыпу, вышли в другую комнату, плотно закрыв за собой дверь.
— Без мокроты обошлось. Тихо. Прижали в спальне бухого. Один канал. Мы его скрутили в штопор. Сам все выложил, паскуда. Баксы сняли. Деревянные оставили ему на развод. Чтоб не удавился. Не стали совсем вытряхивать. Пусть вкалывает и снова салом обрастает. Через полгода можно опять навестить!
— Шмару предупредить надо, чтоб не вякнула никому, о чем мы ее спрашивали.
— У этой крыша крепкая! Не стоит!
Утром, едва Ленка проснулась, пахан угостил ее и, расплатившись щедрее, чем ожидала, отпустил домой. А через час вся малина без шума, незаметно покинула Москву.
Ленка вернуться домой не захотела и попросила таксиста свернуть к гостинице «Космос». Там она, случалось, снимала пенки, пользуясь знанием языков. Другие девки подходили к иностранцам. Предлагались на жестах. Но их не все понимали. Многие опасались иметь дело с уличными бабами. Но Ленка была умнее. Она не предлагалась в постель. Не бросалась на иностранцев, как Матросов на амбразуру. Она присматривалась к ним в холле. Слушала, о чем говорят. Присаживалась на диван с газетой или курила, изящно держа сигарету в пальцах. Случалось, сама заговаривала с кем-либо на отвлеченные темы. Чаще — обращались к ней.
Мужики липли к Ленке, как мухи, не в силах отвести глаза от красивой женщины, разговором и манерами она никак не походила на путанку. Случалось, за день по нескольку клиентов обслуживала.
Она находила их в холле и в баре, в ресторане и сауне гостиницы. Ее одну без всяких сомнений пропускали подозрительные вахтеры, бдительные дежурные администраторы этажей. Цыпу выручало не только знание языка, манер, но и вахтерской психологии.
Надо было видеть, как Ленка входила в гостиницу. Ставшего у нее на пути вахтера она окидывала удивленно-презрительным
взглядом. Говорила несколько фраз по-английски. И возмущенно крутила пальцем у виска, вахтеры с извинениями отступали в сторону перед возмущенной «иностранкой», видимо, забывшей пропуск в гостиницу в своем номере.
Цыпа одевалась как все иностранцы.
Вот и теперь села в баре за столиком, взяла чашку кофе, пирожное, немного ликера и, покуривая, наблюдала за посетителями.
— Мадам! Вы в каком номере живете? — подошел белозубый, улыбчивый парень.
Несмотря на вопрос, заданный на безукоризненном английском языке, Цыпа усмехнулась в глубине души, тут же признав в человеке русского сотрудника федеральной службы безопасности, отлавливающего в гостинице всех посторонних и прежде всего путанок. Редко какая из них знала иностранный язык. А уж истинный англичанин никогда не обратится к женщине с подобным вопросом. Не Приблизится, помня о том, что недавно поел чеснок, от запаха его не только люди шарахаются во все стороны — мухи на лету дохнут.
Англичанин не обратится с вопросом, не поздоровавшись прежде. Не наденет галстук, заляпанный ужинами и обедами. Не выйдет в холл в нечищенной обуви. У него из нагрудного кармана не станет торчать грязная расческа.
— Молодой человек! Вы что себе позволяете? Почему пристаете к женщинам? Или мне нужно обратиться в вашу службу безопасности, чтобы вас обучали, как положено относиться к иностранкам? — ответила вопросом на вопрос.
— Извините, мадам! — покраснел парень. И отошел сконфуженный, пристыженный Цыпой. Та отвернулась возмущенно.
— О, эти русские! Охраняют, где не просят. А где надо помочь, спасти, их не дозовешься! Вчера моего соседа по номеру в такси ограбили! Двое! Хотели убить! Он пожаловался милиции. И что? Те руками развели. Ответили, мол, случается! Даже номер машины не спросили! Не попытались найти грабителей! — подсел к столику Ленки полнотелый бельгиец и поинтересовался, уж не соотечественница ли она?
— Нет! Я, к сожалению, никогда не видела Бельгию. Хотя, конечно, хотелось бы там побывать! Наслышана много доброго! — ответила Цыпа.
Услышав похвалу своему государству, бельгиец разулыбался, поцеловал Ленке руку, поблагодарил от души.
— Вы здесь, в России по делам? Или с семьей живете? — поинтересовался бельгиец.
— Я живу в Москве, — не стала уточнять Цыпа, семейная она или одинока. Работает ее муж в фирме или посольстве. И спросила:
— Как вам Москва? Вы здесь часто бываете?
Бельгиец рассказал, что в Москве, как и в России, он впервые.
До приезда сюда много слышал и читал о русских. Решил сам увидеть, присмотреться, подумать, может стоит рискнуть, вложить свой капитал? Побывал на некоторых совместных предприятиях. Поговорил с людьми. Поинтересовался, как у них идут дела? Имеет ли смысл ему рисковать? Но никто не посоветовал. Всех беспокоило одно и тоже — непомерные, удушающие налоги, делающие невыгодными всякие начинания. Нестабильность в стране! Отсутствие защиты иностранных вкладов и вкладчиков со стороны закона. Отсутствие гарантий!
Цыпа слушала, как сетовал человек, что приехал в Россию слишком рано. Потратился впустую. И увезет с собой в Бельгию одни разочарования.
— Вы потратились на поездку. Но сохранили основное. Может, через несколько лет здесь все будет иначе. Русские живучи и умеют воспрянуть там, где другие погибают. Москва — лишь столица! Но она — не вся Россия! Может, стоит вам побывать в других городах? Где мало иностранцев и много возможностей? Россия большая! О ней нельзя судить по одной только Москве!
— А вы во что вложили деньги? — поинтересовался собеседник.
— Пока не вложила ни во что!
— Тоже присматриваетесь, изучаете?
Цыпа пожала плечами неопределенно.
— Эх, если бы я знал русский язык так же, как английский! — посетовал человек.
— У вас проблема с переводчиком? — догадалась Ленка.
— О! Да! Это беда! Большая беда! Русские плохо понимают английский. А я их совсем не понимаю!
— Я могу помочь вам! — предложила Цыпа.
— Вы? Каким образом? — вспотели очки у бельгийца.
— Я — русская.
Собеседник покраснел до макушки, лоб, шея покрылись потом. Он извинился, достал платок.
— Вы изволили шутить, мадам? — улыбнулся, взял себя в руки.
— Ничуть. Я — москвичка!
— А почему вы в гостинице? Извините, я не хочу обидеть вас этим вопросом! Если это трудно, можете не отвечать.
— Отчего же? Здесь работает моя приятельница. Я пришла ее навестить. Живет она далековато. В пригороде. Я к ней на работу прихожу. Но оказалось, что она лишь послезавтра дежурит. И я ее не увижу.
— Значит, ее неудача — моя удача. Она не увидела, зато я познакомился. А как ваше имя?
— Елена! — прощебетала Цыпа.
— Какое нежное имя! — приложил руку к сердцу и назвал свое имя — Жак.
