— Колись! — подошел Шакал вплотную и повернул Задрыгу лицом к малине.
Капка осталась один на один со своей бедой, о какой она не могла сказать вслух никому.
— Если ты влопалась в Паленого — вон из малины! Хиляй на все четыре и посей о нас память! Мы тебя сами из закона выведем! Секи про то! Паленый — не баба! И шмары никому не заказаны! Сколько осилит, столько имеет. Он из своей доли за них платит! Тебе что до него? — возмущался Шакал, буравя Задрыгу злым взглядом. Та молчала.
— С чего взъелась на кента? Зачем на него наехала? — не понимал Мельник.
— А ты захлопнись! — огрызнулась Капка зло.
— Короче! Еще припутаю на шкоде, сам отмудохаю стерву! Да так, что мало не покажется! — пообещал Мишка Задрыге, не пожелав узнать причину.
Он о ней давно догадался. Но не хотел верить, что это маленькое чудовище избрало именно его.
Мишка щадил Капку, помня, сколько раз у Сивуча помогала. Но и дралась с ним чаще, чем с другими.
— Хиляй! Вытряхни стекло! Да хорошенько! — сунул ей в руки свернутую простынь. Задрыга не двинулась с места.
— Ты что? Съехала с катушек? Отваливай! — рванул за плечо. Капка подошла к своей постели. Легла, укрывшись с головой. Плечи дрожали. Она не смогла больше сдержать слезы.
Никто ее не понимает и не любит. Никому она не нужна, плакала, заглушая рыдания подушкой.
Мишка вытаскивал из тела стекло. Ругался тихо. Шакал молча злился на него и на дочь.
Выковырнув стекло, Паленый решил переодеться. Хотел сходить в магазин. Но тут же почувствовал зуд и боль. Оглядел рубашку, приметил тонкие волоски стекловаты, догадался сразу, что Задрыга пересыпала ею всю одежду. И вскипел, подскочил к Капке с бранью. Та, приоткрыв одеяло, оттолкнула его ногой, обозвала грязно.
— Думаешь, я посмотрю, что ты дочь пахана? Выкуси! — отмерил по локоть и вытащил девчонку из постели.
— Курва треклятая! — замахнулся Паленый и тут же отлетел к стене от встречного, внезапного удара.
— Схлопотал? Вот и закрой шайку! — услышал над самым ухом.
— Пахан! Так не пойдет! Угомони свою стерву! Иначе за себя не ручаюсь! — потребовал Паленый.
Шакал глянул на дочь строго. Ничего не сказал. Но Задрыга утихла вмиг. Поняла, перегибать, испытывать терпенье пахана дальше — уже опасно. Можно нарваться на крупную неприятность. Чтобы немного успокоиться, она вышла на улицу, подышать свежим воздухом. И незаметно для самой себя медленно пошла по улице, к центру города.
Она не сразу приметила спустившуюся ночь. Шла, глядя под ноги. Потом стала вслушиваться в голоса людей, вглядываться в лица.
Даже Сивуч учил — приехав в новый город, не мылься в дело сразу. Для начала — оглядись, обнюхайся — куда влип? Стоит ли фартовать — видно по людям. Коль хари у людей сытые да холеные — повезет и фартовому. Если рожи горожан злые и серые, смывайся законник, пока пятки целы…
Капка не видела лиц. По улицам шли молодые парни и девушки. Смеялись, пели звонко. Проходя мимо Капки, кто-то задел ее ненароком. Задрыга только хотела отматерить, парень приостановившись, извинился. Улыбнулся открыто, весело. Так, что язык не повернулся обозвать его.
Капка смотрела на парня. А тот, уходя, оглянулся, приветливо помахал рукой. И Задрыга, сама не зная отчего, сразу повеселела.
— Видно, не такая уж безобразина, коль этот пижон улыбался мне и просил простить неловкость. Значит, есть во мне то, с чего оглянулся! — обрадовалась фартовая.
Настроение сразу поднялось. Капка мечтала отомстить Мишке за притон.
— Вот закадрю назло с каким-нибудь хахалем. И на глазах у Паленого буду лизаться до упаду! Пусть бесится! — мечтала Капка.
— Ага! А меня за шашни с фраером из малины и закона пинком под жопу выкинут! Вот и лизну! Пахан еще и добавит, открутит колган, вякнет, мол, такою появилась на свет! — осекла себя Капка.
— Эй! Пацанка! Мороженое хочешь заработать? Отнеси записку! — позвал Задрыгу какой-то парень с букетом роз в руках.
— Некогда мне! — буркнула в ответ, не послав матом вслух.
— Чего меж ног мотаешься? Рановато на панель вылезла! А ну! Шмаляй, конкурентка сопливая! — схватила ее за шиворот шмара.
— Иди в жопу! Я не блядь! — оттолкнула ее Задрыга. И тут же почувствовала, как кто-то рядом взял ее под руку. Вкрадчивый голос предложил тихо:
— Пошли, красотка! Куплю вина и на всю ночь, конфет — самых лучших!
— Отвали, падла! Не то жевалки из сраки доставать будешь! — ответила Задрыга.
— Не хочешь? Когда приспичит, меня здесь найдешь! — услышала вслед.
Капка вошла в небольшой, заснеженный скверик. Присела на скамью, улыбаясь. Ей приятно было осознавать, что к ней пристают, стали замечать, пусть и впотьмах, но не путают с мальчишкой. Значит, и она начала взрослеть.
— Скучаем? — услышала за плечом и оглянулась резко. Седой старик выгуливал собаку. Присел неподалеку. С интересом разглядывал Задрыгу.
— Зачем так поздно гуляете? Не боитесь?
— Кош? — рассмеялась Задрыга.
— Ну, мало ли теперь всяких по городу ходит? А вы такая хрупкая!
Задрыге было приятно услышать такое. И слово за слово, разговорилась со стариком. Он оказался очень интересным человеком. И Капка, вспомнив прежнюю выучку, держалась вполне пристойно.
Старик знал много интересного о городе, людях. Особо заинтересовала Капку история с Янтарной комнатой, какую уже много лет разыскивают, но никому пока не повезло.
— Может, твои ровесники окажутся счастливыми, и вы найдете ее. Ведь комната эта — наша реликвия! Наше наследство. Эх, если б мне хоть одним глазом взглянуть на нее!
Старик всю жизнь прожив в разъездах. Видел и знал многое. Капка слушала его с интересом, впитывая в себя новые познанья. И сделала открытие, что фраера, не гляди на нехватку башлей, дышат кайфовее фартовых, не рискуя ни здоровьем, ни жизнью, ни друг другом.
Вот и у этого старика, как он признал, полно друзей. С самой юности. С ними и теперь поддерживает отношения. Помогает, когда надо. Случилось самому заболеть, друзья не оставили. И помогли. Деньгами и лекарствами. Хотя и не просил.
— А вы один живете? — спросила Капка.
— Да нет же! С семьей сына! Старшего своего — Олега! Он на торговом судне — помощником капитана работает. Жена его историю в школе преподает. Да двое внуков! Уже большие. Татьянка — в седьмом классе, Игорешка — в шестом. Я с ними каждый день воюю из-за уроков. Чтобы хорошо учились! Человеку нельзя без знаний! Согласна? — спросил Капку, в каком классе учится она.
— В седьмом, — ответила не колеблясь. И чтобы избежать дальнейших расспросов, встала, дав знать, что ей пора уходить.
Старик простился с нею так тепло и сердечно, что Капке впервые стало неловко за себя. А человек приглашал ее домой в гости, к внукам. Задрыга, услышав такое, долго удивлялась наивной доверчивости старика.
