— Я сам себе организатор. И никакого Шефа не знаю. Больше ничего не скажу. С вами откровенничать нам закон не позволяет, — ухмылялся Блоха.
— Одному из ваших он тоже не позволил. Умереть своею смертью. Дамочке! Вот и ты «малине» нужен лишь до времени, покуда в общак приносил. А теперь ты будто мертвый для Шефа. Жмур, по-вашему. Для него пусть сдохнет сто кентов, лишь бы жила «малина». Так, что ли? К чему тебе жить по этим законам стаи? Ведь ваши «малины» обречены. У них нет будущего. Как и у тебя, если и в нынешнем своем положении ты укрываешь сообщников. И прежде всего — Шефа.
— Я все сказал. Никакого Шефа не знаю. Нас двоих, меня и Кроху, заловили, вот и судите. Никого с нами больше не было. За покушение на кражу — ведь мы ничего взять не успели — больше червонца не дадут. А это мы переживем как-нибудь.
— Ошибаешься! — повысил голос Руслан. — Убийство сторожа — это не покушение на кражу, а бандитизм. Поскольку действовали вы сплоченной группой.
— Какого сторожа? Я его в глаза не видел, — опешил вор.
— Ты так упорно убеждал меня в том, что вас было только двое, что сейчас остается лишь установить, кем, тобой или Крохой, убит сторож. А, может, оба и убили?
— У меня не было оружия!
— Но оружия не найдено и у Крохи. А сторож убит, — возразил следователь.
— Нет. Я «мокрое дело» брать на себя не буду. Были с нами еще люди. А сколько, кто, не скажу. Сами дознавайтесь.
— Шеф, повторяю вопрос, участвовал в нападении?
— Шеф был с нами, — выдавил Блоха. — Но это я вам устно говорю. Показании о Шефе подписывать не буду.
— Где можно взять Шефа? Где укрывается твоя «малина»? Вопросы повисли в воздухе. Вор так больше ничего и не сказал…
Кроха вошел уверенно, спокойно. Сел на табурет., сцепив руки за спиной.
— Кто, кроме тебя и Блохи, в деле был?
— Никого, — не сморгнул вор.
— На общак Шефа работали?
Кроха отвернулся. Молчал. Руслан знал, что хоть и молод вор, но опытен. Этот ни одного слова случайно не обронит. Среди кентов рос. За малый рост кличку получил. Но авторитет среди воров у него большой был.
— Всегда считал, что на убийство вы не способны. И теперь так думать хотелось бы. Но приходится подозревать именно вас в убийстве сторожа универмага. Тот после удара ножом уже ничего не смог сказать, — умолк Машуков. Он заметил, как побледнело лицо Крохи. Этому не стоило много разъяснять. Вдвоем — значит, взять на себя все. Решится ли? И Руслан ждал.
— При нас оружия не нашли. Никакого. Ни у меня, ни у Блохи. Да и накрыли в магазине. А старик — снаружи… Как же мы сумели бы?
— Выходит, перед проникновением в универмаг управились.
— Но чем? Ножей не нашли.
— Кто ж такую улику с собой носит?.. Впрочем, найдем, возможно.
— Мы не «пришивали» сторожа. Нас в магазине попутали. Мусора! Какой тут нож поможет? Это дураку понятно.
— Так кто был с вами?
— Я уже сказал.
— Что ж, ты, как подозреваемый, можешь вообще не давать показаний.
— Я не виноват! — закричал Кроха, истолковав по-своему слова следователя.
— А я и не утверждаю, что именно ты убил. Но кто-то же сделал это!
— Не знаю! Не знаю, кто! — нервничал Кроха.
— Ну, это ты оставь! Кому ж такое еще известно? Две «малины» на одно «дело» не ходят. Только одна шайка, и кенты друг друга хорошо знают. Кто на стреме должен стоять, кто «на деле» работать. Или скажешь, что без стремача обойтись решили? Так тебе известно, что я не первый раз вора вижу. Знаю ваши законы. Кто на стреме был?
— Не знаю.
— Сколько вас было?
— Двое.
— Что ж, как знаешь, подпиши протокол допроса, только прочти его сначала, — предложил следователь.
— Не буду, — отпрянул Кроха.
— Почему?
— Подумать надо, — сник вор.
— Думай. Но живее.
— Послушайте, гражданин начальник, я действительно не знаю тех, которые с нами были, — выпалил Кроха.
— Сколько их было?
— Двое.
— Всего четверо? — уточнил Руслан.
— Да.
— Опиши внешности тех. Кроха развел руками:
— Темно было. Не разглядел.
— Кто их послал с вами? Шеф? Как он их называл?
— Не помню, — выдавил вор.
— Ладно, но когда я сам увижу, кто был с вами…
— Даже я их не знаю, — прервал Кроха.
— Ну, а Дамочку знал?
— Он с нами не был, — усмехнулся вор.
— Это мне известно. Я о другом. Кто ему помогал? Кто его оставил на пороге больницы?
— Какая теперь разница? Накрылся Дамочка. Это все, что я знаю. Все! Век свободы не видать, если я убил. Нет! Это нас убивают! Как Заура! Я — честный вор! Мало вам меня как зверя за решеткой держать! Еще и «мокрое» дело клеите! Я Заура к больнице привез! Спасти хотел! Я боюсь крови! И
смерти! Даже чужой… — Началась истерика. Кроху увели.
* * *
Новый универмаг усиленно охранялся. Именно здесь впервые в городе была установлена система сигнализации. Она-то и сработала. Кто-то из воров задел ее…
Руслан внимательно осматривал помещение. Откуда же проникли воры? Трудно определить. Хотя… Приоткрыта дверь в подсобку. Значит, отсюда? А дальше? Склад. Здесь на пыльных ящиках и коробках следы посторонних рук. Торопливых. Вон наборы ложек перевернуты. Серебро не подошло. А вот эти, чайные, из золота. Брали.
Машуков включил свет. Улыбнулся. Кое-что становилось понятным. Вот Влас «расписался». Старый вор. Сидел. Освободился несколько лет назад. И все ж со старым ремеслом не расстался. Хитрее стал. В перчатках работал. Но от прежней привычки так и не избавился, пустые коробки закрывал и ставил так, будто они с товаром. Забывая, что снятый им шпагат сразу выдавал отсутствие в ящиках и коробках содержимого.
Следователь нагнулся. Все верно. Как и раньше, Влас затолкал куски шпагата между коробками. Руслан доволен. Один известен.
А этот? Тоже знакомый почерк. Дубина был. Громадный мужик. Не поместился меж ящиков. И сел на один. Продавил. Вон и тот, снятый со штабеля ящик, что рядом поставил. Такой только Дубине под силу удержать. Вон и чеканки смотрел. Падок мужик на блестящие штучки.
— А это кто? Третий? Да! Незнакомый. Длинный мужик. Худой. Вон в каком узком проходе поместился. До верхней полки свободно достал. Руки длинные, сильные. Подсвечники смотрел. Но не польстился — сразу понял: медные. А вот кольца. Вместе с футлярами взял. Значит, уже не четверо. А пятеро. И, конечно, хоть одного на стреме оставляли. Получается, шестеро. Выходит, лгал Кроха, хотя… Что ж от него ждать?
