— Пойдемте в дом! — предложила Стешка.
И только тут приметила две сумки за спиной свекрови. Она не без труда подняла их.
— Сергей, тут многое для тебя! Книжки и детальки. Набор конструкторов. Разберись, может, что-то нужное, — вошла в дом и разулась у порога.
Выглянувшая из кухни Варвара враз поняла, кто к ним пришел. Спешно поздоровавшись, скрылась за занавеской, предоставив Стешке самой понять свекровь.
— Я хотела приехать пораньше, но не получилось, — мыла та руки под рукомойником. — Если бы не поломка, еще в четыре часа была бы здесь. Но… Ничего страшного не случилось. Прошлась немного. Посмотрела, где живете. Красивые у вас места! И тихо!
— Да, тишина у нас сказочная! — согласилась Стешка, не заметившая Ленку, высунувшуюся из спальни.
— А это городская бабушка? А почему ночью, как Баба-яга появилась? Она на ступе прилетела?
— На автобусе приехала! Иди познакомься и не дерзи! — строго глянула Стешка на дочь.
Та тихо, робко подошла. Глянула снизу вверх и спросила:
— А ты добрые сказки знаешь? А то твой Ка- щей Бессмертный гостил, сказок не знал. А храпел, чуть печка не развалилась!
— Лена! Живо к бабушке на кухню! Иди, помоги ей! — покраснела Стешка.
— А ты мне ступу дашь покататься? — спросила, уходя.
— Лена! — растерялась Стешка, выпроваживая дочь из зала. — Извините! К нам мало кто приходит. Вот и одичала дочурка. Не обижайтесь, — извинилась за девчонку.
Сережка, слышавший все, подхватил Ленку на руки. Всю мордашку обцеловал благодарно. Хвалил на все лады.
— А где Саша? — спросила гостья.
— В теплице. Скоро придет.
— Знаете, Стеша, мне, к сожалению, не довелось жить в деревне. Хотя мечтала, как выйду на пенсию, уедем в глушь. Подальше от сутолоки и шума. Даже от самих себя. Иметь свой огород, сад, с десяток кур. Но не получилось, — взгрустнула женщина.
— Поживите у нас!
— С радостью, если позволите. Библиотека, куда я устроилась, закрылась на неопределенное время. Людям зарплату платить нечем. И нас отправили в бессрочный отпуск! Но если буду в тягость — уеду. Я не хочу стеснять никого!
Варвара, услышав это, тарелку из рук выронила.
«Только тебя нам и недостает», — подумала в сердцах.
Вернувшаяся из школы Любка тихо поздоровалась с гостьей. Оглядев с ног до головы, спросила:
— А вы моя вторая бабушка?
— А можно мне быть первой? — спросила ее Валентина Ивановна и притянула к себе девчонку, погладила голову. Любка притихла, прижалась к гостье.
— А ты видала нашего снеговика? Мы его с Ленкой слепили вчера! До ночи стоял. А утром из его носа морковку украли! Теперь без носа! Мамка не дает другую. Говорит, всех зайцев в лесу не накормишь. Но снеговик стал на старика похожий. Большой, белый и пузатый…
— А ты сучок вместо морковки вставь!
— Еще хуже будет! Кривоносый — это
пьяница!
Его бабка метлой побьет, как нашего папку. До самой деревни гнала.
— Какого папку? — не поняла гостья.
— Их родного отца мать не впустила. Он вернуться хотел. Да мы не согласились принять его обратно, — снова покраснела Стешка.
— Он пил — ваш первый муж?
— Выпивал. Но не без меры. Беда была не в том. Хотя причин хватало, — умолкла Стешка, не желая продолжать тему.
— Вы получаете алименты?
— Нет. И не подавала на него в суд! Он самого себя не прокормит…
— Какое же он имел право прийти сюда?
— К детям! Так сказал…
— Измельчали мужчины! В наше время даже не слышали, чтобы мужья на иждивении жен жили. Теперь такое — сплошь и рядом.
— Алкашами Русь всегда славилась! — не согласилась Стешка.
— Можно я переоденусь? — спросила гостья и вскоре вышла в домашнем халате, тапках. И перестала казаться неприступной и чопорной.
— Что это у вас с рукой? — указала Стешка на старый шрам, пробороздивший руку от локтя до кисти.
— Это давнее. Так, мелочь. Прошло. В Евпатории случилось. В автобусе вор порезал сумку у женщины. Деньги хотел вытащить. Я помешала.
Убегая, он задел меня ножом, оставил память.
— Его поймали?
— Конечно. А рука и теперь иногда болит. Та женщина с нами в одном доме жила. Совсем одинокая. На пенсии. Ей на жизнь едва хватало. Украли б, умерла бы с голоду. А я хорошо знаю, что это — голод… Испугалась тогда за нее…
— Но ведь мог убить!
— У каждого своя судьба. Раз жива, значит, не мог, — улыбнулась вымученно.
Стешка, слушая ее, пыталась поближе понять свою свекровь. Когда вернулся Александр, Валентина Ивановна немного смутилась. Стала скованнее. Но вскоре поняла, что сын не собирается упрекать ее. И снова ожила.
— Стеша, как вы хотите назвать дитя?
— Мальчика — Юрой, а если дочь — Светланкой!
— Неплохо! Но еще подумайте! Время есть в запасе.
— Вам не нравятся эти имена?
— Мужское — хорошее. А вот Светланки часто болеют. Характеры слабые. Моральная сторона хромает. Это я говорю о моих знакомых с этим именем. Девочки сегодня не должны быть легковесными, ветреными. Но тут я лишь свое мнение высказала, а решать вам…
Стешка задумалась. Тоже ударилась в воспоминания. А Валентина Ивановна ушла на кухню к Варваре. Та, увидев гостью, от растерянности вовсе онемела. «Ну-ка, городская увидела чугуны со свеклой и картошкой для свиней и коров. Вся печь ими забита. Что подумает теперь? И надо же вот так некстати вперлась», — взмокла спина Варвары.
— Давайте помогу! — услышала внезапное, от чего даже рот открыла.
— А чем поможешь? Со скотиной я и сама управлюсь. Ослобоню печь. Все запахи выветрю. Не обессудь, что вот так застала. Хозяйство имеем. За им догляд нужен.
Но через час женщины разговорились без умолку. Валентина пошла с Варварой в сарай, посмотреть, как та доит коров. Вернулись они оживленные.
А через три дня вовсе сдружились.-
Напрасно Варвара переживала. У. них нашлось много общих тем. Да и сама Валентина была лишь на два года старше. И обе женщины целыми днями отводили душу в общении.
Как-то вечером, замесив тесто, Варвара разговорилась со сватьей на кухне. И Стешка, войдя к ним, поняла, что ее не услышат. Хотела выйти незаметно.
— Ты чего это? Почему матери молока не принесла? — сдвинула брови Варвара.
— А сами разве не можете?
— Это еще что? — осерчала Варвара, глянув на дочь так, что та голову в плечи вобрала. — Невесток в руках держать надо! Поняла, Валюха! В ежовых рукавицах! — добавила веско.
