У офицера даже купили несколько журналов, но никто не
появлялся рядом с домом Кафаровых. Это очень сильно тревожило Чумбуридзе. Всю
ночь он не спал, прислушиваясь к шагам на лестничной клетке, словно надеясь, что
незваные визитеры пожалуют ночью. Но так никто и не появился.
Едва дождавшись утра, он взял автомобиль и поехал к дому,
где жила сестра Кафара Кафарова. Там тоже никто не появлялся ночью и ни о чем
не расспрашивал. Он не успел вернуться к себе, когда позвонил телефон и
взволнованный сотрудник МНБ, который вел наблюдение за домом сестры Кафарова,
доложил, что у дома побывало двое людей, которые расспрашивали соседей, куда
именно уехали хозяева и когда это случилось.
Чумбуридзе понял, что пора ждать гостей. В соседней квартире
уже давно были установлены микрофоны, и они могли слышать все, что там
происходило. В половине десятого в квартиру позвонили.
— Кто там? — спросила одна из дочерей Кафарова.
— Мы принесли небольшую посылку для Маира, — сказали из-за
двери.
Девушка позвала мать. Время было трудное, опасное. В городе
было полно беженцев, дезертиров, просто опасных людей, промышлявших грабежом.
Открывать двери незнакомцам было опасно. Одна из дочерей была замужем, но зять
уже уехал на работу.
— Что вам нужно? — спросила вдова. — Маир здесь не живет.
— Мы знаем, — ответил голос, мы были у него на квартире, и
нам сказали, что он уехал. Вы не знаете, куда именно он уехал? Нам нужно
передать ему посылку.
— Ничего не знаю, — ответила вдова, и без того расстроенная
арестом сына, — Маир уехал, кажется, в Турцию. А его мать у родственников,
скоро вернется.
— Она уехала в Кубу? — уточнил неизвестный. Чумбуридзе
тихонько выругался, когда ему перевели вопрос незнакомца. Он не знал
азербайджанского языка, и весь разговор ему переводил один из офицеров МНБ.
Все-таки на другой квартире прошла утечка информации. Но это было пока не так
страшно. Чумбуридзе на всякий случай приготовил пистолет. Если незнакомец
узнает еще что-нибудь или задаст дополнительный вопрос, придется их брать.
Другого выхода просто нет. А Рустаму нужно заканчивать игру, он может оказаться
под угрозой разоблачения.
— Вы не знаете, в какой именно город уехал Маир? — настаивал
незнакомец. Чумбуридзе насторожился: неужели они хотят полететь для проверки и
в Турцию? В это трудно было поверить.
— Не знаю, — ответила вдова, — у нас горе, сына моего
арестовали, а вы пристаете с какими-то вопросами. Вот приедет зять, с ним и
поговорите.
— А когда арестовали вашего сына? — настаивал незнакомец.
Чумбуридзе покачал головой. Этого они не предусмотрели, в Ашхабаде вполне могут
заподозрить неладное, узнав, что сын Кафарова арестован только несколько дней
назад. Хотя, с другой стороны, все правильно. Именно после ареста Кафарова его
двоюродный брат и решил поехать в Ашхабад.
— Несколько дней назад, — печально ответила женщина, —
уходите, у меня одна дочка на выданье дома. А вы стоите и кричите за дверью.
Соседи могут подумать невесть что.
— Извините, — сказал незнакомец, отходя от двери.
— Мы можем вызвать наружное наблюдение, — предложил один из
сотрудников МНБ.
— Нет, — твердо возразил Чумбуридзе, — этого делать нельзя.
Иначе мы провалим операцию с нашим сотрудником. Эти типы могут заметить
наблюдение, и тогда все плохо кончится. Нет, нет, ни в коем случае не нужно за
ними следить, пусть уходят.
Теперь, когда этот неприятный разговор наконец закончился,
он перевел дыхание. Все-таки они затеяли очень опасную игру, которая вполне
может стоить жизни его товарищу.
— Вы думаете, они успокоятся? — тихо спросил один из
офицеров.
— На первом этапе — да, — кивнул Чумбуридзе, — нам нужно
выиграть время. Хотя бы несколько дней. Пока проверяют на примитивном уровне.
Где он, куда уехал, есть ли вообще племянник. Значит, подозревают не так
сильно. А вот когда начнут подозревать, то поедут в селение за сестрой Кафарова
и постараются найти фотографию настоящего племянника. Пока, к счастью, они
этого не делают.
Через два часа после этого разговора в Ашхабад позвонили из
Баку.
Коротко поговорив, Ибад поблагодарил своего собеседника и
вышел во двор, где Курбан-ака сидел с еще несколькими почтенными старцами.
— Можно вас на минуту? — извинился Ибад. Старик быстро
поднялся. Он был достаточно энергичен для своих семидесяти лет. Они прошли в
дом.
— Звонили из Баку, — доложил Ибад, — племянник у Кафарова
действительно есть. По рассказам соседей, он уехал в Турцию.
— Давно?
— Несколько дней назад. А сына Кафарова действительно
арестовали.
— Когда?
— Тоже несколько дней назад.
— Куда делась сестра Кафарова, мать его племянника?
— Она уехала в район, к своим родственникам. Старик покачал
головой.
— Ты смотри, как все гладко получается. Одного арестовали,
Другая уехала. А наш племянник, говорят, уехал в Турцию. Может, действительно
уехал, нужно было все проверить.
— Они проверили, — терпеливо объяснил Ибад, — ходили в Дом к
самому Кафарову. Его вдова подтвердила, что племянник действительно уехал.
— Это не доказательство, — раздраженно ответил Курбан, —
Уехал, не уехал. Лицо мне нужно предъявить. Пусть фотографию этого племянника
сюда пришлют, пусть дадут нам его фотокарточку. Хотя нет, подожди. Проверим
быстрее.
Отправь прямо сейчас фотографа, и пусть он пощелкает нашего
гостя. А потом по Факсу фотографии передай в Баку. И пусть наши друзья
проверят, действительно ли племянник Кафарова приехал к нам. Или он все-таки
уехал в Турцию, а нам подставили вместо него кого-то другого. Проверь все сам.
Это очень важно.
— Я понял, хозяин. Сейчас все сделаю.
Рассерженный старик вернулся к своим гостям, а Ибад поспешил
искать фотографа.
Рустам в это время сидел в своей комнате и задумчиво рисовал
портрет девушки. По непонятному капризу его руки изображение все время
напоминало Надю Виноградову, с которой они работали уже больше года. Он старательно
вымарывал набросок и начинал рисовать другой портрет. Но и другой рисунок также
неуловимо напоминал Надю, и он уничтожал этот рисунок так же безжалостно, как и
остальные.
Когда дверь открылась, он решил, что принесли обед. Кормили
неплохо, и он не имел оснований жаловаться, если не считать своего вынужденного
заточения.
Но вместо привычного лица одного из его охранников он увидел
маленького, лысоватого, подвижного человека, вошедшего в комнату с
фотоаппаратом в руках.
— Добрый день, — весело поздоровался незнакомец, — вы
разрешите мне сделать несколько снимков?
