— А это для чего? — нахмурился Рустам.
— Меня попросили сделать несколько ваших фотографий, —
вежливо ответил фотограф. В комнату вошли два охранника. И тот самый Ибад,
которого он запомнил еще по дому Курбана-ака.
— Просто сядь нормально, и тебя сфотографируют, — мрачно
посоветовал Ибад, — нам нужны твои фотографии.
— Вы, вероятно, перепутали меня с каким-то артистом, —
огрызнулся Рустам, — я ведь не телезвезда.
Он обязан был до конца играть роль, отведенную ему по
сценарию. Но, похоже, в этот раз произошел сбой. Они не могли предусмотреть
такой вариант.
Старик оказался гораздо умнее, чем они предполагали. Трюк с
фотографией мог оказаться смертельно опасным для Рустама.
— Сиди смирно, — уже с угрозой приказал Ибад и, повернувшись
к фотографу, махнул рукой. — Давай быстрее. — Они сделали десятка два
фотографий и молча вышли из его комнаты. Дверь была заперта, как и прежде.
Рустам встал, прошел в ванную комнату, умылся. Такой вариант
они не предусмотрели. Похоже, ему придется принимать самостоятельное решение и
бежать отсюда как можно быстрее. Неужели вся операция сорвется из-за
подозрительности этого старика? Нужно придумать что-то другое, нужно выбить из
привычного равновесия Курбана-ака, заставить его поверить в гостя и в итоге
признать в нем «своего». Рустам задумался. Его чемоданчик тщательно проверили,
прежде чем передали ему в комнату. Там не было ничего необычного. Смена белья,
запасные носки, свежевыглаженные рубашки, одна пара брюк, бритвенный набор,
обычные предметы туалета. Паспорт с его фотографией и инициалами чужого
человека у него отобрали. А без документов далеко не убежишь. Он огляделся.
Конечно, здесь не будет никакого оружия и даже подобия оружия. Но ждать нельзя.
Они могут выслать фотографии с первым рейсом. Они даже могут передать их по
факсу. А уследить за каждым соседом Кафарова в Баку практически невозможно.
Человек, посланный для проверки, может подойти даже к ребенку и, показав
фотографию, спросить, похож ли он на дядю Маира, живущего в этом дворе. И тогда
все. Конец. Крах.
Сотрудники Бюро координации были подготовлены на уровне
мировых стандартов и имели в своем распоряжении разного рода технические
средства. В его бритвенном наборе имелось специальное электронное устройство,
позволяющее подать сигнал о помощи. Однако его следовало подавать только в
самом крайнем случае. Сигнал передали бы в местную службу национальной
безопасности, и его, конечно, освободили бы. Но на этом вся операция была бы
завершена. А это никак не входило в его планы, ибо он рассчитывал продержаться
еще немного в этом городе.
Рустам огляделся. Нужно искать выход. Нужно придумать
какой-нибудь вариант, при котором он может отсюда выйти и не разрывать
окончательно своих связей с Курбаном. Этот почти немыслимый вариант он обязан
придумать как можно быстрее. Если его опередят люди Курбана в Баку, то через
час или два сюда ворвутся охранники с оружием в руках. И повезут его на
заклание. А может, просто прибьют прямо здесь. Нужен выход. Нужно придумать,
как выйти из этого положения, не прибегая к самому крайнему средству. Он обязан
придумать другой вариант.
Глава 8
На этот раз собравшиеся офицеры хмуро слушали разнос,
Учиненный полковником Максимовым. Он говорил тихо, спокойно, но от этого его
слова казались еще более обидными и справедливыми.
— Как вы могли такое допустить? — спрашивал полковник. —
Одни офицеры решили, что можно возвращаться домой, а на глазах у других
застрелили двоих людей. Как вы могли все это допустить?
Сидевшие за столом офицеры молчали. Сабельников,
Матюшевский, Виноградова, Айрапетян, Двоеглазов. Возражать было трудно. Они
допустили вполне очевидный промах.
— Это я во всем виноват, — сказал Матюшевский, — мы не
предполагали, что такое может произойти.
— Операция проходила под моим непосредственным руководством,
— вставил Сабельников, — значит, Ответственность несу в первую очередь я,
товарищ полковник.
Несмотря на то что после августовской революции девяносто
первого года прошло около шести лет, все офицеры по-прежнему обращались друг к
другу с традиционным «товарищ». Слово «господин» не нравилось никому из них, и
по молчаливому согласию всех офицеров, прикомандированных к Бюро координации,
они обращались друг к другу традиционно.
— Не стоит играть в благородство, — хмуро заметил Максимов,
— мы собрались здесь не для этого. — Он помолчал, а потом сказал:
— Давайте начнем с самого начала. Проведенная вами проверка
ничего не дала. Я правильно понял? — спросил он у Сабельникова.
— Да. Мы были убеждены, что в фирме Кудрявцева не все чисто,
но не думали, что дело может обернуться подобным образом — А вы не могли своей
проверкой вызвать такую неоднозначную реакцию?
— Нет, — твердо сказал Сабельников. — Проверяли фирму
сотрудники МВД.
Мы просто им помогали под видом сотрудников милиции. Судя по
всему, убийство Кудрявцева было заказано, но киллерам просто не повезло.
— Ничего себе — не повезло, — возразил Максимов, — они убили
охранника, тяжело ранили водителя. А сам Кудрявцев лежит в больнице с
сотрясением мозга, да еще у него сломаны два ребра.
— Они тоже живыми не ушли, — рискнул напомнить Сабельников,
— ребята, может, вначале и растерялись, но потом действовали довольно
оперативно.
— Так оперативно, что всю ночь провели в милиции, — напомнил
Максимов, — пока мы искали их по всему городу, а сотрудники уголовного розыска
выясняли, чем занимается Бюро координации и откуда взялась эта непонятная
организация. — Он посмотрел на Виноградову и Айрапетяна. — Тоже мне ковбои.
Устроили стрельбу в центре города. Хорошо еще, что капитан Айрапетян не попал в
другие автомобили. И кто вам разрешил стрелять в центре города по движущейся
мишени?
Это ведь не загородная охота на утку, за такое вас вполне
могли привлечь и к уголовной ответственности. И в Москве, и в Ереване. И вы
тоже хороши, — обратился он к Виноградовой, — что это за манера такая —
стрелять в живых людей? С чего вы вдруг выстрелили этому киллеру в ногу? Мало
было одного ранения в руку? Вы решили для верности еще выстрелить ему в ногу?
— Он не успокоился после ранения в руку, — пояснила
Виноградова, — я была просто вынуждена его как-то унять. Теперь он будет знать,
как стрелять в живого человека. Это ведь он хладнокровно у меня на глазах убил
охранника Кудрявцева.
— И вы решили исполнить обряд мщения, — покачал головой
Максимов, — по-моему, это ненужное трюкачество.
— А по-моему, она была права, — упрямо сказал Матюшевский, —
таких гадов вообще отстреливать нужно. И не одну ногу, а все конечности.
— Если вы все работаете с таким настроением, то выходит, что
наши офицеры ведут себя на улицах города, как ковбои Дикого Запада, — прервал
его Максимов, — я надеюсь, мы все помним, что являемся сотрудниками
международной организации и наша главная цель — анализ возможных действий
преступников и рекомендации по их ликвидации. Только анализ и рекомендации, а
не стрельба на улицах города. — Он снова обвел взглядом притихших офицеров. —
Теперь давайте подумаем, что можно сделать. Судя по всему, убийство Кудрявцева
было кем-то заказано. Кто ведет это дело?
