— Ну, в ФСБ. Вообще-то я тоже подумал, что ты не из милиции.
Слишком интеллигентна и очень жестока. Я видел, как ты тому типу ногу
прострелила. Это впечатляло. Сотрудница милиции просто дала бы ему пистолетом в
рожу, а ты решила не пачкаться. Значит, ты из ФСБ?
— Опять ошибся.
— Становится интересно, — приподнялся на локте Кудрявцев. —
Так из какого ты ведомства? Неужели из Института охраны материнства и детства?
— Нет. Я из Бюро координации. Это международная организация,
занимающаяся проблемами преступности в странах СНГ, — сообщила Виноградова.
Кудрявцев откинулся на подушку. Помолчал немного и сказал:
— Молодец. Я не думал, что ты правду скажешь, проверял тебя.
А ты молодец.
— Не нужно было проверять, — спокойно ответила Надежда, — я
ведь видела, что ты играешь. — Кудрявцев повернул к ней голову.
— Зачем пришла? Говори, что тебе нужно?
— Только одно. Кто и зачем хотел тебя убить? — Он
отвернулся, закрыл глаза. Молчание длилось целую минуту. Потом спросил:
— А вы не знаете?
— Примерно догадываемся, но я хотела бы услышать твою
версию.
— Зачем?
Она пожала плечами:
— Странный вопрос, если ты знаешь, чем именно мы занимаемся.
— Немного знаю, — признался Кудрявцев, — вернее, слышал о
твоей организации. Нечто вроде местного Интерпола. Интересно, но глупо. Если
местные ничего сделать не могут, то каким образом приезжие специалисты
собираются разобраться в наших проблемах? Или в проблемах других республик СНГ?
Глупо, ты не находишь?
— Не совсем, — возразила Виноградова, — проблемы у нас
схожие, менталитет почти одинаковый, а преступность своя, доморощенная. Я
думаю, мы быстрее поймем друг друга с украинцами, чем с французами или немцами.
— Ну, ну, — кивнул Кудрявцев, — значит, у вас полное
взаимопонимание.
— Ты не ответил на мой вопрос.
— А какой ответ ты хочешь услышать?
— Только правду.
— Я не знаю. Вернее, я пока не уверен, кто это мог быть.
— Но у тебя есть предположение?
— Есть.
— Тогда скажи, кто?
— У каждого свои враги, — философски сказал Роман Кудрявцев.
Она покачала головой.
— Я начинаю сожалеть, что оказалась в тот вечер рядом с
тобой, — призналась Надежда.
Он с интересом посмотрел на нее. Потом прошептал:
— Это была судьба.
Она встала.
— Ничего больше не хочешь мне сказать?
— Вы все равно не справитесь, — убежденно сказал он, — это
мое личное дело.
— До свидания, — она пошла к выходу.
— Подожди, — окликнул ее Кудрявцев. Она повернула голову.
— Я всегда долги возвращал, — прохрипел он, — не хочу быть в
долгу перед тобой. На меня покушались люди Горелого. А почему именно его люди и
кто им заказал мое убийство, этого я тебе не скажу. Поймайте Горелого и узнайте
все у него.
Она смотрела ему в глаза.
— Ну и собачья у тебя жизнь, Роман, — вдруг презрительно
сказала она, — живешь с охраной, вечно всего боишься, даже девок к тебе водят
под охраной.
Несчастный ты человек.
Она вышла из палаты. В коридоре ее ждали Сабельников и
Тимошин.
— Узнали что-нибудь? — бросился к ней майор. Она
отрицательно покачала головой.
Чуть позже, уже сидя вдвоем в машине с Сабельниковым, она
сказала подполковнику:
— Это были люди Горелого. Он убежден в этом.
Глава 9
Только в самолете они узнали, что летят в Ташкент. Забрав их
паспорта, водитель оформил им билеты, и они пошли на посадку, пройдя
предварительно обычный таможенный и пограничный контроль, уже никого не
удивлявший при пересечении границы бывших республик прежде единой страны. В
самолете находилось не очень много людей, это был очень неудобный ночной рейс,
к тому же они попали на разные места, из-за чего не могли даже разговаривать
друг с другом. Кирилл, оказавшийся зажатым между двумя женщинами, просто заснул,
откинув кресло до упора. Слава, сидевший рядом с симпатичной девушкой, улыбался
ей всю дорогу, пытаясь ее разговорить. А Николай, напротив, сидел у окна и
почти весь путь смотрел в иллюминатор, словно надеясь увидеть нечто неизвестное
в вечерней темноте.
Сам Цапов, успевший купить в аэропорту газеты и журналы,
просматривал их, время от времени оглядываясь назад, туда, где сидел внешне
непримечательный и все время дремавший Раскольник. Цапов знал, что слова
Горелого о его напарнике были правдой. Раскольник был не просто убийцей. Он был
одним из тех редких типов убийц, которые наслаждаются видом жертвы, кому
доставляют удовольствие страдания и мучения несчастного. Садист и палач,
Раскольник имел явные отклонения в психике наводящие его на чудовищные по своей
изощренности пытки для жертвы. В обычной жизни это был всегда молчаливый,
аккуратный человек, слегка помешанный на чистоте и всегда имевший при себе
несколько носовых платков. Но при поручении ему сложного задания он
преображался, словно оборотень, превращаясь в настоящего волка.
Когда стюардесса разносила напитки, Цапов попросил налить
ему стакан сока, а Раскольник выпил минеральной воды. Остальные ребята
предпочли спиртные напитки. Кирилл выбрал водку, Слава взял банку пива, а Коля
предпочел красное вино. Примерно через полчаса после того, как принесли
скромный ужин, Цапов поднялся и прошел в туалет. Выходя оттуда, он столкнулся с
Раскольником, курившим рядом с туалетами, находившимися в конце второго салона,
где можно было курить. Увидев Цапова, он кивнул и вдруг спросил:
— Кто-нибудь знает про наш рейс?
— Никто. А почему ты спрашиваешь? — удивился Цапов. Обычно
Раскольник никогда не задавал первым вопросов и вообще не отличался большой
любознательностью. Но ответа он не получил. Раскольник просто пожал плечами и
отвернулся, даже не став отвечать на вопрос Цапова.
«Типичный хам, — разочарованно подумал Цапов, проходя к
своему месту. — Почему его заинтересовал этот вопрос?» — подумал он, но вскоре
забыл о происшествии.
Самолет пошел на посадку, за бортом была уже глубокая ночь.
Когда попросили пристегнуть привязные ремни, Цапов вдруг почувствовал, как к
нему сзади наклонился Раскольник.
— Нас будут встречать? — спросил он.
— Да, — ответил, чуть обернувшись, Цапов.
