— Они поехали, — коротко доложил он.
— Что сообщил Шалва? — спросил Горелый.
— Четверых взяли, — кивнул Сергей, — трое наших и Цапов.
— А Раскольник? — заорал Горелый.
— Они его потеряли, — выдавил Сергей. В ответ Горелый взял
со стола тарелку и бросил в своего помощника. Тарелка с грохотом ударилась о
стену и упала на пол, разлетевшись на мелкие кусочки.
— Пусть срочно найдут Раскольника, — приказал Горелый, — скажи
Шалве, что его нельзя оставлять в живых. Пусть найдут и уберут Раскольника.
— Я понял… — Сергей хотел выйти.
— Подожди, — остановил его Горелый, — и пусть уберут Цапова.
Они узнали, откуда идет караван?
Сергей молчал.
— Я тебя спрашиваю! — заорал Горелый, теряя всякое терпение.
— Не знаю, — честно признался Сергей, — они нам ничего не
сообщили.
— Найди Хромого Шалву, я с ним хочу поговорить, —
успокаиваясь, приказал Горелый, — передай всем нашим, чтобы сегодня днем
собрались в ресторане. И чтобы были готовы к большой драке. Завези на дачу
несколько гранатометов. Или управляемых ракет. Когда в следующий раз появится
этот вертолет, я хочу, чтобы его сбили. Ты меня понял, Сергей? Чтобы его сбили,
как только он попытается пролететь над нами.
— А где я возьму такие ракеты? — удивился Сергей.
— Купишь на базаре. Я тебя еще учить должен таким
элементарным вещам.
Уходи отсюда, не зли меня. Иди и найди этого суку Шалву. Не
сумел нормально дело сделать. Такую добычу запорол, мерзавец.
Сергей выбежал из гостиной, а Горелый еще долго ходил по
комнате и громко ругал своего незадачливого компаньона.
Сидевший в своей машине Афанасий Степанович в это время
говорил по сотовому телефону.
— Он явно что-то знает, — убеждал Афанасий Степанович своего
собеседника, — и если бы не вертолет, возможно, он не отпустил бы меня со своей
дачи. Нет. Говорит, что ничего не знает. Да, конечно. Я уже послал в Ташкент
еще несколько наших людей.
— От Цапова и Раскольника нет никаких вестей? — спросил
неведомый телохранителям Афанасия Степановича собеседник.
— Никаких. Но мы все равно ищем их по всему городу. Особенно
Цапова жалко. Я с ним уже третий год работаю.
— Думаешь, расколется?
— Не знаю. Он человек надежный, но под ножом может
расколоться и самый твердый. Не знаю.
— Будем исходить из того, что Цапов не выдержал. Тогда они
скоро появятся там, где мы их ждем.
— Я все понял, — торопливо сказал Афанасий Степанович.
— Брось все свой дела и вылетай сам в Ташкент, — посоветовал
его собеседник.
— А Горелый? — испугался Афанасий Степанович;
— Он пешка в этой игре. Кто-то стоит за его спиной. Сам
Горелый в одиночку не сумел бы так нагло действовать. Поэтому срочно вылетай в
Ташкент.
Нужно на месте все узнать, что там происходит. И заодно
свяжешься с нашими друзьями. Этот груз слишком важен для нас, чтобы мы могли им
рисковать. Ты все понял?
— Понял, — огорченно сказал Афанасий Степанович, не любивший
самолетов.
Он отключил телефон и приказал водителю:
— Срочно в аэропорт. Я улетаю в Ташкент. А вы, ребята, —
посмотрел он на своих охранников, — полетите вместе со мной.
Глава 12
Их везли довольно долго, больше часа. Водитель уверенно
ориентировался в ночной темноте, из чего Цапов сделал вывод о том, что похитившие
их люди местные. Но вот молодой «сфинкс» явно не относился к ним. И не только
потому, что разговаривал с другими похитителями на русском с характерным
гортанным кавказским акцентом. У местных русский язык был другого качества, они
совсем по-иному ставили ударение.
Ребята, сидевшие рядом с Цаповым, несколько приутихли, и
даже Кирилл уже молчал, сознавая, что их мучения только начались. Похитители,
сидевшие впереди, тоже не особенно разговаривали. Двое даже заснули. А еще двое
неслышно переговаривались. Была надежда на то, что могут задремать и остальные.
Но их начальник быстро пресек все надежды, приказав одному из своих людей не
спускать глаз с пленников, что тот и делал, развернувшись вполоборота в сторону
Цапова и ребят.
Когда они проехали минут сорок, Коля, раньше служивший во
внутренних войсках, тихо спросил Цапова:
— Может, нас в тюрьму везут?
— Нет, — одними губами ответил Цапов, — не обманывайте себя,
ребята.
Нас везут совсем в другое место.
— Для чего?
— Я думал, что ты догадаешься.
— Что будем делать? — спросил уже Слава.
— Нужно каким-то образом отсюда выбраться.
— Не разговаривать, — услышав шепот, закричал наблюдавший за
ними головорез, поднимая свой автомат.
— Мы хотим знать, куда нас везут, — поднял руку Цапов, — вы
извините, но у меня болит живот. Мне нужно выйти.
— Сиди, — разозлился охранник.
— Я не могу терпеть. Или вы хотите, чтобы я испачкал ваш
автобус? — Цапов рассчитывал хоть как-то остановить этот проклятый автобус и
выйти из него. Дальнейший план действий родится на месте, по обстановке.
Главное — выйти из автобуса. А ребятам без него ничего не сделают. Они не
обязаны знать, куда их вез Цапов и где они будут встречаться с местными
связными, прибывшими для их встречи. Значит, бежать нужно было ему самому.
Охранник растерянно оглянулся. Он не знал, что полагается
делать в таких случаях. С другой стороны, пачкать автобус, конечно, нельзя.
Охранник посмотрел на сидевшего впереди бородача. Тот был их формальным
командиром. Но командовал всем отрядом молодой гость.
— Что делать? — растерянно спросил он. Бородач, не слышавший
разговора, повернулся к нему. Что-то спросил на местном, очевидно, уточняя, что
именно произошло. Охранник ответил. Бородач разозлился, наверняка выругался, но
потом сказал несколько твердых, коротких фраз.
— Кто? — спросил он.
— Вот тот, — показал охранник на Цапова. «Сфинкс»
испытывающе посмотрел на пленника. Увидел его глаза и, равнодушно пожав
плечами, отвернулся.
— Что делать? — спросил бородач.
— Он врет, — ответил гость, — он хочет найти повод, чтобы
удрать отсюда.
— Мне плохо, — всем своим видом показывал Цапов.
— А если не врет? — усомнился бородач, видя мучения Цапова.
