Все встали. Минутное молчание, скорбь на лицах и ненависть в
глазах.
— Садитесь, — разрешил Максимов, — начинаем.
Сразу поднялся Сабельников.
— Сидите, — махнул ему Максимов, — мы вас слушаем.
— Зардани был в Москве несколько дней назад. Из ФСБ
передали, что он проживал в отеле «Метрополь». Дважды уходил от наблюдения
сотрудников ФСБ.
Вернее, они так считают. Его представительский «Мерседес»
уезжал без него, бесцельно кружил по городу, отвлекая на себя внимание
сотрудников ФСБ.
— Тоже мне профессионалы, — покачал головой Максимов, — не
могли вычислить, где он находится?
— Они считают, что он уходил через иранское посольство.
Машина въезжала во двор и потом выезжала. Стекла
затемненные, ничего увидеть не удавалось. А он благополучно выезжал на втором
автомобиле в другую сторону. Сотрудники ФСБ не могут входить на территорию
посольства.
— Он посещал посольство Ирана? — удивился полковник.
— В том-то и дело. Это обстоятельство и смутило сотрудников
ФСБ. С одной стороны, Зардани уже несколько лет не появляется в Иране, где к
его деятельности относятся, мягко говоря, не очень позитивно. С другой стороны,
он сам едет в посольство, что позволяет предполагать некоторую связь Зардани с
иранскими властями.
Максимов задумчиво покачал головой.
— Они всегда бескомпромиссно боролись против наркотиков, —
сказал он. — А вы что думаете, капитан Керимов?
Приехавший из Баку капитан был высокого роста, темноволосый,
красивый.
Максимов уже заметил, что молодой человек пользуется
определенным успехом у женщин.
— Не может быть, — убежденно сказал Керимов, — иранское
правительство почти ежемесячно устраивает показательные казни торговцев
наркотиками, курьеров и организаторов. Для них наркотики — эта прямая дорога в
ад. Режим в Тегеране борется с наркомафией страшными методами. Любого
подозреваемого тут же казнят.
Нет, они не могут иметь ничего общего с Зардани.
— Тем не менее он приехал в посольство, где не был уже
несколько лет, — возразил Сабельников, — и, по оперативным данным ФСБ, даже
оделся соответствующим образом. Он снял галстук, чтобы не раздражать иранских
чиновников.
— Интересно, — кивнул Максимов, — но, по-моему, Керимов тоже
прав. Не может быть, чтобы официальные иранские власти смогли договориться с
таким известным наркодельцом, как Зардани. Здесь что-то нечисто. Нужно потрясти
ФСБ.
Может, они что-то от нас скрывают.
Сабельников улыбнулся — Попытаюсь, — сказал он, — но боюсь,
ничего из этого не выйдет. Они очень неохотно дают нам любую информацию. Лучше,
если вы сами поговорите с Ершовым.
Полковник Ершов заменил самого Максимова после его перевода
в Бюро координации.
— Я ему позвоню, — кивнул Максимов, поморщившись. Голова
продолжала болеть. — Что у вас, Чумбуридзе?
— У меня есть данные МУРа. По их агентурным сведениям, среди
долгопрудненской и Измайловской группировок прошел слух о том, что отбирают
«бойцов» для какой-то акции в Средней Азии. Платят колоссальные деньги.
Говорят, много желающих.
— Готовят «бойцов» для каравана? — понял полковник.
— Уверен, товарищ полковник. И наверняка караван пойдет из
Средней Азии.
— В МУРе есть какие-нибудь наработки?
— Вообще-то нет. Но, судя по всему, они готовят специальную
акцию, товарищ полковник.
— Какую акцию? — не понял Максимов.
— Хотят внедрить своего агента. Чтобы проверить, все ли на
месте, и уточнить, какой именно караван и куда он идет.
— Агента — это правильно, — кивнул Максимов, глядя на своих
офицеров, — но боюсь, что всю информацию мы будем получать, как обычно, в очень
дозированных порциях и спустя неделю после того, как караван окажется в Европе.
— У каждой службы своя специфика работы, — пожал плечами Чумбуридзе.
— А если мы попытаемся продублировать действия МУРа? — вдруг
предложил Максимов. — Это ведь мы первые узнали о готовящемся караване. И нам
важно знать, куда он пойдет. У каждой службы свои задачи. В МВД просто хотят
обезвредить банду, в ФСБ — уничтожить наркотики и прекратить деятельность
Зардани на нашей территории, в Интерполе — узнать связи Зардани в Европе. А
наша задача — выявить всю цепочку наркомафии от южных границ СНГ до Бреста. Или
хотя бы получить представление, кто именно им помогает в Средней Азии и здесь,
в Москве. И поэтому я считаю, что остановить караван должны и наши сотрудники.
Не забывайте, что караван может пройти сразу по нескольким
странам — государствам СНГ. Это как раз наша задача.
— Не успеем, — убежденно сказал Чумбуридзе, — судя по
данным, переданным Алимовым, сделка уже состоялась и Зардани удалось
договориться с кем-то о транспортировке грузов из Средней Азии в Европу.
Ориентировочно это произойдет через две недели. За такое короткое время
выявить, где, когда и куда пойдет груз, да еще и внедрить нашего агента просто
невозможно.
— А кто сказал, что мы собираемся внедрять туда агента? —
усмехнулся Максимов. — У меня есть одна задумка. Нужно сделать так, чтобы они
сами вышли на нашего человека. Нужна приманка для Зардани. За это время мы
должны выйти на него самого.
— Это достаточно сложно, — вздохнул Сабельников, — вы ведь
знаете, какой он подозрительный. Зардани восточный человек и всегда отличался
скрытностью и недоверчивостью по отношению к чужим. Чтобы завоевать его
расположение, нужны годы, может, даже десятилетия. У нас нет столько времени.
Судя по последнему сообщению Алимова, у нас вообще нет
времени.
— Да, — помрачнел полковник, — это верно. Но мы все равно
обязаны что-то придумать. Мы новая организация, у нас свои приоритеты. Но, как
бы мы ни работали, что бы ни делали, мы обязаны всегда помнить о наших погибших
товарищах. Мы обязаны не только помнить, но и отвечать ударом на удар. Ввести
некий «стандарт возмездия» для любого, кто посягнет на жизнь наших товарищей.
— «Стандарт возмездия», — повторил за полковником
Матюшевский, — красиво звучит.
— Где сейчас Зардани? — спросил Максимов.
— Он улетел в Голландию, — доложил Сабельников, — судя по
всему, груз пойдет из Афганистана либо из Ирана. Мы не знаем ни города, откуда
они начнут свое путешествие, ни их маршрута.
— Кто был его связной в прежние годы? — спросил полковник.
Сабельников покачал головой:
— Либо все уехали, либо умерли.
