Он снова помолчал и добавил:
— Но он будет искать настоящий караван.
Гаджи-Султан отключился, даже не попрощавшись. Его, видимо,
уже занимала проблема этого капитана. Ахмед, красный и взволнованный после
разговора с хозяином, крикнул водителю:
— Прибавь газу. Мы опаздываем.
— Тогда оторвемся от других машин, — попытался оправдаться
водитель.
— Быстрее, тебе говорят, — окончательно разозлился Ахмед,
пусть успевают за нами. Мы опаздываем в Бухару.
Водитель прибавил скорость. Через некоторое время Цапов
оглянулся.
Колонна действительно отставала от них, и другие автомобили
не могли развить такой скорости, как их более легкий джип.
— Пусть они нас догонят, — недовольно процедил Ахмед, поняв,
что погорячился. Водитель промолчал, просто несколько сбавил скорость.
Вскоре перед ними выросла широкая водная гладь искусственного
канала, сооруженного для орошения этих засушливых мест. Ахмед недовольно
вгляделся вперед. Было уже семь часов вечера, и они явно опаздывали в Бухару.
— Впереди мост, — сказал он, подвинув к себе автомат.
— Там есть какая-нибудь охрана? — уточнил Цапов.
— По моим данным, нет. Там обычный мост через канал. Если
будет охрана, значит, это чужие люди. Придется стрелять.
В душе он даже надеялся на такой вариант, который наверняка
опровергнет и слова Цапова, и его собственные, сказанные Гаджи-Султану. Они
подъезжали к каналу, и Цапов прочел выцветшую надпись на русском и узбекском
языках о том, что они скоро пересекут Аму-Бухарский канал имени Двадцать
третьего съезда партии.
— Почему так называется этот канал? — спросил он у водителя.
Тот пожал плечами. Водителя явно не интересовало название этого рукотворного
произведения человека.
— Зачем тебе это нужно? — повернулся к нему Ахмед.
— Просто интересно, — равнодушно ответил Цапов, — чем то так
прославился именно двадцать третий съезд, что его именем назвали канал. Я из
истории еще помню двадцатый и двадцать второй. А вот двадцать третьего не
помню.
На нем Брежнева впервые избрали, — засмеялся Ахмед, — потом
наши местные подхалимы решили в честь этого съезда канал назвать, чтобы
понравиться Леониду Ильичу. Его как раз тогда строили.
— И до сих пор носит это название? — удивился Цапов.
— Не знаю. Наверно, носит. А чем тебе не нравился Брежнев? Я
мальчиком был и то помню — все жили хорошо, весело, дружно. Воровали
потихоньку, но жили хорошо. Разве в те годы можно было такой караван провести
по всей республике?
— Думаешь, не смогли бы?
— Может, и смогли. Просто тогда все было ясно. Такими делами
только секретари обкомов заниматься могли. Все в их власти было. И в руках
первых секретарей райкомов. А сейчас ничего не понятно. Кто главный, кто кого
слушает.
Это еще хорошо, что у нас порядок, а в Таджикистане людей
режут на улицах.
— Такты, значит, коммунист? — насмешливо спросил Цапов.
— Нет, — засмеялся Ахмед, — просто я людей вижу. Раньше жили
лучше, чем сейчас, — убежденно сказал он, — и воровали меньше. Все Москву
боялись. А сейчас только пули боятся, и то не все.
Машина осторожно въехала на мост. В сумерках было видно, что
местность вокруг моста пустынна. Не было не только никакой охраны, но и вообще
никого.
Машины одна за другой медленно переехали мост. Все было
спокойно. Ахмед разочарованно оглянулся. Он даже хотел, чтобы случилось
что-нибудь непредвиденное, но все было спокойно.
— Ты, наверное, прав, — сказал он сквозь зубы, — того
капитана действительно купили.
А в это время на дорогу Карши — Мубарек, где ретивый капитан
по-прежнему охотно исполнял свой долг, привычно взимая плату с проезжавших
автомобилей, к посту ГАИ подъехала белая «Волга». Сидевший в ней пассажир вошел
в будку постовых как раз тогда, когда в ней отдыхал капитан, снявший фуражку и
положивший ее на стол. Был уже вечер, и машин стало меньше, а значит, и «улов»
соответственно меньше.
— Что нужно? — устало спросил капитан. — Документы не в
порядке?
— Нет, — без улыбки сказал вошедший, — все в порядке. Просто
я зашел узнать, сколько тебе заплатили люди Абдулрагима.
Капитан не успел вытащить свой пистолет. Сначала отлетела
пробитая фуражка, когда он метнулся в сторону. А потом выстрелы настигли и
капитана.
Четыре выстрела в спину заставили его упасть на пол. Убийца
подошел к нему ближе.
Капитан хотел что-то сказать, показывая на свой нагрудный
карман, но убийца поднял пистолет и сделал контрольный выстрел в голову.
Услышавшие выстрелы двое сотрудников ГАИ выхватили автоматы
и бросились к будке, когда водитель «Волги» поднял свой автомат и дал длинную
очередь по бежавшим офицерам. Убийца стрелял, пока не израсходовал весь магазин
в своем автомате.
Тот, что был в будке, вышел и посмотрел на темное небо.
Потом достал свой телефон, набирая номер.
— Все в порядке, — спокойно сообщил он, усаживаясь рядом с
водителем.
«Волга» отъехала от поста, оставив три расстрелянных трупа
сотрудников ГАИ. Через минуту здесь уже было тихо.
Еще через минуту в машине Ахмеда зазвонил телефон.
— Ахмед, — услышал он голос хозяина, — ты был прав. Капитана
действительно купили.
И не дожидаясь, что ему ответит Ахмед, хозяин положил
трубку. До Бухары оставалось меньше часа езды. Они уже подъезжали к Кагану.
Глава 33
В этот день ночным рейсом в Бухару прилетел Рустам Керимов.
Сопровождавший его Ибад был мрачен и молчалив. Он
по-прежнему не доверял этому человеку, ушедшему вместе с Махмудом и
вернувшемуся без него с головой убитого Касыма. Если его хозяин, старый Курбан-ака,
увидел в этом жесте акт ненужной жестокости, то для Ибада это был вызов
человека, стремившегося утвердиться в глазах старика. Ибад не любил подобных
«выскочек» и ревниво относился к чужаку.
Вместе с ними летели и еще двое боевиков Курбана-ака, которые
должны были обеспечивать безопасность самого Ибада И курьера, который прилетит
в Бухару для передачи денег гостю. Никто из троих людей Курбана-ака,
следовавших в маленьком самолете из Ташкента в Бухару, не подозревал, что в
самом конце салона сидели двое коллег Рустама Керимова. Рустам увидел их сразу,
еще в Ташкенте, когда ни прилетели туда разными самолетами, но не моргнул
глазом, понимая, как важно сохранить полный контроль за обстановкой.
