Во время рейса Абдулло Шадыев прошел через весь салон самолета,
что-то спрашивая у стюардессы и громко сообщая, что собирается помыть руки.
Рустам понял, что это сигнал для него, и ровно через минуту поднялся, чтобы
войти в туалет после Шадыева.
Все произошло так, как они рассчитали. Шадыев вышел из
туалета, с непроницаемым лицом проходя мимо Рустама, а тот вошел в туалетную
комнату, закрыв за собой дверь. Пошарил руками по полкам, посмотрел туда, где
лежали салфетки. Под тремя салфетками лежал миниатюрный передатчик с
вставленным усилителем направленного действия, обладавший большим радиусом. Это
был своего рода «маяк», по которому его всегда легко можно будет найти. Рустам
убрал «маяк» в карман, помыл руки и вышел в салон. Проходя мимо Шадыева, он
невольно дотронулся до кармана, словно показывая, что «маяк» он забрал.
Они прибыли в Бухару глубокой ночью и остановились в
небольшой гостинице на краю города. Ибад и его люди не заметили, что через
полчаса после их размещения в ту же гостиницу прибыли двое их попутчиков,
летевших вместе с ними в самолете из Ташкента.
Матюшевский и Айрапетян разместились в лучшем отеле города.
И, наконец, дневным рейсом прилетел Георгий Чумбуридзе, остановившись там же,
где жили Матюшевский и его напарник. Теперь все было готово к дальнейшим
действиям.
Оставалось ждать, когда посланцы Зардани передадут им часть
груза, получив за него наличные деньги.
Глубокой ночью прибыли в Бухару автомобили, перевозившие
сахарный песок для прикрытия настоящего груза. Загнав машины в гараж, все
десять участников экспедиции смогли наконец умыться, привести себя в порядок и
выспаться в доме, рядом с гаражом.
Несмотря на смертельную усталость, Цапов проснулся
мгновенно, когда кто-то осторожно вошел в комнату, где они спали, и дотронулся
до ею плеча. На часах было около девяти, когда Цапов вышел в другую комнату и
увидел сидевшего за столом хмурого и небритого Ахмеда.
— Доброе утро, — кивнул Цапов, проведя по лицу ладонью. —
Двухдневная щетина его раздражала, и он решил побриться.
— Доброе утро, — кивнул Ахмед. Он завтракал. — Садись поешь.
— Сначала побреюсь. Здесь можно найти горячей воды? —
спросил Цапов, и Ахмед позвал кого-то, приказав принести воды Через полчаса они
уже сидели в светлом «БМВ», присланном за ними людьми Гаджи-Султана. Еще минут
через двадцать они выехали куда-то за город. Вдоль шоссе росла жидкая
растительность. Наконец машина свернула с асфальтовой дороги вправо и въехала в
широкие ворота.
Цапов вылез из автомобиля и не поверил своим глазам. Здесь
были настоящий сад с экзотическими цветами и двухуровневые бассейны. Он
представил, сколько труда вложили в посадку и прививку здесь этих растений, и
невольно почувствовал уважение к садовникам, сумевшим сотворить подобное чудо.
Несмотря на то что ворота открылись автоматически, он разглядел в тени деревьев
фигуры охранников.
Он не мог знать, что сад раньше принадлежал одному из
секретарей обкома, а затем Гаджи-Султан выкупил его за огромную сумму и стал
подлинным хозяином этого маленького «чуда света».
Прямо в саду, в тени деревьев, в большой, красиво украшенной
восточным орнаментом голубой беседке, сидели на ковре Гаджи-Султан и Афанасий
Степанович.
Оба держали в руках традиционные для этих мест пиалы с
зеленым чаем.
— Добрый день, — вежливо поздоровался Цапов, входя в
беседку. Вошедший следом Ахмед молча приложил руку к сердцу.
Гаджи-Султан хмуро разрешил им сесть. Он был в каком-тo
немыслимом восточном халате, очевидно, чувствуя себя немного эмиром или
падишахом.
— Как доехали? — спросил он по-русски. Цапов отметил что он
говорит очень хорошо, без акцента.
— Спасибо, — кивнул Ахмед, — все прошло нормально.
— Все-таки вас они потрепали, — вставил Афанасий Степанович.
— Скорее мы их, — честно ответил Цапов, — они не ожидали,
что за нами следует охранение.
— Абдулрагим должен заплатить за все убытки, которые он
нанес мне и моим гостям, — жестко сказал Гаджи-Султан, — он обязательно
заплатит.
— Не сомневаюсь, — миролюбиво согласился Афанасий
Степанович, — но важнее, чтобы груз поскорее ушел из Бухары. Это важно еще и
потому, что боевики вашего врага могут попытаться снова отбить груз.
Гаджи-Султан не ответил. Он взял кусочек сахара, задумчиво
поднял его, с хрустом надкусил. И наконец изрек:
— Я с вами согласен. Мы будем готовы сегодня вечером.
— Очень хорошо, — кивнул Афанасий Степанович, — я позвоню в
Москву, чтобы сообщить им хорошую новость. Но у нас возникла маленькая
проблема.
— Какая проблема? — повернул голову Гаджи-Султан.
— Нам звонил наш друг из-за рубежа и просил часть груза
оставить в Бухаре.
— Как это оставить? — нахмурился Гаджи-Султан. — Почему
оставить?
— Есть клиенты, которые купят часть груза по европейским
ценам прямо здесь, в Бухаре.
Рука Гаджи-Султана, тянущаяся к пиале, замерла. Он убрал
руку, повернулся к своему собеседнику всем телом.
— Как это в Бухаре, — спросил он, расширяя ноздри от гнева,
— в нашей Бухаре кто-то купит груз? И на какую сумму?
— На большую, — без тени улыбки сказал Афанасий Степанович,
— на очень большую сумму.
— Такого не может быть, — покачал головой Гаджи-Султан, уже
несколько пришедший в себя, — я знаю всех людей в Бухаре и всех покупателей. У
нас нет такого человека.
И, подумав, добавил:
— Если это не люди Абдулрагима.
— Нет, — улыбнулся Афанасий Степанович, понявший, что именно
беспокоит хозяина, — мы не стали бы продавать никому часть груза, даже за очень
крупные деньги. Мы ценим наше сотрудничество с вами и не собираемся заниматься
подобными сделками за вашей спиной. Слово Гаджи-Султана известно на всем
Востоке.
Он знал, как можно умилостивить этого восточного «крестного
отца».
Гаджи-Султану было особенно приятно, что это говорится
гостем в присутствии его человека, который должен слышать, каким уважением
пользуется его хозяин в далекой Москве.
— Кто эти покупатели? — уточнил хозяин дачи.
— Они приехали из Баку. Их рекомендовал нам сам Курбан-ака.
Он позвонил из Ашхабада и подтвердил, что часть груза получат его люди, —
Курбан-ака мудрый человек, — немного подумав, сказал Гаджи-Султан, — раз он
считает, что можно рискнуть и выдать часть груза, то я не буду возражать.
Надеюсь, что курьеры из Баку окажутся честными людьми.
— Это уже проблема Курбана-ака, — нашелся Афанасии
Степанович, и все рассмеялись, довольные друг другом.
