— Кто вел дело Зардани в прошлом году, когда он из
Санкт-Петербурга перевез у нас под носом огромную партию наркотиков? — спросил
Максимов.
— Мы тогда не успели, товарищ полковник, — виновато сказал
Матюшевский.
Он говорил, мягко выговаривая согласные. — Дело вели местные
органы ФСБ и милиции.
— Неужели все связи отрезаны? — спросил Максимов. — Так не
бывает. У него в Москве должны были оставаться свои люди, свои связи, которым
он хотя бы отчасти доверяет.
— Зардани не доверяет никому, — ответил Матюшевский, это
змея, а не человек.
— В его личном деле есть одна фамилия, — напомнил
Чумбуридзе. — Роман Кудрявцев. Раньше в Москве он был известный фарцовщик. А
сейчас довольно состоятельный человек, имеет свой клуб, ресторан. Он и раньше
сотрудничал с Зардани. Но мы не знаем точно, помогает ли он Зардани сейчас.
— Нужно послать рекомендацию местным властям в Туркмению,
Казахстан, Узбекистан, Киргизию, — предложил Максимов, — предупредить их о
подобном грузе.
И конечно, в Таджикистан… — Он посмотрел на Шадыева. Тот,
поняв его взгляд, кивнул головой.
— В Душанбе опять обострилась обстановка, — сказал Шадыев, —
но если нужно, я сам туда вылечу. Через горы они такой груз тащить не будут.
Значит, основные дороги известны. Если, конечно, груз действительно пойдет
через Таджикистан.
Полковник задумался.
— Меня беспокоит другое, — признался он, — караван может
перейти южную границу СНГ, и совсем не обязательно, чтобы дальше груз везли на
автомобилях.
Они могут довезти его до первого российского города и затем
спокойно перегрузить на самолет до Бреста. Между Россией и Белоруссией нет
таможенных постов, и их тем более нет внутри России. Значит, главная задача
каравана — войти в Россию. А дальше мы их уже не сможем остановить. Стало быть,
нужно действовать уже непосредственно в Средней Азии, откуда пойдет караван.
Алимов не успел выяснить точного места. Но у нас еще в запасе почти две недели.
Мы обязаны успеть. Хотя бы из чувства долга по отношению к погибшему товарищу.
Сабельников вздохнул:
— Там сумасшедшие места. В некоторых южных районах полный
беспредел, массовая коррупция. Вы же все сами знаете.
— Знаю, — кивнул полковник, — раньше говорили «Дикий Запад»,
а у нас сейчас «Сумасшедший Восток». Но все равно нужно действовать там.
Пускать караван до российских границ нельзя. Мы их здесь просто не успеем
перехватить.
Ашимбаева и Шадыева прошу связаться с представителями
национальных служб безопасности и МВД в Средней Азии. Матюшевского прошу лично
заняться отработкой версии Кудрявцева. Все свободны. Чумбуридзе и Керимова
прошу остаться.
Когда все вышли, он посмотрел на оставшихся офицеров.
— Нам нужно придумать крючок для Зардани, — сказал он, — и
этот крючок должны придумать именно вы, ребята. Чумбуридзе, нам нужно будет
продумать легенду. Мы закинем крючок и попытаемся поймать на него крупную рыбу.
А уже потом с помощью этой рыбы поймаем и такую акулу, как Зардани.
— Сделаем, — улыбнулся в густые усы майор, — я вас понял.
— Тогда начинаем, — кивнул Максимов, — у нас почти не
осталось времени.
Глава 3
В ресторане отеля «Метрополь» по вечерам бывало особенно
шумно. Сюда, в центр города, по ночам устремлялись десятки людей, сумевших
сделать огромные деньги за то небольшое время в начале девяностых, когда клич
«обогащайтесь» был особенно громко слышим. Миллионы людей разорились, но
десятки и сотни стали баснословно богатыми, приватизируя государственную
собственность, получая в собственное управление государственные заводы и
фабрики, нефтяное и газовое оборудование. Гигантские деньги, исчисляемые
миллионами и миллиардами долларов, делались на разнице внутренних и внешних
цен, когда размеры взятки государственным чиновникам могли исчисляться
миллионами долларов, а размеры получаемых прибылей превышали всякое
воображение.
Тогда и стали открываться в центре города рестораны и отели,
рассчитанные на самых богатых, самых ловких, самых предприимчивых дельцов,
успевших правильно и вовремя понять новые правила игры. «Метрополь», «Савой»,
«Балчуг», «Националь», прежде обветшалые и запущенные гостиницы,
перестраивались, превращаясь в высококлассные отели, в которых Цены зашкаливали
за пределы разумного. Начали открываться рестораны, где посетители швыряли за
один ужин несколько тысяч долларов.
За столиком, стоявшим в углу зала, сидели трое молодых
людей. Они излучали ту наглую уверенность в своем превосходстве, с какой обычно
в ресторанах вели себя бандиты или переодетые сотрудники милиции. Судя по
мощным бицепсам, бритым затылкам и презрительным взглядам, они принадлежали к
первой категории людей, так как у милиции давно не было средств на эксперименты
подобного рода и походы своих переодетых сотрудников в рестораны такого класса.
— Ты уверен, что он придет? — спросил один, тот, что был
поменьше ростом.
— Уверен, уверен, — упрямо сказал другой, — и что это ты так
дергаешься? Обязательно придет, он сам просил нас сюда приехать. Ты не
переживай, Колян, он придет обязательно.
Коля обиженно покачал головой:
— Я и не переживаю. Просто неохота вечер терять. Могли бы
девочек снять.
— Это правильно, — поддержал третий, — только Слава верно
говорит: если он сам назначил, значит, приедет. А если не приедет, поедем
развлекаться.
Этот был выше ростом и имел очень выразительное
запоминающееся лицо с тяжелыми кустистыми бровями и свернутым в сторону носом.
Он уже давно смотрел на сидевших в другом конце двух молодых особ и улыбался.
— Кирилл прав, — рассудительно сказал Слава, — чего ты все
время дергаешься, Коля? Вечно ты торопишься. Помнишь, как в прошлом году из-за
твоей торопливости чуть в засаду не попали?
— Вспомни еще кое-что, — огрызнулся Коля, наклоняя голову, —
может, расскажешь, как ты в детстве от девочек бегал?
Его собеседник побледнел. Он был гораздо симпатичнее своих
напарников и выглядел менее агрессивно. Рыжеватые волосы, правильные черты
лица. Только когда он улыбался, щели между редкими зубами портили его лицо.
Теперь, усмехнувшись, он сжал вилку.
— Ты мне не шути. Я тебе пошучу.
— Иди ты. — огрызнулся Коля, — видишь, у меня настроения
нет, а ты меня цепляешь.
— Ладно, мужики, — кивнул Кирилл, — подождем еще полчаса и
отваливаем.
Не нравится мне в этом бардаке. У нас в любой забегаловке и
девочки лучше, и музыка круче.
— А чего ты вообще сюда приперся? — не унимался Слава,
которого, очевидно, задели слова Коли о девочках. — Сидел бы в своей дыре и
щупал бы своих прыщавых прошмандовок.
