– Мне?
– Да. Вы ведь гостили у него перед тем, как он отправился к
сестре. Мистер Эбернети даже не упомянул вам о своем намерении?
Ему показалось, что поведение Элен стало более сдержанным.
– Он говорил мне, что собирается повидать своего брата
Тимоти, – что и сделал, – а о Коре не упоминал. Может, войдем в дом? Должно
быть, уже скоро подадут ленч.
Элен прошла мимо него, неся цветы. Когда они вошли через
боковую дверь, Пуаро осведомился:
– Вы абсолютно уверены, что во время вашего визита мистер
Эбернети не говорил вам ничего важного о других членах семьи?
– Вы спрашиваете как полицейский, – недовольно заметила
Элен.
– Когда-то я и был полицейским. У меня нет официального
статуса – а значит, и права задавать вам вопросы. Но ведь вы хотите знать
правду – во всяком случае, так мне казалось?
Они вошли в Зеленую гостиную. Элен вздохнула:
– Ричард был разочарован в младшем поколении. Впрочем, все
старики таковы. Он говорил о родственниках, не скрывая пренебрежения, но не
сказал ни одного – понимаете, ни одного – слова, которое могло бы навести на
мысль о мотиве убийства.
Элен взяла китайскую вазу и принялась размещать в ней розы.
Покончив с этим, она стала осматриваться в поисках места для вазы.
– Вы великолепно размещаете цветы, мадам, – заметил Эркюль
Пуаро. – Думаю, вы достигаете совершенства во всем, за что ни беретесь.
– Благодарю вас. Я люблю цветы. Думаю, они будут хорошо
смотреться на зеленом малахитовом столике.
На упомянутом столике находился букет восковых цветов под
стеклянным плафоном. Когда Элен приподняла его, Пуаро небрежно осведомился:
– Кто-нибудь говорил мистеру Эбернети, что муж его
племянницы Сьюзен едва не отравил покупателя, готовя лекарство? О, pardon!
[27]
Викторианская безделушка выскользнула из пальцев Элен. Пуаро
прыгнул вперед, но недостаточно быстро. Плафон упал на пол и разбился. Элен с
досадой воскликнула:
– Какая я неуклюжая! Хорошо, что цветы не пострадали.
Придется доставать новый плафон. А цветы я уберу в шкаф под лестницей.
Пуаро помог Элен положить восковой букет на полку в темном
шкафу и вернулся вместе с ней в гостиную.
– Это моя вина, – сказал он. – Мне не следовало пугать вас.
– Я забыла, о чем вы меня спросили.
– О, не стоит вспоминать: я уже и сам забыл.
Элен подошла к нему и положила ладонь на его руку:
– Мсье Пуаро, неужели хоть чья-нибудь жизнь при тщательном
расследовании может оказаться безупречной? Нужно ли ворошить прошлое человека,
если оно не имеет ничего общего с…
– Со смертью Коры Ланскене? Да, нужно. Потому что необходимо
расследовать все. Недаром старая истина гласит: каждому есть что скрывать. Это
относится ко всем нам – возможно, и к вам, мадам. Повторяю: ничего нельзя
игнорировать. Поэтому ваш друг мистер Энтуисл и обратился ко мне. Я не
полицейский и могу хранить молчание о том, что узнаю. Но я должен знать! А так
как в этом деле, мадам, улик не так много, как людей, то я занимаюсь людьми.
Мне необходимо познакомиться с каждым, кто был здесь в день похорон. Притом
было бы очень удобно – и выгодно стратегически, – если бы я познакомился с ними
в этом доме.
– Боюсь, – медленно произнесла Элен, – что это будет слишком
сложно…
– Не так сложно, как вам кажется. Я уже придумал способ.
Мистер Энтуисл заявит, что дом продан (entendu,
[28]
иногда подобные сделки
срываются). Он пригласит всех членов семьи собраться здесь и выбрать то, что
они хотят, из обстановки, прежде чем все выставят на аукцион. Собрание можно
назначить на подходящий уик-энд. – Помолчав, он добавил: – Как видите, все
достаточно просто.
Элен посмотрела на него. Ее голубые глаза были холодными –
почти ледяными.
– Вы расставляете для кого-то ловушку, мсье Пуаро?
– Увы! Мне хотелось бы знать, для кого ее расставлять, но
пока что я в полном тумане. Конечно, можно осуществить кое-какие проверки…
– Проверки? Какие именно?
– Я еще сам толком не определил. И в любом случае, мадам,
лучше, если вы не будете о них знать.
– Значит, меня тоже будут проверять?
– Вы, мадам, уже, так сказать, за кулисами. Но есть одна
проблема. Думаю, молодые люди охотно приедут, а вот обеспечить присутствие
мистера Тимоти Эбернети может оказаться трудновато. Я слышал, он не покидает
дом.
Элен неожиданно улыбнулась:
– Возможно, вам повезет, мсье Пуаро. Вчера я разговаривала
по телефону с Мод. Маляры красят дом, и Тимоти ужасно страдает от запаха
краски. Он говорит, что это скверно отражается на его здоровье. Полагаю, они с
Мод будут рады приехать сюда на неделю или на две. Мод все еще плохо ходит – вы
знаете, что она сломала лодыжку?
– Нет. Какая жалость!
– К счастью, они заполучили компаньонку Коры, мисс Гилкрист.
Кажется, она оказалась настоящим сокровищем.
– Что-что? – Пуаро резко обернулся к Элен. – Они пригласили
мисс Гилкрист переехать к ним? Кто это предложил?
– Думаю, это устроила Сьюзен – Сьюзен Бэнкс.
– А-а, – странным тоном протянул Пуаро. – Значит, это
предложила малютка Сьюзен. Она любит все устраивать.
– Мне она кажется весьма практичной девушкой.
– Да, она практична. Вы слышали, что мисс Гилкрист чудом
избежала смерти, съев кусок отравленного свадебного пирога?
– Нет! – Элен выглядела испуганной. – Теперь я вспоминаю,
как Мод говорила, что мисс Гилкрист только что вышла из больницы, но я понятия не
имела, из-за чего она туда попала. Отравлена? Но почему, мсье Пуаро?
– Вы в самом деле не догадываетесь почему?
– Соберите всех здесь! – с внезапной горячностью воскликнула
Элен. – Узнайте правду! Больше не должно быть убийств!
– Следовательно, вы согласны со мной сотрудничать?
– Да, согласна.
Глава 15
– Этот линолеум выглядит прекрасно, миссис Джоунс. Видно,
что вы умеете с ним обращаться. Чайник на кухонном столе – можете наливать. Я
приду, как только отнесу завтрак мистеру Эбернети.
