Прежде чем мисс Гилкрист успела ответить, зазвонил телефон,
и она поспешила в холл. Телефон в стиле тех, которыми пользовались лет
пятьдесят назад, был расположен на самом сквозняке, в темном коридоре у
лестницы.
Мод Эбернети появилась на верхней площадке, когда мисс
Гилкрист еще разговаривала. Посмотрев вверх, она сообщила хозяйке дома:
– Это миссис… кажется, Лео Эбернети.
– Скажите ей, что я сейчас подойду.
Мод начала с трудом спускаться с лестницы.
– Жаль, что вам снова пришлось спускаться, миссис Эбернети,
– посочувствовала мисс Гилкрист. – Мистер Эбернети уже окончил завтрак? Сейчас
я поднимусь и заберу поднос.
Она поспешила наверх, а миссис Эбернети взяла трубку.
– Элен? Это Мод.
Инвалид встретил мисс Гилкрист злобным взглядом. Когда она
взяла поднос, он сердито осведомился:
– Кто это звонит?
– Миссис Лео Эбернети.
– Ну, теперь они будут сплетничать целый час. Когда женщины
болтают по телефону, они теряют чувство времени. Не говоря уже о деньгах,
которые они расходуют на эту болтовню.
Мисс Гилкрист рассудительно заметила, что оплачивать
разговор придется миссис Лео, и Тимоти раздраженно проворчал:
– Отодвиньте занавеску. Нет, не эту – другую. Не хочу, чтобы
свет бил мне в глаза. Вот так лучше. Если я инвалид, это не значит, что я
должен весь день сидеть в потемках. И поищите на полке книгу в зеленом
переплете… В чем дело? Куда вы опять несетесь?
– Звонят в дверь, мистер Эбернети.
– Я ничего не слышал. Кроме того, внизу ведь есть эта
женщина – вот пусть она и открывает.
– Хорошо, мистер Эбернети. Какую книгу вы просили меня
найти?
Инвалид закрыл глаза:
– Уже не помню. Вы меня отвлекли. Лучше уйдите.
Мисс Гилкрист схватила поднос и поспешно удалилась. Поставив
поднос на столик в буфетной, она побежала в передний холл мимо миссис Эбернети,
все еще разговаривающей по телефону.
Вскоре мисс Гилкрист вернулась и спросила вполголоса:
– Простите, что прерываю вас, но пришла монахиня, которая
собирает пожертвования в какой-то фонд – кажется, «Сердце Девы Марии». У нее
есть тетрадь – большинство дают полкроны или пять шиллингов.
– Минутку, Элен, – сказала в трубку Мод и обернулась к мисс
Гилкрист. – Я не жертвую на католические церковные фонды. У нашей церкви есть
свои благотворительные организации.
Мисс Гилкрист снова поспешила к двери.
Через несколько минут Мод завершила беседу фразой:
– Поговорю об этом с Тимоти.
Она положила трубку и направилась в холл. Мисс Гилкрист
неподвижно стояла у двери в гостиную. Она озадаченно хмурилась и вздрогнула,
когда Мод Эбернети обратилась к ней:
– Что-нибудь случилось, мисс Гилкрист?
– Нет-нет, миссис Эбернети. Боюсь, я просто задумалась.
Глупо с моей стороны, когда в доме полно работы.
Мисс Гилкрист захлопотала как муравей, а Мод с трудом
поднялась в комнату мужа.
– Звонила Элен. Кажется, усадьба продана – какому-то приюту
для иностранных беженцев…
Она сделала паузу, ожидая, пока Тимоти энергично выскажется
по адресу иностранных беженцев, которые будут жить в доме, где он родился и
вырос.
– В этой стране не осталось ни капли достоинства! Мой старый
дом! Я не в силах даже думать об этом!
– Элен вполне понимает твои… наши чувства, – продолжала Мод.
– Она предлагает, чтобы мы посетили дом, прежде чем он перейдет в другие руки.
Элен очень беспокоится, что краска плохо действует на твое здоровье. Она
подумала, что тебе лучше пожить какое-то время в «Эндерби», чем в отеле. Слуги
все еще там, так что тебе был бы обеспечен уход.
Тимоти, уже открывший рот, чтобы выразить протест, закрыл
его снова. Взгляд его внезапно стал проницательным. Он одобрительно кивнул:
– Весьма любезно со стороны Элен. Но я не знаю – я должен
подумать… Несомненно, эта краска меня отравляет – я слышал, что в красках есть
мышьяк. С другой стороны, переезд может оказаться для меня непосильным
напряжением. Трудно решить, что лучше…
– Возможно, дорогой, ты все-таки предпочел бы отель, –
сказала Мод. – Конечно, хороший отель стоит дорого, но если речь идет о твоем
здоровье…
Тимоти прервал ее:
– Я хочу заставить тебя понять, Мод, что мы не миллионеры!
Зачем нам отель, когда Элен любезно пригласила нас в «Эндерби»? Правда,
приглашать туда не ее дело – дом ей не принадлежит. Я не разбираюсь в
юридических тонкостях, но полагаю, что он принадлежит всем нам, покуда его не
продали и не разделили деньги. Иностранные беженцы! Старый Корнелиус наверняка
перевернется в гробу! Да, – вздохнул он, – мне бы хотелось перед смертью
увидеть родной дом.
Мод ловко пошла с последнего козыря:
– Насколько я поняла, мистер Энтуисл предлагает, чтобы члены
семьи выбрали то, что им нравится, из мебели, фарфора и других вещей, прежде
чем их выставят на аукцион.
Тимоти тут же выпрямился:
– Конечно, мы должны туда поехать! Нужно точно оценить то,
что выберет каждый. Судя по тому, что я слышал о мужьях девочек, им нельзя
доверять. Элен слишком добродушна. Мой долг как главы семьи – присутствовать
при этом!
Он встал и энергично прошелся взад-вперед по комнате.
– Да, это превосходный план. Напиши Элен, что мы согласны.
Вообще-то я думаю о тебе, дорогая. Для тебя это будет приятный отдых и перемена
обстановки. В последнее время ты чересчур много работала. Маляры могут красить
в наше отсутствие, а эта мисс Гиллеспи – оставаться здесь и присматривать за
домом.
– Гилкрист, – поправила Мод.
Тимоти махнул рукой и сказал, что это одно и то же.
– Я не могу этого сделать, – заявила мисс Гилкрист.
Мод удивленно посмотрела на нее.
Мисс Гилкрист дрожала всем телом, умоляюще глядя на Мод.
– Я знаю, что это глупо… Но я просто не могу остаться в доме
одна. Если бы кто-нибудь приходил ночевать…
Она с надеждой посмотрела на собеседницу, но Мод покачала
головой. Ей было хорошо известно, как трудно добыть прислугу, которая остается
на ночь.
