Тем временем в буфете на станции Суиндон леди в траурном
платье с фестонами пила чай, закусывая сдобными булочками, и размышляла о
будущем. Ее не тревожило предчувствие беды. Она была счастлива.
Эти поездки с пересадками довольно утомительны. Было бы
удобнее и ненамного дороже вернуться в Литчетт-Сент-Мэри через Лондон. Правда,
теперь расходы не имеют значения. Хотя тогда ей пришлось бы ехать вместе с
родственниками и всю дорогу разговаривать. Это не менее утомительно.
Пожалуй, лучше возвратиться домой с пересадками. Эти булочки
просто превосходны. Удивительно, какой голод чувствуешь после похорон! Суп в
«Эндерби» был великолепным, да и холодное суфле тоже.
Какими все-таки чопорными и лицемерными бывают люди!
Достаточно вспомнить эти лица, когда она сказала про убийство! Как они все на
нее уставились!
Леди в черном удовлетворенно кивнула. Она правильно сделала,
что сказала это. Именно так и следовало поступить.
Женщина посмотрела на часы. До отхода поезда оставалось пять
минут. Она допила чай и скорчила гримасу. Чай был так себе.
Несколько секунд женщина сидела, мечтая об открывающейся
перед ней перспективе и счастливо улыбаясь.
Теперь она наконец сможет наслаждаться жизнью… Женщина направилась
к маленькому пригородному поезду, продолжая строить планы…
Глава 4
Мистер Энтуисл провел беспокойную ночь. Утром он чувствовал
себя таким усталым и больным, что даже не мог подняться с постели.
Сестра мистера Энтуисла, которая вела хозяйство, принесла
ему на подносе завтрак и заявила, что он был неблагоразумен, отправившись на
север Англии в таком возрасте и при таком состоянии здоровья.
Мистер Энтуисл ограничился объяснением, что Ричард Эбернети
был его старым другом.
– Похороны! – неодобрительно фыркнула его сестра. – Похороны
могут стать роковыми для человека твоих лет! Ты умрешь так же скоропостижно,
как твой драгоценный мистер Эбернети, если не будешь соблюдать осторожность.
Слово «скоропостижно» заставило мистера Энтуисла вздрогнуть.
Он не стал возражать, прекрасно понимая, что именно заставило его содрогнуться.
Кора Ланскене! Ее предположение было совершенно невероятным,
но ему хотелось выяснить, что она имела в виду. Пожалуй, придется съездить в
Литчетт-Сент-Мэри и повидать ее. Можно притвориться, будто ему нужна подпись
Коры для утверждения завещания. Незачем давать ей понять, что он придает
значение ее нелепой фразе. Тем не менее он должен повидать ее, и как можно
скорее.
Окончив завтрак, адвокат откинулся на подушки и стал читать
«Таймс». Этот ритуал действовал на него успокаивающе.
Вечером, без четверти шесть, зазвонил телефон.
Мистер Энтуисл снял трубку. Голос на другом конце провода
принадлежал мистеру Джеймсу Пэрротту, теперешнему второму партнеру фирмы
«Боллард, Энтуисл, Энтуисл и Боллард».
– Слушайте, Энтуисл, – сказал мистер Пэрротт. – Мне только
что звонили из полиции местечка под названием Литчетт-Сент-Мэри.
– Литчетт-Сент-Мэри?
– Да. Кажется… – Мистер Пэрротт сделал паузу. Он казался
смущенным. – Это касается миссис Коры Ланскене. Она не была одной из наследниц
состояния Эбернети?
– Да, разумеется. Вчера я видел ее на похоронах.
– Вот как? Она была на похоронах?
– Да. А что с ней такое?
– Ну… – Голос мистера Пэрротта звучал виновато. – Дело в
том, что ее… убили.
Последнее слово мистер Пэрротт произнес с величайшим
неодобрением. По его мнению, это слово не должно было иметь никакого
касательства к фирме «Боллард, Энтуисл, Энтуисл и Боллард».
– Убили?
– Боюсь, что да. Я хотел сказать, в этом нет сомнения.
– А каким образом полиция вышла на нас?
– Через ее компаньонку или экономку – мисс Гилкрист. Полиция
спросила у нее имена ближайших родственников или адвокатов убитой. Насчет
родственников и их адресов мисс Гилкрист не была уверена, но сообщила о нас.
Полиция сразу же с нами связалась.
– А почему они считают, что ее убили? – осведомился мистер
Энтуисл.
Мистер Пэрротт вновь заговорил виноватым голосом:
– Ну, в этом как будто нет никаких сомнений – ее ударили
топором или чем-то вроде того…
– Убийство с целью ограбления?
– Похоже на то. Окно было разбито, несколько побрякушек
исчезло, все ящики выдвинуты и так далее, но полиция вроде думает, что это сделано…
ну, с целью сбить со следа.
– Когда это произошло?
– Сегодня во второй половине дня – между двумя и половиной
пятого.
– А где была экономка?
– Обменивала библиотечные книги в Ридинге. Она вернулась
около пяти и обнаружила миссис Ланскене мертвой. Полиция хочет знать, нет ли у
нас предположений насчет того, кто мог на нее напасть. Я ответил… – в голосе
мистера Пэрротта послышалось возмущение, – что такое кажется мне маловероятным.
– Да, конечно.
– Должно быть, это какой-то местный полоумный громила –
думал, что в доме есть чем поживиться, а потом потерял голову и напал на
хозяйку. Как по-вашему, Энтуисл?
– Да-да… – рассеянно произнес Энтуисл.
Пэрротт прав, подумал он. Наверняка так оно и было.
Но тут у него в ушах четко прозвучал голос Коры: «Но ведь
его убили, не так ли?»
Кора всегда была дурой! Ни с кем не считалась, резала
правду-матку…
Правду!
Опять это проклятое слово…
Мистер Энтуисл и инспектор Мортон внимательно смотрели друг на
друга.
С присущей ему аккуратностью мистер Энтуисл предоставил в
распоряжение инспектора все существенные факты, касающиеся Коры Ланскене – ее
воспитания, брака, вдовства, финансового положения, родственников.
– Мистер Тимоти Эбернети – ее единственный оставшийся в
живых брат и ближайший родственник, но он инвалид, живет затворником и не
выходит из дому. Он уполномочил меня представлять его интересы и принимать
меры, которые окажутся необходимыми.
Инспектор кивнул. Для него было облегчением иметь дело с
этим пожилым проницательным адвокатом. Более того, он надеялся, что юрист
сможет оказать ему помощь в решении проблемы, начинавшей выглядеть все более
сложной.
