— Что ж, пусть с одной, но она не продажна!
— Любую бабу можно купить. Подарками, деньгами, лестью, страхом, угрозой! Я не верю ни одной, потому не хочу привыкать. Чтоб милашки помнили по-доброму, нужно уметь раскошеливаться. Такое мое правило, но блядешки в нашей жизни — не основное! Вот ты подумай, почему из всей городской кодлы дворников и прочих твоих сявок никто не засветил нас в ментовке? Скажешь, не видели? Не узнали? Туфта! Мы умели им башлять, зная, как мало они имеют! И твоя свора высвечивала нас! Допер? За бутылку ботали, о чем их просили. Они сами предупреждали, когда менты появятся. Ваша кодла закладывала вас на корню! Стоило твоей машине появиться в начале улицы, нам стучали в окно, и мы успевали смыться! Ты сам с этим столкнулся! Иль я выделываюсь? Ты не сможешь отблагодарить по-нашенски, а потому всегда будешь в прогаре. Возьмешь мелочь, а главари слиняют!
— Чего ж уговариваешь? Зачем беспокоишься? Ведь ни я, ты деньги предлагаешь? Иль меня решил купить, как тех девок или дворников? — усмехнулся Смирнов.
— Средь пацанов есть те, кого не стоит заметать. Их мы учим годами, а вы хватаете пачками без разбора. Когда мы их находим, в «малину» уже не вернуть.
— Но ведь вы богаты!
— Пацаны любят волю и боятся зон! Этим вы их переломили, но смотри! Ведь и мы достанем твоих! Не все свыкаются с нуждой. Не каждый согласится вкалывать за лозунги! Если ты не уломаешься, нашмонаем другого. Башли любят все! А тебя просто уберем. И запомни: не я, своя же кодла уроет тебя! Теперь шевели рогами, как дышать дальше, стоит корефанить со мной или продолжать бесполезную охоту? — откинулся Влас на траву и лежал совсем тихо, будто любовался синевой неба, упавшей в реку и застывшей в ней сугробами-облаками.
Влас ждал, что решит следователь, что ответит.
Михаил свое обдумывал. Многое ему вспомнилось. Ведь вот недавно взяли они троих «законников». Больше года потратили на их поиски, а на стадии предъявления обвинения им приказали отпустить фартовых, освободить из-под стражи. Почему? Никто не стал объяснять.
— Приказ не обсуждают, его выполняют! — услышал в ответ резкое.
Бывало, когда выпускали задержанных в тот же день, Смирнов ходил мрачный. Он не мог понять, что происходит.
В последнее время случалось и невероятное. Оперативники выезжали брать воров, окружали хазы, а в них никого не оказывалось.
— Но ведь были! Только что! Даже окурки тлеют в пепельнице! Где сами? Кто успел опередить и предупредить? — удивлялись опера.
Кто? Этот вопрос теперь все чаще вставал перед следователями. А преступность захлестывала город и выходила за его пределы.
Все чаще гибли на работе сотрудники милиции. Однажды нашли в подвале дома убитого участкового. Голову проломили ломиком. За целый год так и не установили убийцу, не узнали, за что погиб человек.
Вскоре после этого случая нашли в городском парке двоих оперативников, изрезанных ножами. Убийц тоже не установили. Ребята возвращались домой с дежурства. Решили пойти короткой дорогой, сократить путь. Его им и вовсе обрезали. За что? Кому помешали? На кого нарвались?
Сколько раз ночами стреляли по окнам дежурной части, и тоже не без потерь.
Смирнов смотрит на Власа: «А может, и он бывал в этих делах? Вот и теперь ждет. Откажись — тут и оставит! Для него угробить мента — в честь. Еще и хвалиться станет средь своих, по всем законам. Согласиться? Ну это уж слишком! Он после этого станет считать меня своим обязанником и наших ребят в случае чего будет убивать, не боясь кары. Согласись я, предам ребят. Никто из них не пошел бы на такую сделку. Нет! Не могу! Ну, прирежет».
— Мне надо подумать, — ответил Власу.
Тот приподнялся на локте:
— Чего? Ты что, офонарел? С чего взял, будто ждать стану? Или за отморозка держишь? Второй встречи уже не будет: либо теперь скентуемся, либо никогда! И помни, со мной шутки хреновые!
— Я не могу так сразу…
— Третьего выхода нет! Видишь вон то бревно? Откажешься — под ним тебя нашмонают, если станут дыбать, а нет — сгниешь сам! Если согласишься, расстанемся корешами, — указал взглядом на деньги.
— Ты как с дешевкой… Имеешь опыт…
— Все человеки одинаковы.
— Значит, ты загоняешь в тупик?
— Ты в нем всю жизнь моришься! Канаешь хуже нашего сявки. А за что? Тебе второй раз никто такого не предложит. Зато когда выйдешь в отставку на пенсию, не раз меня вспомнишь. И сам себя похвалишь, что не упустил свое. Поймал удачу за хвост. Не всякому она идет в руки.
— Ты можешь подождать? Ведь требуешь, чтобы не только я, а никто тебя не трогал. Мне нужно проверить, как мои отнесутся к такому повороту.
— Если ты не напомнишь обо мне, они про меня нюх посеят. Я им, как зайцу триппер, без нужды! Потому не с ними, с тобой трехаю!
Михаил понял, Влас его припирает.
— Давай после отпуска поговорим. Какой смысл сейчас? Я дома! Меня замещают. Откуда знаю, что у них планируется? Мы с тобой договоримся, а они нагрянут. Что тогда скажешь? Вытащишь на свою разборку? Зачем мне это нужно?
— Что ж, верняк ботаешь. Давай так! Когда в своей конторе возникнешь?
— Через неделю.
— Лады. Я тебя надыбаю. Сам меня не шмонай, нарваться можешь. Допер? Я тоже не за каждого корефана клянусь, — вскочил на ноги легко, пружинисто. Исчез совсем беззвучно.
«Вот ведь черт, я даже не слышал, как он оказался рядом?» — подумал Смирнов, немало удивляясь, как сумел Влас подойти вот так.
Он долго обдумывал разговор с фартовым. Понимал, что тот будет ждать. И решил посоветоваться с Олегом:
— Назначь ему встречу, а мы его там и накроем.
Так и сделали. Михаил радовался: если бы не это, сколько еще ловили б Меченого? Тот, когда оперативники взяли в наручники, понял все и крикнул Смирнову:
— Ты, пузырь с дерьмом! Закажи себе купе на погосте!
Когда Власа поместили в следственный изолятор, началось невообразимое.
Среди ночи в милицию вломились пьяные. Избив дежурных, закрыли их и подожгли полы. Выпустили из камер всех алкашей, а сами скрылись на двух машинах.
— Конечно, фартовые! Кто ж еще? Искали Меченого. Когда не нашли его, вздумали хоть так досадить! — оправдывался дежурный, протирая опухший глаз.
— Вас двое было! Почему не задержали? — негодовал начальник милиции.
— Их пятеро! И каждый как шкаф с антресолью! Попробуй скрутить таких лбов!
— Позор! Пьяные хулиганы устроили дебош в милиции! Едва не сожгли здание и вас! — возмутилось начальство. — Зачем нам такие слабаки в милиции?
И на следующий день оба избитых подали рапорты, уволились из горотдела. На их место заступили новые, но через месяц и эти пострадали. Выскочили защитить женщину, которую муж под окном дежурной части избивал. Отнять хотели ее, успокоить, но тут на них свора навалилась. Откуда взялась, не увидели. Одного дежурного забили насмерть.
