Книга Охотник на санги, страница 46. Автор книги Елена Жаринова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Охотник на санги»

Cтраница 46

– Боевая девочка, – причмокнул Харт. – Мне еще никто не говорил «отвали!».

– Мы узнали, что вы брошены на произвол судьбы… Мы уже планировали ваше спасение, но Бэзил случайно встретил Хархуфия.. Тот обещал, что с вами все будет в порядке. И, наконец, явился сеньор Торес. Так что мы знаем про ваше путешествие в Корону.

– Напрасное, к сожалению, – буркнул я.

– Вы избаловались, Грег, – заметил сэр Перси строгим голосом. – Я как автор энциклопедии дорого бы дал, чтобы оказаться на вашем месте. Надеюсь, у вас найдется время поделиться со мной впечатлениями. Кроме того, вы узнали эксклюзивную информацию о сатах. Надо будет только подумать, как разумнее ею распорядиться. А что касается войны…

– …То она не имеет никакого отношения к миндальному пирогу, – заявил Бэзил. Он лапой потянулся за блюдцем, и кресло под ним жалобно заскрипело.

– Нет, какой все-таки получился звук… – мечтательно протянул сэр Перси.

– Попробуйте пирога, – предложила Эсмеральда, отрезая мне кусок. – Такие пекут только у нас в Овьедо. Моя мама всегда добавляет в начинку ложечку шерри…

Пирог и в самом деле был бесподобен, а Эсмеральда вела себя, как хозяйка дома. Зато я оказался не в своей тарелке. Я с трудом реагировал на плосковатые шуточки Харта и с нетерпением ждал момента, когда смогу поговорить с Бэзилом или с сэром Перси.

В какой-то степени это произошло, когда Харт откланялся, а Торес, видимо почувствовав себя лишним, ушел в дом.

– Он все рассказал? – спросил я, проводив его взглядом.

– Да. – Сэр Перси вздохнул. – Несчастный фанатик… Но сейчас он, по-моему, просто рад, что уцелел. Он умолчал только о том, как попал в руки к Нэю.

Сэр Перси сказал это выразительно – он, конечно, не забыл моих откровений. Значит, Торес решил пощадить мою честь… В гробу я видал такое благородство! Однако провозглашать во всеуслышание правду я не спешил.

– А где Зануда? – спросил я.

– Здесь, – ответил сэр Перси. – Я устроил его на втором этаже. Вы бы потом зашли к нему, Грег. Он серьезно болен. Разрыв с Нэем дался ему нелегко.

– У сэра Перси так спокойно, что заживают любые раны, – вздохнула Эсмеральда.

Смерив ее взглядом – вот ведь выскочка! – я заявил:

– Не хочу вас обижать, сэр Перси, но у вас тут прямо какой-то санаторий для пострадавших духом. Может, примете и меня?

И я рассказал о том, как хотел убить Нэя.

Слушали меня молча, только Самир издал какое-то восклицание.

– Хорошо, что вы этого не сделали, Грег, – сказал сэр Перси. – Самый простой выход – не всегда самый верный.

– Просто я сентиментальный слюнтяй, – с обидой возразил я.

– Вы сожалеете, что не убили человека? – Сэр Перси покачал головой. – А вы знаете, что вас в таком случае ожидало бы?

– Да что вы его стращаете! – вмешался Бэзил. – Некоторые разом отправили в Атхарту полтора десятка душ – и ничего. Сидят, чаек попивают…

Самир, казалось, перестал дышать. Оцепенев, он уставился в одну точку.

– Бэзил, – холодно произнес сэр Перси, – не сочтите за труд впредь тщательнее выбирать слова, когда говорите о моих гостях. И не шутите над тем, с чем вы, к счастью, не сталкивались. Разлад с собой, с собственной совестью – самый страшный недуг в Атхарте.

– Выходит, если ты отпетый негодяй, Атхарта примет тебя с распростертыми объятиями, – сказал я, – а если раскаиваешься – тебе конец?

– Вам действительно интересно или вы ерничаете, Грег? – осведомился сэр Перси. – Вообще-то закономерностям попадания в Атхарту и исчезновения я посвятил несколько статей. Согласно этим закономерностям, в Атхарту попадают воры и убийцы и не попадают безгрешные новорожденные младенцы. С человеческой точки зрения, это чудовищно несправедливо. Но человеку трудно поверить, что Вселенная равнодушна к Добру и Злу. Атхарта – не награда для избранных. Чтобы преодолеть Темноту, достаточно быть личностью.

– С большой буквы «Л», – вставил я.

Сэр Перси уронил тяжелый вздох:

– С маленькой буквы. Достаточно быть среднестатистической, нормальной, здоровой, осознающей себя личностью. А чтобы не исчезнуть впоследствии, надо личностью оставаться. В Атхарте, господа, за душой надо ухаживать еще заботливее, чем на Земле мы ухаживали за телом. Душу здесь подстерегает множество недугов: самокопание, муки совести, неистовые страсти…

– Позвольте вопрос, профессор, – поднял лапу кот. – Вы не считаете, что человек, не страдающий этими, как вы выразились, недугами, просто водоросль? Неужели бюргер, озабоченный лишь сосисками с пивом, – более совершенная личность, чем гениальный поэт в поисках смысла жизни?

– В отличие от вашего поэта бюргер обладает немалой добродетелью: он принимает мир таким, какой он есть. И почему только сосиски? У него есть любимая жена, и дети, и сенбернар, и подарки на Рождество, и старая тетушка, которой он дарит гостинцы. К Порогу он подойдет с вашим поэтом наравне, а может, даже и с некоторой форой. В Атхарте они окажутся перед одинаковой задачей: сохранить себя. Кому-то для этого нужны привязанности. Кому-то – любимое дело, кому-то – новые впечатления. Самодостаточные, те, кому ничего не нужно, становятся ангелами. А те, кто клянчит у Вселенной невозможного, исчезают.

– Значит, Атхарта все-таки воспитывает нас как несмышленых детей? Кнутом и пряником? – недоуменно спросил я.

– Да нет же! – взревел сэр Перси. – Если вам проще изъясняться метафорами, это скорее естественный отбор. Окружающая среда вследствие своих физических свойств, – он повысил голос и угрожающе поднял палец; мы слушали, как притихшие нерадивые студенты, – вследствие своих физических свойств поддерживает или не поддерживает существование индивида. Индивид сам – сам! – либо разрушает, либо созидает свою личность.

– То есть вы хотите сказать, что наше существование в Атхарте зависит не от самих поступков, а от того, как мы эти поступки переживаем? – спросила Фаина. Я и не заметил, как она подошла и оперлась на спинку моего стула – как будто делала так всегда.

Сэр Перси вытер со лба пот.

– Примерно так, леди, – обреченным тоном произнес он.

– И как же вы, Самир, поладили с собой? – спросила Фаина. Ей как-то удалось сказать это без вызова и без насмешки, а так, словно она просила старшего товарища по несчастью поделиться опытом. Доброжелательный, даже кокетливый голос.

Со мной бы она так разговаривала! – неожиданно обиделся я.

Шахид ответил. Голос его был хриплым – от редкого употребления, наверное.

– Сделанного не воротишь. Я не верну тем людям жизнь. Я думал, что знаю истину. Я поклялся, что больше так не ошибусь.

– Восточный фатализм, – хмыкнул кот.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация