И вдруг, перейдя на доверительный тон, Мари-Анж добавила:
– Но на самом-то деле я знаю, как ты отдашься ему. Иначе я
бы вас и не знакомила.
И продолжала, все более воодушевляясь:
– Я уверена, вы очень хорошо поймете друг друга. Ты скоро
станешь счастливей. И будешь еще красивей, когда я тебя увижу снова. Я хочу,
чтобы ты становилась все красивее и красивее.
Эти слова и особенно выражение зеленых глаз растрогали
Эммануэль.
– Мари-Анж, – прошептала она, – Как жалко, что ты уезжаешь.
– Мы скоро встретимся. Я тебя не смогу забыть, будь
спокойна.
В их взглядах было столько нежности, что Мари-Анж поспешила
вернуться на твердую почву:
– Ты обещаешь вести себя с Марио так, как я тебе говорила?
Обещаешь?
– О, конечно. Если это тебе доставит удовольствие.
Впервые со времени их знакомства Мари-Анж потянулась к
Эммануэль и ласково поцеловала ее в щеку. Эммануэль попыталась привлечь к себе
светловолосую головку, но Мари-Анж отпрянула.
– Пока, кошка, которая ходит сама по себе! Я тебе позвоню
завтра, перед отъездом. И ты обязательно приедешь на море!
– Да, – смиренно промолвила Эммануэль.
– А теперь поищем других.
И они снова оказались в толпе приглашенных. Эммануэль
переходила от одной кучки болтающих к другой, но нигде не задерживалась. Она
искала Ариану, но Ариана сама нашла ее.
– А вот и она, наша непорочная Виргиния, – послышался резкий
голос. – Я думала, где же она занимается умерщвлением плоти, в каком монастыре?
Эммануэль тут же отметила, что на людях Ариана не переходит
с ней на «ты».
– Совсем не то, – ответила она в тон графине. – Один из
демонов был занят сравнением моего смеха с искусством стриптиза.
– Кто же этот ценитель?
– Он мне назвал только свое имя – Марио. Но вы должны знать
его.
Ариана фыркнула:
– О, любезности этого знатока стоят немного. Ваша
добродетель была бы в большей опасности, окажись вы прелестным мальчиком.
– Вы хотите сказать, что он…
– Я побоялась бы сплетничать, если бы он делал из этого
тайну. Разве он вам еще не изложил свои любимые теории? Вижу, он вам еще не
доверяет полностью – от меня у него нет секретов. Впрочем, он человек
изысканный, и я его обожаю.
– Может быть, он скрыл от меня свои вкусы, потому что я
заставила его засомневаться в них, – возразила раздосадованная Эммануэль.
Она рассердилась на Мари-Анж – та утаила от нее главную
особенность своего героя. Могла ли она не знать, эта всезнающая девчонка.
– Оставь надежду, всяк сюда входящий, – продекламировала
Ариана. – Наш эстет – человек принципов: он не изменяет своим добродетелям и ни
за что не сворачивает с избранного пути.
– О, вы знаете, других мне удавалось исправить, –
похвасталась Эммануэль.
– Но этот, я думаю, неисправим.
– Это мы еще посмотрим!
– Браво! Та, что совратит Марио, заслуживает приза золотого
Приапа.
Ариана понизила голос:
– Но я бы на твоем месте не стала тратить время на
бесполезные усилия. Я уже тебе говорила, что знаю десятки мужчин, не менее
соблазнительных, чем Марио, готовых послужить тебе в любую минуту. Давай, я
тебя познакомлю с ними…
– Нет, – отрезала Эммануэль. – Я люблю трудные победы.
– Ну что ж, помогай тебе Бог, – усмехнулась Ариана. Взгляд,
брошенный ею на Эммануэль, был точно таким же, как тогда в клубе.
– А в эти дни, – спросила она, – у тебя было что-нибудь?
– Да, – ответила Эммануэль.
Ариана внимательно разглядывала ее некоторое время молча.
– А с кем?
– Не скажу.
– Но ты в самом деле занималась с кем-то любовью?
– Да.
Ариана улыбнулась совершенно по-дружески.
– Я тебе кое-что приготовила на сегодняшний вечер, если
захочешь.
Любопытство оказалось сильнее Эммануэль.
– Что же именно?
– Не скажу.
Эммануэль нахмурилась, и Ариана не выдержала:
– Два парижанина. Они здесь только на один день. Но я
уступаю обоих тебе одной.
– А как же ты?
– А я возьму то, что от них останется!
Эммануэль прыснула, а Ариана придвинулась к ней поближе.
– Ты под платьем голая?
– Да.
– Покажи!
Эммануэль на этот раз не могла ответить отказом. Она
приподняла край платья.
– Хорошо! – почти простонала Ариана, уставившись на смуглый
живот, показавшийся из-под платья.
Эммануэль ощущала этот взгляд кожей так, будто к ней
прикоснулись пальцы или язык. Она напряглась, как напрягалась всегда в таких
случаях.
– Открой еще больше, – приказала Ариана. Эммануэль
повиновалась, но узкое платье мешало выполнить это распоряжение.
– Сними его, – сказала Ариана.
Эммануэль кивнула головой. Ей и самой не терпелось оказаться
обнаженной: соски ее отвердели, внизу живота стало горячо и мокро. Она сбросила
бретельки с плеч, расстегнула под мышками застежки.
– Ах, – воскликнула Ариана. – Кто-то идет!
И очарование кончилось. Эммануэль вернулась на землю. Она
застегнула платье, встряхнула головой. Ариана подхватила ее под руку и повела
за собой. Слуга прошел мимо них с подносом, уставленным бутылками. Они
остановили его, попросили наполнить бокалы шампанским. Пили долго, молча,
ничего не видя перед собой, совсем не замечая людей, кружившихся вокруг.
Становилось жарко.
– Кажется, будет гроза.
– Конечно, такая жарища!
«Нет, это платье чересчур тяжелое», – подумала Эммануэль.
Кто-то окликнул Ариану, но Эммануэль задержала ее:
– Послушай, не знаешь ли ты рыжую американку, темно-рыжую,
почти медного цвета. Она сестра морского атташе, она…
