Мы спустились к морю. Шум волн заглушал наши голоса, и я быстро заговорила:
— Я вспомнила, что в детстве ела такой сыр, какой… Какой бэй-тасан создал для Оммы. А Омма перед… перед превращением вспоминала, что им, в Ромес, этот сыр привозили из Венексов. Ты знаешь, где это?
— На западе, — пожал плечами Рейдан. — Я видел на карте: Венексы начинаются чуть севернее Мидона.
— Вот видишь! Значит, моя семья осталась там. Значит, я родилась в Венексах! Я же прекрасно помню, что в детстве видела горы.
— Может быть, — спокойно сказал Рейдан. — А может быть, и нет. Подумаешь, сыр! А горы… Я знаю, что есть горы на востоке, далеко, за Цесилем. А может, они есть еще где-нибудь — что мы знаем о мире?
— Нет, — я упрямо тряхнула головой. — Я точно знаю, я чувствую… Понимаешь, это пришло ко мне внезапно.
Как подсказка. Я не могла ошибиться. Наверное, моя сестра Келлион послала мне это видение.
— Последнее, в чем стала бы тебе помогать твоя сестра Келлион, так это в возвращении домой. Ведь ей хочется, чтобы все ее сестры находились в храме.
— Так говорили старшие сестры, — прошептала я. — Возможно, они ошибаются.
— Ого! Ты стала взрослеть, Шайса! Насмешка в его словах не смутила меня:
— Я должна побывать в Венексах, Рейдан.
— Что ты предлагаешь? Ты не доберешься туда одна, а у меня, как ты знаешь, другая цель, — отчужденным, холодным тоном произнес Рейдан. Мне было больно это услышать, даже слезы выступили на глазах, но я продолжала:
— Я знаю, Рейдан. Я помню, как в одну из своих первых ночей в этом мире я обещала тебе помочь добраться до сапфиров Келлион. Я сдержу слово. Я разбудила тебя просто потому, что мне надо было с кем-то поделиться. Пусть это пока остается мечтой.
— Прости, Шайса, — сказал вдруг охотник. — Мне многие говорили, что у меня скверный характер. Ты мужественная, честная девочка, и я не должен был так говорить с тобой. Мы с тобой вместе начинали этот опасный путь — я отправился за богатством, а ты хотела вернуться в храм. А теперь я уже не знаю, нужны ли мне эти пресловутые сапфиры, да и тебе, по-моему, не так уж хочется вернуться туда. Быть может, дорога сама решит за нас, — так часто бывает с путешественниками.
Рейдан замолчал. Ветер, дувший весь день изо всех сил, стих, и море спокойно дышало, словно огромное животное. Ночь была темной, я не видела лица охотника. Я знала, что сейчас он велит отправляться спать, и что-то несказанное между нами пропадет безвозвратно. Я всегда немного стеснялась Рейдана, но сейчас мне было все равно.
— Поцелуй меня, — сказала я тихо.
От неожиданности Рейдан вздрогнул и пошатнулся. Я бросилась к нему, чтобы поддержать его, чтобы он не потерял равновесие и не упал с камня в воду, и вдруг оказалась в его объятиях. Я чувствовала на себе его взгляд, жар его ладоней на моей спине пронизывал все тело, делая его упругим, как у лесного зверька. Я потянулась вперед и неловко прижалась губами к его губам. Охотник бережно, словно сдерживая себя, провел ладонью по моим волосам, я слышала его дыхание — или это были вздохи моря?
— Ты очень красива, Шайса, — глухим, незнакомым голосом сказал Рейдан. — Ты похожа на добрую святую из сказок, которые я слышал в детстве. Знаешь, у меня было невеселое детство, и я часто мечтал, что когда-нибудь встречу настоящую святую, и эта встреча принесет мне удачу. Но ты еще совсем молода. Не знаю, сколько я смогу защищать тебя, но я уж точно не тот, кто испортит тебе жизнь.
Рейдан небрежно коснулся губами моей щеки.
— Пойдем спать, Шайса. У нас впереди трудности и заботы, надо использовать каждую минуту отдыха.
Он поднялся и ловко вскарабкался на обрыв. А я еще долго сидела на влажном песке у моря, слушая его песни, жалобы и угрозы и пытаясь разобраться в себе, и в том, что сказал мне Рейдан. Но я так ничего и не поняла и, в конце концов, когда глаза начали слипаться, встала и побрела наверх. В воздухе чувствовалось приближение рассвета.
Мы вошли в Котин, когда день был в разгаре. Со слов Чи-Гоана мы знали, что Котин — город рыбаков и что это самый веселый город на побережье. Но надо честно признаться: такого увидеть не ожидал никто. Котинцы строили свои дома, соединяя несколько ярусов крепкими деревянными сваями; стены, сделанные из прочно натянутой парусины, закрывали такие дома от ветра со стороны моря, и когда ветер надувал эти полотнища, весь город казался караваном кораблей. Сходство с кораблями добавляли многочисленные разноцветные флажки, которые крепились на высоких шестах над каждым строением; флажки нарядно реяли и указывали направление ветра.
Под нижним ярусом у каждого дома был бассейн, в котором котинцы держали рыбу так, как в других местах держат кур или мелкий скот. Как я узнала позже, в бассейнах котинцы разводили не только морскую рыбу, но и озерную — из Оранцо, а также речную — из Тодера, рукава Дугона, на котором стоит Лех. Особую гордость котинцев составляли породы рыб, выведенные искусственно, в неволе, в этих домашних бассейнах.
Рыбой торговали повсюду, а еще рыбьим жиром в мутных стеклянных бутылях, крупнозернистой икрой, огромными креветками и раками. Рыбу коптили, жарили, солили и по особому рецепту готовили в сыром виде. Местные модницы щеголяли в платьях, украшенных сверкающей искусственной чешуей, и почти на каждой площади возвышалось изображение морского существа, человека-рыбы, — ему с древнейших времен поклонялось население юго-западного побережья.
Люди в Котине были дружелюбны и лукавы, словно скользкие увертливые рыбки. Когда мы подыскивали себе комнату для постоя, расспрашивая, где можно приобрести лошадей и как нанять охрану, они улыбались до ушей и заламывали такие цены, что Рейдан ходил мрачнее тучи. Тем не менее, нам удалось найти целый этаж в одном из ярусных домов — на самом верху, далеко от бассейна, в котором, как выяснилось, с удовольствием плескались и люди, если только не держали там хищных рыб. Здесь же нам рассказали, что лучших лошадей можно купить на окраине города, и Рейдан с Готто немедленно отправились туда.
Чи-Гоан растянулся на циновке и сразу уснул. Я хотела было последовать его примеру, но меня поднял сварливый голос хозяйки, которая неплохо говорила на языке Лесовии. Выяснилось, что керато успела добраться до первого этажа, где устроила настоящую рыбалку. К счастью, урон составил всего одну рыбешку. Голова и хвост — вот все, что осталось от незадачливой обитательницы бассейна. Я привязала Вису во дворе, разбудила лю-штанца, попросила у него пару петелей. Хозяйка незамедлительно подобрела и пригласила нас выпить с ней сфе-хе — травяной напиток, который в Котин привозили из Лю-Штана. Чи-Гоан с удовольствием потягивал сладковато-терпкий напиток своей родины. Однако он вынужден был заметить, что при дворе Хозяина побережья, милостивого и всемогущего, такой сфе-хе не подали бы и последнему рабу. Он любезно назвал хозяйке имена купцов, у которых, по его мнению, следовало покупать листья для заварки.
— Ты ходишь к старому Мэй-Орану? Поверь мне, он подбирает листья с земли, когда они опадают перед наступлением зимы. В то время как сфе-хе растет только на самых молодых ветвях, и собирать его надо на рассвете, но когда росу уже осушили опахалами…
