— И халат тоже сбрось! — приказала девочка.
— Ладно, ладно, — торопливо согласился он. Лури
поднялся, чтобы выполнить указание своей маленькой наставницы. Он старался
поймать взгляд Кристофера, словно надеялся заключить с ним мужской союз. Но
Кристофер был занят совсем другим. Устроившись в своей излюбленной позе и
положив голову на грудь Эммануэль, он отключился от внешнего мира.
Лури пришлось без боя сдаться под мощным натиском Из. Но
пассивная покорность тоже не устраивала девочку, и она продолжала тормошить
своего пленника.
— А ты меня любишь? — спросила она.
— Конечно, я тебя люблю. Разве ты не знаешь?
— А я люблю тебя еще сильнее, чем раньше! —
сказала Из.
Эммануэль не могла не рассмеяться, услышав, какого прогресса
достигла ее дочь в тонком и трудном искусстве обольщения.
Лури, уже не надеясь, что Кристофер придет к нему на помощь,
решил действовать иначе.
— Посмотри, как красив Кристофер! — начал было
Лури. — Поласкай его и не разочаруешься. Из выслушала его с улыбкой.
— Кристофер еще ребенок, а ты мужчина! В последнее
слово девочка вложила всю страсть, на которую была способна.
— Ну, ты все понял? — с улыбкой заговорщицы
спросила Эммануэль.
— Иногда мне хочется вновь стать ребенком, —
мечтательно произнес Лури.
Из меньше всего хотела сейчас вызвать у Лури ностальгию по
детству. Она гладила грудь, ласкала живот, ноги, половой орган своего большого
друга. Она целовала, слегка покусывая, губы Лури, обнимала его так сильно,
будто стремилась задушить. Наконец она устала и, остановившись, произнесла
только одно слово:
— Фантастика!
Польщенный столь лестной характеристикой, Лури не мог не
ответить на признание своей маленькой возлюбленной поцелуем.
Эммануэль обняла за плечи Кристофера и Из и, притянув их к
себе, прошептала:
— Как же прекрасно заниматься любовью всем вместе!
***
Эа хотела спать. Было еще рано, но она сегодня мало спала.
Тем не менее она выбежала на улицу и присоединилась к Оранж. Внимательно
посмотрев на одежду девочки, Эа удивилась:
— Сейчас еще прохладно, а на тебе почти ничего
нет. — Поразмыслив немного, она добавила:
— А впрочем, ты права. Кстати, тебе очень идет этот
цвет, он так похож на цвет твоей кожи!
— Мне нравится одеваться так, чтобы издали казалось,
что на мне ничего нет, — призналась Оранж. С этими словами она протянула
руку молодой таиландке:
— Давай согреемся…
Девушки стремглав бросились вниз, к шоссе. Их стройные,
почти обнаженные фигурки мелькали среди камней и кустов, привлекая внимание
проезжавших мимо водителей, притормаживавших, чтобы хоть на мгновение продлить
это видение.
Наконец Эа не выдержала и остановилась:
— Все, довольно. Мне уже жарко!
— Сними майку.
— Но под ней у меня ничего нет — Ну и что? Ты так
прекрасна!
— Ты хочешь, чтобы я голая бежала вдоль дороги? —
Она невольно рассмеялась, представив себе эту картину.
Они отдыхали, прислонившись спиной к одному из больших
валунов.
— Ты рада приезду Лури? — спросила Оранж —
По-моему, все рады, когда он приезжает.
— Но ведь больше всех он любит именно тебя, не так ли?
— Он любит всех нас.
Такой ответ не устраивал Оранж, и она продолжала:
— Но ты бы хотела жить с ним одна, без всех?
Эа заглянула в глаза Оранж, словно пытаясь выяснить,
насколько серьезен ее вопрос, и покачала головой в знак несогласия. Ей не
хотелось добавлять еще что-нибудь, она и так за сегодняшний день наговорила
много о себе.
Эа хотела перевести разговор на другую тему, сказать Оранж о
другом. Если Лури сочтет нужным открыть Оранж свое истинное отношение к Эа, он
это сделает сам.
Прошлой ночью, выходя из комнаты Брюса, Эммануэль слышала
разговор Эа с Лури, которые веселились несмотря на то, что между ними было мало
общего. Они выделялись и среди остальных обитателей Шан-Лу, им дали шутливое
прозвище Два Азиата.
Эммануэль решила заглянуть к ним.
— Чем это вы тут занимаетесь, когда все спят? —
спросила она. — Разве сейчас подходящее время для добропорядочных людей?
— А разве мы похожи на добропорядочных людей? —
так же шутливо ответил Лури.
— Это меняет дело.
Эммануэль пробыла в комнате Лури еще несколько минут и ушла.
Ее уход никого не удивил, все знали, что Эммануэль не любит долго оставаться
без своего Жана, тем более ночью.
По пути к себе она встретила Мариссу, бесцельно слонявшуюся
по коридору. Ее длинная ночная рубашка подметала пол, несмотря на все старания
хозяйки поддержать спадающее одеяние.
— Ты куда направляешься? — спросила ее
Марисса. — Я была у своего любовника, а теперь иду к себе. А ты?
— Я хочу погулять немного.
— А Тео?
— Спит.
— Пойдем спать со мной и Жаном?
— С удовольствием.
Прежде чем лечь, Марисса сбросила ночную рубашку и осталась
обнаженной, как и Эммануэль. Почувствовав рядом чужое тело, Жан неожиданно
проснулся. Повернувшись к Мариссе, Жан обнял ее и нежно поцеловал в губы. Его
охватило возбуждение.
Чувствуя это, Марисса взяла в руку его окрепший половой
орган и принялась ласкать своими нежными пальцами. Ее губы искали губы
Эммануэль, которая внимательно наблюдала за ними. (Эммануэль испытывала
какой-то первобытный восторг, получив возможность дотронуться до нежного тела
девушки. Это желание возникло у нее еще тогда, когда она едва успела разглядеть
Мариссу, сидящую на обочине дороги.
Эммануэль хотела сказать Мариссе, что у нее не было женщины
всю последнюю неделю, с тех пор как она почти каждый день проводит у Брюса, но
побоялась случайным словом разрушить очарование, которое установилось между
ними троими.
Язык Эммануэль облизывал набухающую девичью грудь Мариссы,
словно оценивая ее крепость и нежность. Через некоторое время их груди
соприкоснулись, вызвав у двух женщин вздох наслаждения.
Язык Эммануэль двигался все ниже и ниже по телу Мариссы,
плавно переходя от губ к шее, от груди к животу, от живота к лобку. Эммануэль
сейчас владела одна мысль: только бы это никогда не кончилось или хотя бы
продолжалось как можно дольше, от одного оргазма к другому. Она чувствовала,
что эта хрупкая на вид девушка умеет наслаждаться и удовлетворять внезапно
возникающие желания. И не ее ли Марисса искала, разгуливая по дому в столь
поздний час?
