– Да, сын Пат, – ответила Онсида. – Сурт выгнал Рохайду из дома, да и из деревни, когда обнаружил у нее колдовские книги. Мы не знали, где она скиталась, но спустя почти три года ее тело нашли в лесу. Ее отправили на Солнце. Из погребального огня выбраться было невозможно!
В шатре повисла тишина. Прошлое Рохайды не интересовало ни правителей, ни военачальников. Они обдумывали, как поступить с ведьмой теперь. И лишь Тамея вновь перебирала в уме известные ей события. Вот так штука! Значит, это Рохайда! Сурт выгнал ее, лишив дома и сына, и она отомстила. Онсида подожгла солнечник на погребальном плоту и поплатилась за это. Спрингрин убил мать Рохайды, а девочку оставил на воспитание незнакомым людям. Рохайда в отместку похитила Тамею, которая была для старца как дочь и подбросила ее в деревню. «Но почему она не убила меня? – недоумевала Тамея. – Может, я напомнила ей Пата, которого у нее отобрали? Видимо, в благодарность за свое спасение ведьма сохранила мне жизнь и при первой встрече на реке. А сегодня она все-таки решила убить меня. И в деревне ведьма встречалась вовсе не с Рокой, а с Патом. Одно непонятно: зачем она разыграла собственную смерть? И где же все-таки Турия?»
Оргорон решил допросить Пата. Тамея была с ним согласна, ведь Пат первым прибежал на крик Онсиды, когда она чуть не погибла в лесу.
Через некоторое время в шатер вошел Пат. Он сильно сутулился и смотрел на собравшихся исподлобья.
– Тебе знакома эта женщина? – спросил его Оргорон.
Юноша хмуро глянул на колдунью и отрицательно мотнул головой.
– Посмотри внимательней! – велел Оргорон.
Пат с совершенным безразличием вгляделся в лицо Рохайды. Однако от Тамеи не укрылось, что веки женщины слегка дрогнули.
– Нет, я ее не знаю, – буркнул Пат.
– А тебя не удивляет, мой друг, что мы тебя об этом спрашиваем? – с хитринкой в голосе поинтересовался Спрингрин.
– Вы не только меня спрашиваете. – Пат кивнул на Онсиду и Року.
– Эту женщину зовут Рохайда, – сказал Оргорон. – Ты знаешь кого-нибудь с таким именем?
Глаза юноши сузились до щелочек.
– Так звали мою мать, – с тихой яростью сказал он. – Но она давно ушла на Солнце!
Веки Рохайды вновь дрогнули, но теперь это заметила не только Тамея. Допрос колдуньи возобновили с еще большим ожесточением. Однако ведьма по-прежнему молчала. Когда было решено применить силу, ни Рохайда, ни Пат страха не выказали. Оргорон попросил женщин удалиться.
На горизонте уже разлилось зарево заходящего солнца. Воины разошлись от шатра, жгли костры, готовились к ночлегу. Онсида тяжело побрела в деревню. Тамея смотрела ей вслед, не зная попросить ли прощения у нее и Роки за то, что она считала черной колдуньей Турию? Или Онсида и подруга ни о чем не догадываются и лучше оставить все как есть? Из раздумий ее вывел голос Роки.
– Как ты думаешь, их бьют? – шепотом спросила она.
– Не знаю. – Тамея тряхнула головой, словно отгоняя мрачные мысли.
Рохайду ей не было жаль. А вот Пата… Может, он в самом деле не причастен к делам своей матери?
– Как ты себя чувствуешь после того, что случилось на реке? – виновато улыбнулась Тамея.
Ей было стыдно за то, что все это время она подозревала подругу.
– Хорошо. А у вас что, с этим колдуном был такой план, да? – с любопытством спросила Рока.
– Какой? С чего ты взяла? – У Тамеи округлились глаза.
– На реке ты на меня стала кричать, чтобы отвлечь ведьму, да? А колдун в это время должен был ее схватить?
– Ну да, – пробормотала Тамея.
«Раз Рока не догадывается о том, какие дурные мысли бродили в моей голове, то ни к чему и рассказывать о них», – решила она.
Девушки замолчали, прислушиваясь к тому, что происходит в шатре. Кричал кто-то из мужчин, но не испуганно, а сердито. Голосов Пата и Рохайды слышно не было.
Быстро спустилась ночь. На иссиня-черном небе стали загораться звезды – точь-в-точь как пузырьки на листьях капельника. По всему лугу поползли тени от костров. Пахло дымом и мясной похлебкой.
Наконец полог шатра взлетел вверх, выпустив людей. Тамея смогла различить лишь высокого Бельдгорда и коренастого Оргорона. Она протиснулась поближе к Бельдгорду.
– Что будем делать? – спросил Оргорон.
– Предлагаю казнить.
Тамея по голосу узнала Малона и не удивилась.
– Мальчишку-то за что? – Это Ризон.
– Нет! Нет, Пата нельзя! – крикнула Тамея.
– Бельдгорд, – обратился к нему Оргорон, – ты и твой город пострадали сильнее всех. Каково твое решение?
– Ведьму казнить! – твердо сказал Бельдгорд. – Парня ни в чем дурном никто обвинить не может.
– Что ж, – скорее устало, чем сочувственно вздохнул Оргорон, – на том и порешим.
– Ночью казни не совершаются, – заметил Ризон.
– Ведьме отсечем голову на рассвете! – объявил Оргорон. – Ночь она проведет под открытым небом. – Он указал место недалеко от шатра. – Здесь она будет на виду. Давер, твой отряд будет охранять ее! Отвечаешь головой! Мальчишку на ночь запереть в его доме! Сетин, приставь пятерых воинов к мальчишке. Ну а на рассвете покончим с этим! Бэрит, – зевнул он, – поторопи там Витла с ужином. Эзумрит, не уходи далеко, скоро будем ужинать.
Тамею передернуло: сидеть и как ни в чем не бывало жевать мясо на том самом месте, где только что избивали двух людей, пусть даже один из них черный маг?
– Я ужинала дома, – соврала она.
– Как дома? – мягко упрекнул Оргорон. – Твой дом теперь в Наллехе.
– Рим, – тихо позвала Тамея, – что ты собираешься делать?
Бельдгорд взял ее за руку и отвел в сторону: от шатра, от костров, от людей. Когда темнота укрыла их от посторонних глаз, он крепко обнял ее.
– Я пойду в Тмирос, Тамея.
– Зачем? – вскрикнула она. – Ведьму ведь поймали!
– Да, только вытянуть из нее ничего не удалось. У Оргорона крепкая армия, Тамея, однако ее позиции как на ладони. Необходимо узнать, что задумал Эждридж.
– Я пойду с тобой! – сказала Тамея.
– Нет! – Она почувствовала, как он улыбнулся. – Ты будешь ждать меня в деревне.
Тамея ничего не ответила, из глаз покатились горькие слезы. Бельдгорд ласково взял ее лицо в ладони.
– Вот увидишь, все будет хорошо. Разобьем Эждриджа, и я вернусь. У меня твой пояс, помнишь? – Бельдгорд задрал рубаху и положил руку Тамеи на прохладный узор пояса. – Он будет оберегать меня.
Ее пальцы прошлись по бусинкам. Над этим узором она трудилась так долго, что помнила каждую завитушку, каждый изгиб. От мысли, что ее пояс будет на Бельдгорде в его опасном походе, становилось легче, словно частичка ее самой отправлялась с ним.
