– Есть.
– Свети…
Сам я уже вооружился фонариком Адама, но хотел запас аккумулятора поберечь.
Я пошел первым, считая проходы и повороты коридора. Из одного поворота раздавался непонятный шум, и я, остановившись, никак не мог этот шум идентифицировать.
– Что там? – спросил я Рамазана.
– Дизельный генератор. Его гоняют только для зарядки аккумуляторов. А так электричеством даже имам не пользуется. Сложно солярку доставать. Далеко за ней ходить, и тащить канистры приходится на своих плечах. За соляркой отряд раз в месяц отправляется. Я однажды ходил с ними. Назад еле дошел. Тащить в гору две канистры по десять литров. Да еще на такое расстояние – врагу не пожелаешь делать это часто.
– Пора имаму вертолетом обзаводиться. Чтобы за соляркой летать.
Я двинулся дальше и по характерной отметине, словно кто-то молотком бил по камню на повороте в один из боковых проходов, определил, что мы идем правильно. Так было пройдено больше половины пути. Но тут послышался шум сзади, и шум этот стремительно нас нагонял. Кто-то торопливо шел. Может быть, даже бежал. И не один человек, а целая группа. Рамазан тоже вслушивался в темноте, как мне показалось при слабом свете фонарика, настороженно.
– Погоня? – спросил я.
– Рано… Но… Может быть… – сказал Рамазан. – Сюда сворачивай.
Он посветил фонарем, показывая проход в тесный грот, расположенный совсем рядом с главным коридором, и тут же выключил фонарь. Я шагнул за поворот и передернул затвор на «Харрисе». Глушитель я еще не наворачивал, поскольку в пещере стрелять не собирался. Но искать его в кармане чехла времени уже не было. Так быстро приближались шаги, а у глушителя очень мелкая резьба, и, чтобы привернуть его, нужно потратить минуты две. Недолго думая, я отстегнул с пояса Рамазана гранату «Ф-1» и зажал ее в руке. Винтовку к стене я ставить не стал, поскольку одна пуля может положить нескольких идущих друг за другом бандитов, но пистолет все же ощупал, будет ли легко его вытащить…
* * *
Надежда наша была на то, что наш грот не привлечет внимания преследователей. Слишком много на пути поворотов и гротов, чтобы все их обследовать. На это потребуется не менее суток для целого батальона, а я что-то не слышал о наличии у бандитов таких сил.
Между тем шаги приближались, и я пытался понять, сколько же их так торопится свою смерть найти. Но шаги были разные и часто сливались в один, и потому определить было трудно. И только тогда, когда они пробежали мимо нашего поворота, я сумел их сосчитать. Преследователей было четверо. Причем один из них пыхтел и кряхтел на бегу громче, чем остальные трое, вместе взятые, и я подумал, что это тот самый бандит, что кряхтел, как паровоз, поднимая клеть из шахты.
Теперь шаги удалялись.
– Гранату отдай… – не попросил, а потребовал Рамазан.
– Оставь ее мне, – попросил я.
– Тебя, если поймают, просто изобьют. А меня поймают, пытать будут. Имам сам пытать любит. До смерти замучает. Я лучше сразу… Как твой друг…
Намерение было благое. Я молча повесил гранату на пояс Рамазана.
– Погнали за ними, – предложил он. – Ты можешь идти быстро?
На это стоило только усмехнуться. Ни в одном роде войск, кроме разве что спортивных рот, не могут ходить так, как ходит спецназ ГРУ. Но Рамазану простительно было этого не знать.
– Погнали, – согласился я. – Только идти следует не как они. Иначе нас услышат.
Рамазан молча включил фонарик и осветил дорогу. Мы сразу начали с быстрого темпа, и он, к моему удивлению, шел молодцом. Правда, в сравнении с моими его шаги все же было слышно, хотя на ногах у Рамазана были кроссовки, а не берцы, как у меня. А кроссовки в боевых условиях обувь самая удобная для скрытного хождения. Его просто никто не учил как следует, а у меня уже времени на обучение не было. Но у меня была уверенность, что те, впереди, нас все равно не услышат. Сами слишком шумно идут, и слишком тяжело дышит замыкающий. Не дышит, а хрипит. Но это – их проблемы. Тем более мы не ставили себе целью организовать погоню. Они постепенно отрывались от нас, но я решил: пусть они выходят. Там, на свежем воздухе, у них будет меньше возможностей для нашего обнаружения, чем у нас для их обнаружения. Если вторая винтовка «Харрис» ушла куда-то далеко, то некому будет уже увидеть нас из-за угла. А вот я смогу их увидеть, в случае, если они где-то рядом с углом будут прятаться. Для этого у меня есть целых два тепловизора, и грех не воспользоваться ими. Тем более Адам, кажется, специально для меня постарался и зарядил аккумуляторы питания своей винтовки. Аккумуляторы на винтовке Валерки Братишкина были совсем новые, на клеммах еще стояли предохранительные прокладки. Вот будет смешно, если Лукман, отправившись на хребет с моей винтовкой, не догадается предохранительные прокладки снять. Его же никто не предупреждал! Тогда электроника не сработает, и винтовка будет отличаться от обыкновенной снайперской только калибром. А прицел с дальнего расстояния выставить правильно будет невозможно.
– Торопятся, – сказал Рамазан. – Я еще не видел, чтобы здесь кто-то так бегал.
– Ты давно здесь?
– Четвертый месяц пошел.
– А как тебя угораздило? Что дома-то не сиделось?
– Дома менты достали. Я магазин открыл, они давай с меня деньги тягать. У нас же по всему Дагестану ментовский беспредел. Как и по всему Кавказу… Думаешь, почему их постоянно взрывают? За дело. Я случайно с имамом встретился, пожаловался. Ментов не стало, а я оказался здесь. Отрабатывать, как Магомедов сказал. А я воевать не умею… Не хочу воевать. Не нравится мне это…
– Это хорошо, – сказал я и тут же остановился, чтобы прислушаться.
Рамазан сразу все понял и тоже остановился.
– Нас услышали? – спросил шепотом.
– Нет. По моим прикидкам, они вышли из пещеры.
– Пора бы уже. Долго идем.
– Дальше дорога не лучше.
– Все равно небо над головой – лучше камня. Я от пещер очень устал. От людей этих устал. Они все чего-то от меня требовали. Все власти хотели и хотели мною командовать. Даже самые слабые из них. А я – не слабый. Я просто воевать не умею. И власть мне не нужна. Не люблю я людьми командовать.
– Это для твоего народа совершенно не свойственно. Все кавказцы хотят власти над более слабыми. Я это давно заметил. Идем. Точно, скоро будет выход в скалы. Там я первым пойду, там твой фонарик будет не нужен.
– Скоро опять понадобится. Время уже к вечеру приближается.
– Уже? – удивился я, совсем потеряв счет времени после долгого пребывания в пещерах.
– У нас темнеет быстро. Особенно в долинах.
– Мы наверху будем.
– Все равно. На восточный склон выходим, а солнце на запад ушло. Темно будет. Можно в засаду попасть.
– Вот потому я и хочу идти первым, – сказал я и потряс своей тяжелой винтовкой. – Чтобы в засаду не попасть. Винтовка засаду покажет…
